Януш Вишневский - Зачем нужны мужчины?
После катастрофы он ни с кем не говорит о Карин. Вам тоже ничего не скажет. Просто страдает, не имея сил жить...
Отец
(Она была права. Он ничего не сказал. Ни о Карин, ни о себе...)
В 2001 году немецкий ежемесячник «Psychologie Heute» опубликовал репрезентативные данные о ходе глубокой клинической депрессии, имеющей экзогенный характер (то есть вызванной конкретным событием). Больные были разделены на группы по половому признаку. Мужчины в четыре раза чаше, чем женщины, кончают с собой. Случаи анорексии (отказ при нимать пищу) у них в два раза чаще, а алкоголиз ма — в шесть раз. Самокалечение (целенаправленный перенос психической боли на более терпимую физическую) в восемь раз чаще. Уголовно наказуемая агрессия в этот период (чаще всего драки и избиения) встречается только у мужчин. Мозг мужчины изначально производи г примерно на 20—30% меньше серотонина, отвечающего за чувство удовольствия. Слегка упрощая, можно сказать, что при депрессии действие этого нейрогормона еще более ослабевает из-за так называемого обратного захвата. Серотонин в этом случае не передается просто так от нейрона к нейрону. Ему не удается «перескочить» синапсы, разделяющие отдельные нейроны. Он перехватывается по дороге и возвращается к тому нейрону, который его произвел, что нарушает связи между разными областями мозга. Известный антидепрессант прозак блокирует этот обратный захват и, образно выражаясь, помогает «проталкивать» молекулы серотонина от нейрона к нейрону.
Показатель зависимости мужчин от бензо-диазепина (вещество, входящее в состав таких препаратов, как валиум и диазепам) на 64% превышает аналогичный показатель у жен шин. Зависимость от препаратов типа валиума, как показывает статистика психиатрических клиник, лечится необычайно трудно. Большинство самоубийств совершается путем передозировки бен-зодиазепина, запиваемого алкоголем.
Более 78% мужчин признались в анкетах, что страдают от длительных и повторяющихся периодов импотенции (частично вызванной трицикли-ческими антидепрессантами, принадлежащими к более раннему поколению, чем прозак). Это связано с недостатком тестостерона у мужчин, пораженных клинической депрессией- Опублико ванные в 2003 году результаты экспериментов, проведенных психиатрами американской Маклин-клиники в Белмонте (Массачусетс), доказывают, что прием тестостерона мужчинами, не реагирующими на антидепрессанты, в 40% случаен принес существенное улучшение состояния уже через два месяца терапии. Что интересно, регулярное использование пластырей, пропитанных тестостероном, помогало также и женщинам (хотя только в 12% случаев).
Депрессия и даже длительная тоска у представителей обоих полов приводят к состоянию, которое можно упрощенно назвать отупением. Как показали исследования американца Антонио Да-масио в конце девяностых годов (Дамасио считается гуру современной нейробиологии), тоска характеризуется существенным снижением активности лобных отделов коры головного мозга. Давно известно, что уровень этой активности является показателем мыслительной деятельности и общей живости ума. Дамасио, регистрируя работу мозга при помощи ПЭТ (позитронно-эмис-сионная томография), доказал, что печальным людям приходит в голову меньше мыслей, чем счастливым или тем, кто не считает себя несчастным. Это своеобразное отупение, сопровождающее депрессию, чаще поражает мужчин, чем женщин.
При этом, что парадоксально, мужская депрессия лечится куда легче, чем женская. Исследовательский коллектив профессора Хелен Мей-берг из университета в Торонто пришел к выводу, что применение плацебо вместо прозака у мужчин в половине случаев приводит к тому же терапевтическому эффекту, что и сам прозак. Это невероятно большой процент. Обычно так называемый эффект плацебо работает лишь в 12% случаев. Переживающие душевные страдания мужчины в действительности не нуждаются в химических средствах. Им нужна небольшая таблетка, наполненная безвкусной химически нейтральной мукой, и вера, что эта таблетка им поможет. Мужчинам можно внушить куда больше, чем женщинам. Они лишь должны хотеть услышать эту ложь...
Кроме того, примерно у 19% мужчин, страдающих депрессией свыше восемнадцати месяцев, диагностированы явные признаки синдрома алекситимии, то есть полной неспособности к ощущениям, восприятию, пониманию и прежде всего к выражению или вербализации собственных эмоций. По мнению нейробиологов, типичному алекситимитику одинаково скучно что на похоронах, что на свадьбе собственного ребенка, он не видит никакой разницы между тем, чтобы подарить жене цветы на день рождения или дать ей денег, чтобы она сама их себе купила. Ни жена, ни цветы не вызывают в нем ни малейших эмоций. Равно как и деньги...
Похожие реакции абсолютной алекситимии обнаружены у крыс, которых регулярно в течение долгого времени бьют током, едва они приближаются к пище. Типичная, по мнению психиатров, защитная реакция полного вытеснения. Всего. У женщин вообще не обнаружено этого синдрома. Мужчина страдает иначе...
Глава 13 Нужен ли я миру?
Бывают в году такие дни, когда все люди наконец-то нужны миру. Полагаю, что и я тоже...
Главный вопрос этой книги — о необходимости сушествования мужчин как пола — может показаться кому-то провокационным или даже кощунственным, кому-то — чисто риторическим (хотя и интересным как повод для дискуссии), а кому-то просто смешным. Само сомнение в аксиомах природы и большинстве религиозных доктрин на первый взгляд может показаться пустой тратой времени. Ведь и на уроках биологии, и от законоучителя мы узнаем, что с самого начала биологический мир был двуполым, а также, что существовал некий библейский Адам и некая библейская Ева. Что в ядре клетки некоторых особей находится Y-хромосома, и это самцы, а у других — Х-хромосома, и это самки, и что в случае homo sapiens самец называется мужчиной, а самка — женщиной. И так было с самого начала и будет до самого конца. Как верящий в Бога физик, я принимаю оба возможные «начала» (причем вмешательство Божие и самый акт творения воспринимаю исключительно как сжатый до нескольких предложений аллегорически-символический рассказ о последнем этапе эволюции), но что касается «конца», позволю себе усомниться. И потому в книге я отважился поделиться своими сомнениями - больше как ученый, чем как мужчина. Я старался смотреть на эту проблему со стороны и - единственно ради большей объективности - подсматривал, подслушивал и почитывал тех кто разбирается в этом лучше меня. Кое с кем из них я согласен, а кое с кем хотел бы встретиться лично, чтобы сказать или даже крикнуть (к примеру, профессору Саммерсу из Гарварда), что они ошибаются.
Несмотря на типичную для мужчины концентрацию опасного тестостерона в моей крови (в среднем - 270-1100 нанограммов на декалитр), несмотря на временами посещающее меня чувство, будто вся эта кровь из мозга перетекает в подбрюшье (всвязи с чем из меня вылезает «обуянный сексуальной манией троглодит», который неустанно мечтает о диком сексе в лифте с зеркалами на стенах и потолке), я не считаю, что принадлежу к обреченной на вымирание худшей части человечества.
Не знаю, содержит ли мой организм больше окситоцина, чем организмы других мужчин (пока еще мою кровь не анализировали под этим углом зрения), но, сдается мне, что в отличие от многих из них я взираю на женщин с заслуженным ими восхищением, уважением, а порой и с нескрываемой завистью. Я знаю, что принадлежу к феминистам (хотя и не хожу к гинекологу), и очень бы хотел, чтобы феминизм как философия или как общественное движение стал миру совершенно не нужен. И как можно скорее.
Я также знаю, что хотел бы быть необходим миру. Причем в качестве мужчины, а не в качестве человека вообще. И хотел бы, чтобы мне сказали это именно женщины. После всего, что я пережил, готовясь к написанию этой книги, их потребности представляются мне куда более важными и трудными для удовлетворения. Есть такие дни в году, когда я чувствую, что могу их удовлетворить. Одним из таких дней, особенно важным для меня, является Сочельник...
Недавно ученые взялись за изучение гена Бога и химической природы рождественской облатки. Включили свои томографы и ринулись на поиск отвечающих за особое отношение к этому празднику центров в правой и левой височных долях мозга. Надеюсь, они ничего не найдут...
Андреас пребывает в герметичной, отрезанной от мира палате клиники в Гейдельберге. Он подключен разноцветными проводами к более чем десятку управляемых компьютером приборов, которые наблюдают, отмечают и записывают все, что касается функционирования его организма. Частота дыхания понижается в 2,5 раза, потребление кислорода уменьшается на 30—40%, кожно-гальваническое сопротивление увеличивается вдвое (эффект релаксации), рН крови указывает на ее сильное закисление. Самый большой набор проводов ведёт к напоминающим цветные колпачки датчикам, прикреплённым к его голове.
