Игорь Рабинер - НАША ФУТБОЛЬНАЯ RUSSIA
Никакой тайны в том, что сборную России ждет дальше, не было. В уже упомянутом интервью "СЭ" Колоскова спросили:
– Представим, что Романцев остается президентом "Спартака". Что дальше?
– Я буду просить исполком утвердить кандидатуру Бориса Игнатьева… Нельзя же постоянно все начинать с нуля! После Бышовца начал с нуля Садырин, после Садырина – Романцев. И все они повторяют одни и те же ошибки. Давайте попробуем ввести какую-то преемственность. Как в Германии. Был Беккенбауэр главным – Фогте у него был заместителем, тот ушел – Фогте остался. Нужна стабильность.
Из уст Колоскова словосочетание "просить исполком" звучало довольно забавно. Потому что исполком – это он сам и был. У нескольких человек в нем, конечно, существовало особое мнение, но подавляющее большинство – люди, которые все делают так, как им скажет президент. Он, подладив под себя систему управления отечественным футболом, продержался в руководящем кресле с 1979 по 2005 годы. Четверть века! При сменившемся общественно-политическом строе! Колосков работал при четырех генсеках ЦК КПСС и двух президентах России и получил прозвище "непотопляемый".
И вот он – исполком.
Романцев, как и ожидалось, не принимает условия Колоскова, заявив, что не может оставить "Спартак". Он подает в отставку, а на его место единогласно (а как же иначе?) назначается Игнатьев. Другие кандидатуры не рассматривались. Да и претендентов уже трудно было найти. Сборная России стала превращаться в жупел, от которого тренеры шарахались. Понимая, что набрать вистов в национальной команде шансов мало, зато подмочить себе репутацию – проще простого.
Удовлетворив прошение Романцева об отставке, исполком в то же время поблагодарил его за добросовестное отношение к своим обязанностям. Видимо, членам футбольного "политбюро" польстил тот факт, что замкнутый Олег Иванович пришел к ним и долго излагал свое видение ситуации. В 2002-м они этого не дождутся…
В итоге залп со стороны функционеров в основном был направлен на игроков.
Колосков заявил:
– Некоторые члены исполкома пытались убедить нас сделать жесткую запись, что таких-то футболистов запрещено привлекать в сборную России. Я посчитал такую постановку вопроса неправильной. Но вместе с тем мы решили, что тех игроков, которые хотя бы раз отказались выступать в сборной, быть в ней не должно. Они играют не в команде тренера, а в сборной своей страны.
Тут, полагаю, Вячеслав Иванович высказался неясно. Если он имел в виду тех, кто откажется играть за сборную уже после этого заявления, – одно. Если же тех, кто уже хоть раз отказывался – из сборной следовало бы выгнать больше половины ее футболистов.
Впрочем, декларация президента РФС не была реализована даже в самом мягком ее виде. Временно игроки из сборной выводились – но не навсегда. Даже Шалимов с Кирьяковым ненадолго еще вернулись в сборную, когда ее в 98-м вновь возглавил Бышовец. А все остальные – и подавно.
Игнатьев же, всегда находившийся на короткой ноге с игроками (роль второго тренера это предполагает), изначально не собирался устраивать охоту на ведьм. Даже на пресс-конференции после исполкома, когда все ругали футболистов на чем свет стоит, новый главный тренер заметил:
– Во всем нужно разобраться детально. В моих планах с сегодняшнего дня – встретиться и обстоятельно переговорить с каждым кандидатом в сборную. Не хотелось бы резких слов. Надо встать на позицию игроков и посмотреть, как выглядит ситуация их глазами.
Мой коллега Станислав Пахомов в первый же день после назначения побеседовал с Игнатьевым, порой задавая ему довольно нелицеприятные вопросы.
– Вы – мягкий человек. Но в сборной нельзя быть мягким.
– Я скорее доброжелательный. Этого достаточно, чтобы доброжелательно сказать: завтра в пять часов тренировка. И так же доброжелательно подчеркнуть: для всех в обязательном порядке.
– А также доброжелательно кого-то отчислить?
– Почему бы и нет?
– Вы очень сильно зависите от Колоскова. Это не помешает вашей работе?
– Пока Колосков мне только помогал. Советовал, но никогда не навязывал своего мнения. Он демократ и дипломат.
– Отборочная группа чемпионата мира позволяет надеяться на хорошую игру и такой же результат?
– Мы должны выйти из этой группы.
Поднял Игнатьев и системную проблему, которая представлялась на тот момент чрезвычайно важной.
– Какиеуроки намерены извлечь из опыта предшественников?
– Прежде всего заняться контрактами. Они необходимы на срок с 1 августа и до окончания чемпионата мира. Каждый футболист должен четко представлять, что требуется от него, а что – от РФС.
Согласен с этим был и Романцев, на пресс-конференции в Тарасовке заявивший:
– Сколько тренеров поменялось, и при всех муссировались финансовые проблемы. И Игнатьеву не так просто с этим будет. Но это вопрос, наверное, к руководству РФС – игроки спрашивают у тренеров, почему нам не платят? А тренер выходит на поле, видит пустые глаза и ничего сделать не может. Наши руководители не могли до сих пор составить четкие контракты, они были расплывчатыми…
Тут Игнатьев и Романцев правы, но я бы не стал выставлять Колоскова единственным виновным в том хаосе, который творился вокруг сборной. 90-е годы вообще были временем чрезвычайно неформальным. Закон в ту эпоху не значил ничего. "Черным налом" платили почти везде, о том, куда, за сколько и каким образом уходила государственная собственность, все теперь прекрасно знают, вместо контрактов подписи ставились на чистых листах бумаги…
Нет, много было в те времена и хорошего. Дышалось, говорилось и смотрелось по телевизору тогда, например, абсолютно свободно, о чем сейчас остается только мечтать. Вот только свобода всегда вытаскивает на свет как хорошее, так и плохое. И вечная война в нашей футбольной сборной стала символом той нецивилизованности и неготовности к демократии, которая была тогда во все еще пропитанной "совком" России.
@(c)(c)
Приход Игнатьева был воспринят фубольной общественностью с умеренной благосклонностью. Объяснялась такая реакция не столько профессиональными, сколько человеческими качествами тренера. Отмечалось и то, что именно Игнатьев, а не Романцев, выезжал за рубеж просматривать игру легионеров, именно он представлял Россию на жеребьевке финального турнира Euro-96 в Бирмингеме и отборочного турнира ЧМ-98 в Париже. То есть владел "международной ситуацией", равно как и общался с футболистами лучше своего предшественника.
В то же время уверенности в светлом будущем сборной никто не излучал.
Ветеран тренерского цеха, главный тренер "Динамо" Ада-мас Голодец в опросе "СЭ" сказал:
– Мне он очень симпатичен – добрый и честный человек. Но ведь он никогда не работал на таком высоком уровне. Сложно сказать, как у Игнатьева пойдут дела – теперь все зависит только от него самого.
Виктор Прокопенко, главный тренер "Ротора":
– Разумно, что второй тренер принял бразды правления от главного. Я симпатизирую Игнатьеву как человеку, но что он представляет собой как тренер, сказать пока не могу.
Валентин Иванов, главный тренер "Торпедо":
– На сегодняшний день Игнатьев – оптимальная кандидатура. Все-таки он уже пятый год в сборной.
Тема преемственности стала доминирующей в речах руководителей РФС. Тем более что в их руках появилась соломинка, за которую можно было ухватиться: немец Берти Фогте, долгое время помогавший Францу Беккенбауэру в сборной Германии, унаследовал от него должность главного тренера и в 96-м выиграл первенство Европы.
Позже, правда, у Фогтса последует серия провалов со сборной Шотландии, где, по свидетельству моих тамошних коллег, его до сих пор вспоминают с ужасом. В итоге теперь Фогте докатился до сборной Азербайджана. Но 12 лет назад он служил примером.
Никиту Симоняна спросили: ь: _ Как вы восприняли назначение Игнатьева?
– Очень рад за него. Мне кажется, Игнатьев уже вполне созрел для работы со сборной. На данный момент это оптимальная кандидатура. Конечно, у нас есть достаточно тренеров – Семин, Тарханов, Газзаев, Прокопенко. Но они ведь все при клубах. У Игнатьева большой опыт работы. Как и Берти Фогте, он прошел весь путь – от тренера юношеской сборной до самой вершины.
– Говорят, минус есть у Игнатьева – в качестве главного тренера он никогда не работал со взрослыми командами.
– Ив этом он похож на Фогтса. Немцу, однако, ничто не помешало выиграть чемпионат Европы.
Во всех приведенных выше высказываниях можно обнаружить общий знаменатель. В отличие от садыринских и роман-цевских времен, в среде российских тренеров вокруг Игнатьева воцарилась атмосфера поддержки. Непримиримый оппозиционер – Бышовец – все еще работал в Корее, все же остальные относились к Борису Петровичу с симпатией. Он был одним из них, коммуникабельным и приветливым человеком, никогда не шедшим против "генеральной линии партии". Поэтому, думаю, мой коллега Пахомов и задал ему в лицо (за что заслуживает уважения, равно как и его собеседник, нормально на все отреагировавший) вопрос о зависимости от Колоскова.
