Эксперт Эксперт - Эксперт № 44 (2013)
А вы заново учились читать ритуальные тексты? Не как по букварю, а как в газете «Правда» учились вычитывать, даже вычислять по портретам, по рассадке членов Политбюро или по числу их упоминаний? А что значит священный текст, откровение? Это слова. Когда в храме выносится Евангелие и читается фрагмент — это Господь с нами говорит, лично. И не с кем-нибудь, а лично с каждым из нас. И мы готовы слушать. Но мы допускаем Бога только до какой-то границы, потому что эта встреча — попалит, тут надо быть готовым,
в смысле самому готовым.
М. Р.: Да, мы не готовы.
О. Г.: А что мы сделали, чтобы приготовиться? Смотрите, у нас есть литургия — это метаязык нашей культуры, она интерпретирует все, что в ней, в этой светской культуре, в мире, в котором мы живем, а не наоборот. И мы исходя из приемов жизни, из ремесла жизни, в том числе и чтения, давайте из обратной перспективы, из смертной памяти, оттуда глядеть сюда.
М. Б.: Тогда мы упираемся в вопрос о смертной памяти.
О. Г.: Почему упираемся?
М. Б.: Потому что у каждого к ней свое отношение.
О. Г.: Я не против. Да, конечно, в пределе мы все индивидуалисты. Хотя тут есть вопрос различения индивидуальности и личности. Индивидуализация — это атомизация.
М. Б.: Но личность не обязательно…
О. Г.: Да, она не обязательно проявляется. Но это не отменяет феномен как таковой. И главное, природу времени. Смертная память — это действие со временем. Это отдельный навык десятитысячелетней давности. Обратная перспектива времени — взгляд на свое время оттуда, и даже не из конкретного часа, который нам знать запрещено, а по-другому направленный вектор. И это замечательная вещь, известная по крайней мере со времен «Золотых стихов» Пифагора.
У Георгия Гурджиева базовое упражнение его практики — self remembering, вспоминание себя: перед тем как уйти в сон, ты должен вспомнить свой день в обратном порядке, не с утра, как встал, а наоборот. Очень своеобразный навык. Один день — это еще ничего, вспомните, пожалуйста, подробно, что было двадцать пятого сентября прошлого года. Не можете? Я тоже. А вот генерал-лейтенант Шебаршин, бывший начальник ПГУ, разведки, если верить его мемуарам, — мог. Это умение смотреть в обратном времени, восстановить переживания, вспомнить себя. И в «Иконостасе» Флоренского описано, как во сне время течет в обратную сторону, и примеры приводятся.
Смертная память — это личная психика, наше личное внутреннее хозяйство. Когда мы все, что проживаем, переживаем, события, которые с нами происходят, внутренне планируем, глядя оттуда сюда.
М. Б.: И все-таки, чтобы строить свою жизнь исходя из того, что ты помнишь о смерти, нужно этому учиться с рождения в семье, где тебя воспитывают с этой памятью.
О. Г.: Или ты начинаешь заниматься физкультурой, спортом, фитнесом и всю жизнь посвятишь красоте и здоровью — такое вот принуждение к здоровому образу жизни.
М. Б.: Опять принуждение. А человек хочет быть свободным.
О. Г.: Это, знаете, что первично, что вторично — курица или яйцо, на этот вопрос есть только один разумный ответ: первичен петух.
М. Б.: Хорошо. С памятью смертной разобрались.
О. Г.: Вообще, это центральная философская проблема. Одна из: время, временность… Такой научный детерминизм: стрела времени неумолимо несется вперед, сметая все на своем пути, против истории не попрешь, дух времени нас сплачивает или «рассплачивает» и так далее. Или оно имеет более тонкую структуру? Что такое событийность? Это школьный парадокс: прошлое прошло, будущего еще нет. А что такое настоящее? Миг, только миг, за него и держись. Все одно умрем — и поехали во все тяжкие.
Событийность… Начиная с вопросов бытия и времени Хайдеггера или бергсоновского «жизненного прорыва» есть те, для кого мысль — вещь реальная, предмет для продумывания. Думайте, старайтесь понять, для того чтобы знать, что делать.
А чтобы знать, что делать, надо уметь знать. Тут ключевое слово «уметь». Вы смотрели фильм «Царь»? А литературный сценарий вам случайно не попадался? У него замечательный автор — Алексей Иванов, пермский писатель. Там есть абзац, который выпал из фильма. Когда митрополит Филипп уже понимает, что дело кончится его казнью, он молится: «Господи, я же верил, верил, я верил... но я не умел верить». Человек, который положил на это дело жизнь, понимает, что не умел это делать или делал неумело.
Поэтому нужно понимать или продумывать, чтобы знать, что и как делать. Сто лет почти философия пытается понять: эта фигура времени, временности, в которой мы живем в истории, как она устроена?
М. Б.: А если все же вернуться к практикам...
О. Г.: Я говорю: чтобы знать, что делать. Делание есть практика. А как мы к ней вернемся, если сначала не займемся пониманием и изучением?
М. Б.: Но исихазм учит созерцанию, а не продумыванию.
О. Г.: Простите, созерцание — это и есть высшая форма продумывания. Еще раз: продумывание — это не рассудок с его расчетливостью. Это диамат заморочил нам голову.
М. Б.: Хорошо, вы говорите: этому надо учиться?
О. Г.: Да.
М. Б.: И учиться надо у кого-то?
О. Г.: У кого-то и на каком-то этапе.
М. Б.: То есть на каждом определенном этапе нужно искать того, у кого можно научиться?
О. Г.: С учетом, что это ваше дело и что вы этот участок не самозахватом захватили.
М. Б.: Так сейчас кажется: да, это мое дело. А проходит время, и думаешь: какой же ерундой я столько времени занималась! Так тоже бывает.
О. Г.: Так не должно быть, из всего можно извлекать уроки, из каждого положения. Что за бесхозяйственность такая, бесхозность! Даже если проигрыш, даже если время потеряно, упущено, все равно надо упражняться в обратном отсчете. Это не значит, что надо исследование заказывать, но заметочку сделать надо.
М. Р.: А наши деловые люди и политики, они, на ваш взгляд, находятся под чьим влиянием, каких учителей, школ?
О. Г.: А вы возьмите просто на пробу какой-нибудь справочник всех андерграундных движений, ткните наугад пальцем, и на девяносто девять процентов окажется, что в Москве в том или ином виде это есть.
Кто оказался готовым к перестройке, в первую очередь психологически? Те, кто до того работал с измененными состояниями сознания. А с ними работали психотерапевты и те, кто занимался тем, что называется оккультизмом. Оккультизм — явление бивалентное. Во всяком случае, они тоже работали с этими состояниями, причем не только сознания, но и действия. Ну и методологи. Вот эти типы сообществ оказались готовы.
М. Б.: А православные тоже оказались готовы?
О. Г.: Тут не было вопроса готовности, наоборот: обстоятельства благоприятствовали выходу, возвращению духовной жизни в публичную сферу. Потому что крыша поднялась на десять этажей выше.
Тогда вершину пирамиды занимала интеллигенция из разных творческих цехов: союзы писателей, композиторов, архитекторов, Академия наук — это цвет, вершина пирамиды разумности, интеллектуальности, креативности, как сейчас говорят. Творческая интеллигенция. Она была на этой вершине и очень не хотела расставаться с ролью совести народа, вершителя судеб и так далее. А тут вдруг была признана реальность духовной жизни как таковой, не в интеллигентски модифицированном виде, раскрылись врата на следующие этажи, у церкви появился шанс — благоприятные обстоятельства после периода мученичества, гонений, ущемлений. «Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?» И поехало.
М. Р.: И все-таки, почему именно люди с измененным сознанием?
О. Г.: Потому что они умеют это делать, они этим занимаются, умеют работать с людьми в этом горизонте: нужна свежесть взглядов, надо менять, надо искать, нужны инновации, новое видение. А откуда оно возьмется?
Нет, я не берусь определять, даже слова такого нет… Прохиндиада… Это такой тип хамелеона, быстро меняющего окрас, может быть, шулерства и… приблатненности.
Это отдельная история, она очень мало исследована: ГУЛАГ как оккультный котел. Где происходил обмен какими-то практиками, кто что умеет. Там было умение выживания, и те, кто выжил, когда вышли, возродили заново после 1929 года оккультный андерграунд. Концепция пассионарности — камерно-лагерная, четвертое термодинамическое состояние воды, «живая вода» Тринчера — тоже. Оттуда и Дмитрий Панин, самый яркий (инженер, публицист и философ, ставший прототипом одного из героев романа А. И. Солженицына «В круге первом». — « Эксперт» ).
