ФЕЛИКС ЩЕЛКИН - АПОСТОЛЫ АТОМНОГО ВЕКА
заседание Совета Министров, которое проводил Н. С. Хрущев для утверждения в должности. Никита Сергеевич начал заседание в очень хорошем настроении:, «Я только что говорил с первым секретарем Челябинского обкома», сказал он, - «и обо всем с ним договорился. Он отдает под завод новый, большой цех ЧТЗ и обещал выделить из строящегося жилого фонда города Челябинска 10 процентов квартир для работников нового объекта». Отец стал объяснять, что в городе предприятие по производству атомных и водородных бомб размещать нельзя. Хрущев не стал слушать и предложил с целью экономии средств принять его предложение, Щелкин был вынужден заявить, что в случае принятия этого решения он просит освободить его от занимаемой должности, так как не считает возможным создать объект в Челябинске. В ответ на это заявление Хрущев сильно обругал Е. П. Славского за плохие кадры, «которые считают себя умнее всех» и объявил, что покидает заседание. Он приказал Микояну продолжить заседание, сказав при этом: «Дай ему все, что он просит, через год я поеду на Урал, специально заеду на объект, и тогда он мне ответит за срыв специального правительственного задания». Отношения с замминистра были испорчены. Хрущев через год был на Урале, но на объект не приехал, может быть потому, что стройка велась в соответствии с планами. «Аукнулось» отцу это заседание через 5 лет. В 49 лет он был вынужден уйти на пенсию (о причинах этого мы узнаем позже), и персональную пенсию ему утверждал Совет Министров. Председательствовал Микоян. Пенсия на утверждение была предоставлена в сумме 400 рублей. Выступил Микоян: «Мне гораздо больше лет, я работаю на гораздо более ответственной работе и на пенсию не прошусь, поэтому предлагаю утвердить пенсию в размере 200 рублей». Решение было принято. Министр Славский не возражал. Пенсия генерала была тогда 300 рублей, так что Курчатов оказался не совсем прав, когда шутил о солдате Щелкине и генералах на полигоне. Генерал всегда генерал, а солдат, пусть и трижды герой, - солдат. Этим своим званием - солдат - oтец гордился до конца жизни.
Челябинск-70 решили строить по «американской технологии». Был построен бетонный завод и проведены в тайге великолепные бетонные дороги и коммуникации для города и сооружений объекта. Строительство шло «с колес», быстро и без привычной грязи. Отец поехал на ЧТЗ и договорился с директором об изготовлении металлических форм для бетонных панелей, используемых при строительстве жилых домов. Попытки отливать панели; в деревянных формах, как это делалось по всей стране, приводили к сплошному браку, дома из них были бы со щелями. Город был построен очень быстро и назван Снежинском.
По воскресеньям отец и директор Д. Е. Васильев обычно обедали вместе. Обсуждались проблемы строительства, я поражался обилию вопросов, которые им необходимо было срочно решить, причем многое мне казалось мелким для них. Однажды при мне был решен вопрос о снятии с работы начальника отдела кадров объекта. Отец обнаружил, что в городе неожиданно создался дефицит трехкомнатных квартир, необходимых для ученых и специалистов. Стал разбираться. Оказывается, начальник ОК при наборе станочников в Челябинске брал только специалистов высшего разряда, которые, как правило, были солидного возраста и имели большие семьи. Им справедливо выделяли трехкомнатные квартиры. Объекту же станочников высоких разрядов требовалось немного, основная их работа заключалась в изготовлении специального крепежа, который в то время применялся в атомной отрасли
Первые специалисты приехали в Челябинск-70 в 1955 году, когда города еще не было. Их разместили на 21-Й площадке, где имелись здания бывшего санатория и небольшая лаборатория, в которой после войны работали немецкие физики. Отец поселился на 21 площадке в финском доме, построенном для немецкого физика Н. Риля, руководителя лаборатории.
Ребята приехали молодые, холостые - кругом тайга. Отец заволновался, что скоро им будет не до науки. Выход был найден. На 21 площадку привезли целую группу молоденьких девушек-программисток, выпускниц училища. Меня поразило, что, прежде чем взять на работу девушек, Щелкин или Васильев, сейчас уже не помню, кто именно, выезжали в училище и лично убедились, что эта группа подходит во всех отношениях. Очень скоро почти все девушки вышли замуж.
На объект глубокой ночью прибыл из Москвы эшелон с молодыми специалистами и их семьями. Каково же было их удивление, когда у вагонов их встретили Щелкин и Васильев, поздравили с прибытием, отвезли всех в столовую, где накормили горячей пищей, каждому выдали ключи от квартир и развезли по домам. Кого так сейчас встречают первые лица?
Щелкин и Васильев решили, что строящемуся городу необходим зимний бассейн. Однако министр Славский категорически запретил строить бассейн, мотивируя отказ тем, что в Арзамасе-16 бассейна до сих пор нет. Ждать, когда начнут строить бассейн в Арзамасе-16? А город полон молодежи, появилось очень много детишек. Была задумана хитрая операция, в результате которой первый в закрытых городах отрасли бассейн появился именно в Челябинске-70, а отношения отца с министром были окончательно испорчены. Тайно все было подготовлено к строительству бассейна (вырыт котлован, подготовлены все материалы, на стройплощадке смонтировали освещение). Дождавшись, когда Славский уедет в командировку, Щелкин и Васильев поехали в Москву. Пришли на прием к председателю Президиума Верховного Совета России и попросили разрешения построить зимний бассейн в Челябинске-70. Тот, конечно, разрешил, так как у него кроме подписи абсолютно ничего не просили. Тут же позвонили на объект - начинайте! Почти все строители города были брошены на один объект. На следующий день Славский нашел Щелкина по телефону в Министерстве: «Запрещаю начинать строительство бассейна!». (О начале строительства ему немедленно сообщили из Челябинска-70 «его» люди.) Отец в ответ спрашивает: «Прикажете ломать здание?» - «Как ломать, чего там ломать, его только вчера начали строить!» - «Вчера начали, а сегодня стоит здание». Славский перезвонил в город «своим» людям - те подтвердили слова Щелкина. Министр был вынужден разрешить продолжать строительство. Этот бассейн наверняка построили быстрее любого другого бассейна в стране.
Со строительством связан еще один эпизод. Челябинск-70 расположился приблизительно посередине между Свердловском и Челябинском. Дорога с ухабами и многочисленными объездами постоянно ремонтируемых участков была плохой. Автомобильное движение между промышленными гигантами Свердловском и Челябинском напряженное. Отец предложил первым секретарям Свердловского и Челябинского обкомов партии бесплатно бетонные, плиты с завода объекта с тем, чтобы они организовали строительство «бетонки» Свердловск-Челябинск. Уверенный в том, что они с благодарностью согласятся, отец был буквально ошарашен отказом.
В семье необходимо было как-то отличать Челябинск-70 и Арзамасе 6, так как упоминать их названия и месторасположение запрещалось. Отец вышел из этого положения так: Челябинск-70 назывался «Женева» - видимо, из-за красивого озера, на берегу которого он стоит; Арзамас-16 назывался «Шарконт», сокращенно от «шарашкина контора».
Строительство ядерного центра на Урале в разгаре. Послушаем Л. П. Феоктистова: «Итак 1955 год. На полигоне под Семипалатинском испытана водородная бомба нового образца, рожденная в недрах КБ-11 при непосредственном участии многих из тех, кто затем переехал на Урал. На месте нового объекта еще велось масштабное строительство, а коллектив ученых и конструкторов вовсю трудился над поставленными задачами. Людям, знакомым с техникой, не нужно долго объяснять, что существует разница между первым испытательным образцом и тем, что «идет в серию». Так вот, в 1957 году в СССР была испытана и передана на вооружение армии серийная водородная бомба. И, заметьте, сделана она была не в КБ-11, что было бы вполне естественно, а в Челябинске-70». За успешное решение этой задачи группа челябинских ученых была отмечена очень редкой в ту пору наградой - Ленинской премией за 1957 год. В списке Лауреатов была и моя фамилия - «за идею». Здесь я снова должен выступить с комментариями-. Опять не могу не сказать, что я до сих пор восхищаюсь поступком отца. Он случайно увидел в Министерстве этот список, подготовленный к отправке в Комитет по Ленинским премиям. В нем отсутствовал один из его «ребят», которого он представлял, к награде, а вместо него - оказался включен в список награжденных первый заместитель министра Е. П. Славский. Отец взял список, достал авторучку, чтобы вычеркнуть Славского, сотрудники Министерства буквально, повисли у него на руках, доказывая, что замминистра прекрасно знает, этот вопроси много им занимался. Отец в ответ на это сказал, что это входит в его служебные обязанности, а Ленинскую премию присуждают за творческий вклад в работу, а не за знание вопроса. Славский Ленинскую премию не получил. Через несколько месяцев он на 30 лет стал министром, и отец получил врага не только на всю жизнь, но и после смерти. Противостояние с Берией, Хрущевым - и вот теперь беспрецедентный случай - лишение Ленинской премии всемогущего Славского - говорит о том, что отец глубоко уважал дело, которому служил любил и опекал «ребят», которые творчески и беззаветно трудились рядом с ним. Его никогда не волновало, нравится ли он начальству. Главное, чтобы не страдало дело, которое ему поручено. Про таких говорят: их злейшими врагами были они сами. Он имел право обратиться к нам словами Дмитрия Церетелева:
