Сказания о Сицилии. Подвижники, паломники, путешественники - Михаил Григорьевич Талалай
Объезжая Итальянский Юг, в том же 1845 г., Сицилию посетил педагог Федор Дмитриевич Студицкий (1815–1893). Своей новаторской азбукой Студитский первый в России ввел более легкий способ обучения грамоте с помощью подвижных букв. Как свидетельствует его «Путешествие вокруг света. Южная Европа» (СПб., 1846), автора интересовали этнографические наблюдения: Студицкий описал церковный праздник Вознесения Девы Марии, добычу коралла, экскурсию на Этну с местным чичероне. Любопытны его заметки о феноменах Мессинского пролива («Сцилла и Харибда» и «Фея Моргана»[37]).
Пребывание на Сицилии императора Николая I (1796–1855), его супруги императрицы Александры Феодоровны (1798–1860) и их дочери великой княжны Ольги (1822–1892) в зимний сезон 1845–1846 гг. – одна из самых интересных и богатых в культурном смысле страниц сикуло – российских отношений. Этот яркий эпизод внимательно изучен многими исследователями[38].
Во время пребывания двора Романовых на Сицилии великий князь Константин Николаевич (1827–1892), второй сын Николая и Александры, приплыл в столицу острова 25 декабря 1845 г. на борту военного корабля «Ингерманланд» под командованием вице – адмирала Ф.П. Литке. Трогательная встреча матери и сына произошла в шлюпках, выплывших навстречу друг другу в палермской бухте Кала. Императрица вместе со своими сыном и дочерью празднично встретила Новый год и Рождество по «старому календарю». Великий князь отправился в дальнейший путь 29 января 1846 г. – на Мальту, через Мессину, Катанию, Таормину и Сиракузы. На обратном пути он вновь остановился в Палермо с 7 по 24 февраля 1846 г., подробно рассказав матери о других местностях Сицилии, которые она, к своему сожалению, не могла посетить из – за плохого самочувствия.
В свите царицы зиму 1845–1846 гг. провел в Палермо граф Григорий Петрович Шувалов (1804–1858) [39]. На то у него были особые причины – хозяйка виллы Оливуцца, княгиня Бутера, урожденная Шувалова, была его родной тетей, и поэтому Григорий Петрович бывал тут часто, в том числе и после отъезда Александры Феодоровны с Сицилии. Сам Шувалов – одна из интереснейших фигур «русской Италии». Отпрыск блестящего рода, он получил прекрасное образование, и после службы в гусарском полку по выходе в отставку уехал в Италию, где начал литературную деятельность, воспевая (на французском) пейзажи, города, произведения искусства: именно в Италии, по собственному признанию, он ощутил в себе поэтический дар. Семейная трагедия вызвала глубокий религиозный кризис: в Венеции скончался один из его сыновей; там же умерла (в 1841 г.) его молодая жена, София, урожденная графиня Салтыкова. В те же годы Шувалов знакомится со многими деятелями Рисорджименто, пишет обращенный к итальянской нации манифест «I popoli italiani ed i loro governi» (Cesena, 1848) с призывом сбросить австрийское иго, а также принимает католичество[40]. В начале 1850 – х гг. Шувалов сближается с Орденом барнабитов (варнавитов), в ту эпоху – одним из наиболее социально активных и либеральных братств, и в 1856 г. в Милане принимает монашество и два новых имени – Мария, в честь Богородицы, и Августин, в честь почитаемого им автора «Исповеди». Через год, в Монце, его облекают в священнический сан.
В 1859 г. в Париже выходит его автобиография «Ma conversion et ma vocation» [Мое обращение и мое призвание]; в том же году он скончался во французской столице[41]. Об имении своей тети – «Оливуцце» – Шувалов написал стихотворение по – французски[42], которое мы даем в переводе: «Есть ласкающий глаз уголок, / Который я предпочитаю / Любому месту. / Нет, ничего на свете привлекательнее. // Украшенная пустынность / С элегантными пальмами, / Коих ленивые руки / Затеняют луг. // Теплый апельсиновый лес, / Пьянящий запах которого / В ясную ночь / Полнит фруктовые сады. // Прелестная розовая роща / Несет в виде гирлянд / Тысячу бутонов / Всегда распущенных цветов. // Розы по стене / Заволакивая свет, / Плывут на небе. // Богатое коралловое ожерелье / Которым украшенный стебель / Передает свой алый цвет / Фрукту бананового дерева. // На пологом спуске / Алоэ, кактус, / Худенький папирус / Вдоль змеевидного ручья. // А когда теплый ветерок / Веет самые нежные звуки / Сквозь бамбуки, / У которых вьется кора, // Это звучит подобно / Музыке Эоловых арф, / Или церковного органа / Или Вздыханиям в ночи. // Это как молитва, / Как порыв к Богу, / Как волнующие прощание / В последние мгновение. // Оазис, нежное пребывание, / О котором я мечтаю всегда, / У тебя сердце возвышается, / От любви трепещет. // Да, были тихие дни / В твоей свежей тени. / А я нашел мир / В тени твоих пальмовых ветвей»[43].
В 1846 г. некоторое время при императрице работал замечательный художник Пимен Никитич Орлов (1812–1865), исполнивший ряд портретов российских венценосных особ. Живописец обосновался в Италии, в Риме, с 1841 г., быстро выдвинувшись в художественной колонии иностранцев. В марте 1843 г. он участвовал в выставке русских мастеров, приуроченной к приезду в Рим великой княгини Марии Николаевны и ее супруга герцога Максимилиана Лейхтенбергского. На Сицилии Орлов написал портрет Ольги Николаевны, а также ряд картин, относящихся к так называемому «итальянскому жанру»: таковы его «Мальчик – пиффераро» и «Девушка с бубном», запечатлевшие миловидных юношей и девушек. После работы в Палермо художник продолжал жить в Италии, где и скончался (погребен на римском кладбище Тестаччо[44]).
Всё в том же в 1845 г. в Палермо побывали два замечательных художника, отец и сын – Максим Никифорович Воробьев (1787–1855) и Сократ Максимович Воробьев (1817–1888). Максим Никифорович, замечательный пейзажист, профессор петербургской Академии Художеств, известен видами России, Турции, Палестины, Италии. Его сын, живший в Италии как пенсионер Академии, оставил множество пейзажей Южной Италии, в том числе Сицилии. Поездка М.Н. Воробьева на Сицилию, в частности, дала мощный толчок для дальнейшего творчества живописца: Н. Рамазанов писал, что «в мастерской старого телом, но молодого душой художника заплескали волны Средиземного моря, выросли камни прибрежий Сицилии, поднялись горы Пеллегрино, Этна, Везувий»[45]. Уже по возвращению в Россию, в Петербурге им было исполнено живописное полотно «Прибытие императрицы Александры Федоровны в Палермо в 1845 году» (1847). Другим результатом сицилийской поездки М. Воробьева стала картина «Итальянский вид ночью. Маяк в Палермо» (1847). Картина его сына, Сократа, «Вид Палермо» (1845), находящаяся в Государственном Русском музее, стала классическим образом сицилийской столицы[46].
В 1853 г. в Петербурге выходит повесть «Сентиментальное путешествие на гору Этну» из цикла популярнейших «Фантастических путешествий Барона Брамбеуса». Автор, Осип (Юлиан) Иванович Сенковский (1800–1858), обрусевший поляк, сам не был на Сицилии,
