Николай Яременко - Футбол в 3D-скандалах: Dураки, Dеньги, Dоговорняки
Стадион «Локомотив» в Нижнем принял два матча с ЦСКА и «Спартаком» в июле спокойно: полиция словно отворачивалась от болельщиков, а выбежавшего в конце первого тайма хулигана даже не ломала и не крутила, а спокойно ждала, пока он поцелует вратаря Диканя и самостоятельно покинет поле, чтобы потом в подтрибунной тиши выписать ему штраф в 500 рублей. Директор РФПЛ по безопасности Александр Мейтин даже увлекся, рассказывая о превосходной организации матча: мол, пустили всех болельщиков без проблем, даже тех, у кого билетов не было.
Зато в тот же день, 24 июля, когда «Спартак» выезжал на «Волгу», полиция резвилась с электрошокерами в другом городе — в Махачкале. Традиционный «камнепад» сменился резвыми наскоками в сектор болельщиков «Зенита» — как со стороны болельщиков «Анжи», которые использовали в качестве метательных орудий еще и оторванные пластиковые кресла, так и со стороны полиции, почему-то во втором тайме решившей «победить» непонравившиеся баннеры, висевшие там с самого начала игры. Дубинками и электрошокерами работали так, что врачу гостей пришлось срочно отправиться на сектор и оказывать первую медицинскую помощь. Согласимся, явление нечастое. Били дубинками по головам, что делать категорически запрещено. Помимо разбитых голов, в сомнительном активе полицейских — сломанная рука одного из активных «болел». Сектор весь был залит кровью, что можно увидеть по многочисленным фото- и видеосвидетельствам, выложенным в тот же день в Интернете.
Не хочу никого обвинять или оправдывать. Для меня важно, что оба раза пострадали «зенитовцы». То, что питерские болельщики болеть не умеют, — факт, лично для меня не требующий дополнительной аргументации. Но разве и этого матча не достаточно для того, чтобы хоть кто-то наверху прекратил демагогию и наконец признал: в обеспечении безопасности на стадионах надо что-то менять. Неужели не надоело смотреть фотографии или видеосюжеты с очередными «зачистками» секторов так называемыми правоохранительными органами?
Представители «Анжи» говорят, что их спровоцировал флаг с нацистской символикой. Впрочем, не стоило бы им эту тему поднимать. Ведь как минимум дважды — на стадионах в Москве и Химках — фанаты из Дагестана вывешивали в секторе флаг Ичкерии. Почему тогда на этот факт бойцы ОМОНа не реагируют? Точнее, почему нет команды на это соответствующим образом реагировать? Или же почему не реагируют на освистывание российского гимна?
В футболе националистические настроения резко обострились в начале 2010 года, когда в высшем дивизионе оказалось уже четыре команды из северокавказского региона. То есть четверть от всех участников премьер-лиги. И сколько ни обвиняй московских «ультрас» в разжигании межнациональной розни, тем не менее вряд ли кто-то будет спорить с тем, что выезды в Нальчик, Махачкалу или Владикавказ — это настоящий экстрим для каждого болельщика. Любое действие по замирению сторон этими сторонами начинает восприниматься в штыки: поехал Фурсенко в очередной раз в Грозный или в Махачкалу — все радикальные фанаты обратят внимание на «очередной перекос в сторону Кавказа». В свою очередь, фан-движения «Анжи» и других клубов пишут челобитные письма в ФИФА и УЕФА с просьбой повлиять на руководство РФС, которое не обращает внимания на проявления расизма.
Всем понятно: что-то делать надо. Но вряд ли ситуацию, которая достигла уже точки кипения, можно быстро вернуть в нормальное русло. Чрезмерно жесткий ответ правоохранителей — путь тупиковый. Он вызывает лишь ответную агрессию. А значит, рано или поздно это закончится жертвами на стадионах. Есть одна старая и хорошо проверенная форма контакта со средой болельщиков — встречаться и убеждать. Не получится с первого раза. Точно не получится! Значит — встречаться и убеждать во второй, в третий... Но этого желания не наблюдается. Да, это не так-то просто. Легче взять и обвинить тех же болельщиков в провокациях.
Вместо этого просто накапливается негативная агрессия: клубов против болельщиков-отморозков, фанатов против полиции, клубов против клубов... Почему-то в голову никому не приходит просто взять за образец одну из ведущих европейских футбольных лиг. Или берут, но откидывают то, что кажется факультативным. А между тем черт, как известно, кроется в деталях. К примеру, в европейской практике существуют такие понятия, как брифинг и дебрифинг. Это две встречи — до матча и после матча — всех основных действующих лиц, имеющих отношение к организации встречи. Посидели, обсудили: что хорошо, что плохо, что получилось, что нет.:. Возможно, часть вопросов сняли сразу же, недопонимание ушло.
У нас же этого нет. И ситуация иногда загоняется в такие дебри, в такой тупик, откуда потом никто не знает, как выйти. Если бы по итогам матча «Волга» — «Зенит» представители питерского и нижегородского клуба сели за стол просто поговорить, не исключено, что и часть послематчевого напряжения со Взаимными обвинениями и претензиями удалось бы погасить в зародыше. Вместо этого все разъезжаются, дают шапкозакидательские интервью, суть которых сводится к взаимному моральному изничтожению друг друга, а потом представители команд не знают, как будут в глаза друг другу смотреть при очередной встрече через полгода.
До сих пор не прописана обязанность клубов иметь в штате человека, ответственного за работу с болельщиками и наделенного при этом определенными полномочиями. Причем не номинального, пишущего бюрократические отчеты, а реального, способного встречаться, общаться, убеждать. Кто-то говорит, что руки не дошли, кто-то утверждает, что должна быть проявлена политическая воля. Для меня в данном случае очевидно одно: без этих шагов наш футбол, уже стремительно деградирующий, обречен на исчезновение в ближайшее время. Маргинализация уже произошла. Теперь стоит задача не потерять футбол вообще.
НА ТРИБУНАХ СТАНОВИТСЯ ТИШЕ...
Речь не о реве трибун — с этим-то как раз все в порядке. Один слушатель мне, правда, прислал подробное письмо, в котором рассказал (причем довольно красочно и аргументированно), чем «рев» трибун в 40—50-е годы отличался от нынешнего. Если кратко, тот был связан с игрой, с тем, что именно в данный момент происходило на поле. Нынешний — нет.
Но разговор не об этом. «На трибунах становится тише...» — не только строчка из памятной всей стране олимпийской песенки. Это печальный тренд, по которому следует наш футбол. Посещаемость снижается столь стремительными темпами, что нужно уже даже не бить во все колокола — это точно не поможет. Нужно искать какие-то нестандартные меры и делать решительные шаги.
Знаю, что тех, для кого футбол — это все-таки бизнес, а не «распил», ситуация действительно волнует. И они готовы даже встречаться порой чуть ли не с «заклятыми друзьями», чтобы искать варианты выхода из кризиса. Евгений Гинер тайно встречается с Александром Дюковым, чтобы обсудить устрашающую проблему: падает выручка! У «Спартака» за последнее время она, говорят, упала чуть ли не вдвое. У ЦСКА и «Зенита» тоже падает стремительными темпами. Представители «Зенита» рассказывали мне, что клуб уже не знает, чем привлечь поклонников футбола: посещаемость падает даже в городе на Неве, в котором лозунг «Один город — одна команда» при всей его спорности объединял очень многих. Подумывали чуть ли не о снижении стоимости билетов, но это опасный путь: он чреват не только имиджевыми потерями, но и привлечением на трибуны дополнительных маргинальных слоев, от которых клуб, напротив, был бы рад избавиться.
Ясно, что на подобных встречах владельцы клубов бухгалтерию друг перед другом не раскрывают — о многих вещах говорят предельно обтекаемо. Так, Гинер иногда говорит Дюкову, что все трансферы ЦСКА «отбивает» и даже зарабатывает на них (покупает футболиста недорогим — в команде он растет и становится дороже — клуб продает его, получая прибыль). После этого Дюков нервно строит всех подчиненных с требованием срочно наладить подобную же систему. И страшно удивляется, что одномоментно такая система почему-то не выстраивается. Но дело не в этом — это так, к слову. Если владельцы противоборствующих клубов понимают, что надо вырабатывать некую общую стратегию, иначе через два-три-четыре года у нас футбола не будет вообще — это симптом знаковый. С одной стороны, страшно, что нашему футболу осталось так мало времени. До 2018 года точно не дотянем. А с другой, все-таки если есть общее понимание проблемы, общее понимание необратимости одного большого надвигающегося кризиса — надежда есть.
ИНСТРУКТОР ФУРСЕНКО
О чем же идет речь в пресловутой «инструкции» — инструкции по проведению соревнований и поведению болельщиков?
— Всегда, когда организовывается какое-либо мероприятие, надо знать правила игры, — объясняет Сергей Фурсенко. И в этом отношении с ним не поспоришь. — Там должно быть написано, какой баннер проносить можно, а какой нельзя. Что делать можно, а что нельзя.
