Борис Ложкин - Четвертая республика: Почему Европе нужна Украина, а Украине – Европа
Такая же картина и в судах более низких инстанций. Подавляющая масса судей пытается подзаработать, но не занимается откровенной уголовщиной.
Что нам делать со всем этим добром?
Есть два пути. Один — всех судей сразу уволить и набрать новых с помощью тестирования и конкурсов. Другой — очищать судебную власть поэтапно, используя конкурсные процедуры для одновременного отсева старых и найма новых судей.
Разница лишь в том, в какой момент увольняются старые кадры, — в самом начале переходного периода или в процессе перехода.
Против немедленной зачистки есть два довода. Во-первых, уволив всех, мы нарушим два фундаментальных принципа судоустройства, поддерживаемых Советом Европы, — индивидуальной ответственности и несменяемости судей. Во-вторых, мне не известны примеры, когда такой подход давал бы хорошие результаты. Единственный случай, на который иногда ссылаются, — это Босния и Герцеговина (об успешности этой реформы есть различные мнения). Но там речь шла о переназначении нескольких сотен судей, а у нас — о восьми тысячах.
Решение уволить всех — простое, оно понятно широкому кругу людей. Но это лукавый лозунг. Все равно, пока будут создаваться новые суды, старые продолжат работать, рассматривая уже начатые тяжбы.
Сторонники немедленной зачистки отвечают на это:
— Мы объявим судьям, что они уволены, но должны еще два года доработать.
Представьте себе типичного украинского судью — не ангела, но и не беса. Ему сказали, что через два года его уволят. Какие у него варианты? Он может поучаствовать в конкурсе, чтобы устроиться на должность в новом суде. Но понимая репутацию своего сословия, на легкое трудоустройство ему нечего и рассчитывать. Поэтому он либо сразу уволится и пойдет, например, в адвокаты, либо постарается за два оставшихся года обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Мера, направленная на борьбу с коррупцией, в действительности ее только стимулирует. «Серые» начнут стремительно чернеть.
Запустив постепенную очистку системы, параллельно мы должны создавать фильтры, обеспечивающие ее постоянную очистку — конкурсные процедуры назначения на должность, изучение досье и истории вынесенных решений, проверка деклараций о доходах и имуществе.
Насколько быстро мы можем перезапустить судебную систему? В 2016 году Украина могла бы перезагрузить четыре высших суда, во второй половине 2016-го — первой половине 2017-го — апелдяционные суды. Все назначения — через конкурсы.
Действуя таким путем, мы избежим не только критики со стороны европейцев, но и хаоса в наших судах. Это совершенно законная процедура, которая позволит провести реформу, не оставляя страну без правосудия, пусть и такого несовершенного, как сегодня. Поправки к Конституции, которые мы подготовили, убирают все препятствия к этому.
Создание полиции стало визитной карточкой реформы органов внутренних дел. В судебной системе такой визиткой мог бы послужить компактный Верховный суд, наполненный новыми людьми.
Насколько мне известно, многие судьи были бы не прочь уйти на пенсию. Проблема в том, что после отмены специальных судейских пенсий, уйдя на покой, они будут получать не 27 000, а 6000 гривен в месяц. Если вернуть повышенную пенсию, думаю, многие судьи не станут цепляться за свое место, тем более что для сохранения должности им придется проходить многочисленные процедуры оценки, сдавать экзамены.
Некоторые судьи покинут свои посты по дисциплинарным соображениям. От судей, находящихся в черной части спектра, придется избавляться с помощью уголовного преследования, более мягкие фильтры здесь вряд ли помогут. Такие судьи — люди с высоко развитыми интеллектуальными способностями. Они могут задекларировать миллионное состояние, могут прекрасно, возможно, даже лучше, чем их более честные коллеги, сдать экзамены.
В любом случае в обновленных судах должны остаться лишь те, кто пройдет сквозь многочисленные фильтры.
Неподкупный Верховный суд — необходимое условие оздоровления всей системы. Какой смысл покупать вердикт в первой или второй инстанции, если финальная инстанция все равно вынесет законное решение? Это будет мощный сигнал, что подкупать низшие суды бесполезно. Появление безупречной высшей инстанции радикально снизит стимулы к коррумпированию судей. Важно и то, что это экономичное решение с точки зрения человеческого капитала: для перезагрузки Верховного суда не нужны тысячи специалистов, хватит пары сотен.
С коррупцией должно быть покончено путем устранения той проблемы, которая ее породила. За ответственную работу необходимо достойно платить. Сегодня средняя зарплата судей в судах первой инстанции — около 16 000 гривен в месяц, в кассационных — около 27 000. Не самый высокооплачиваемый киевский адвокат зарабатывает в десять раз больше. Невозможно платить судье 600 долларов в месяц и рассчитывать, что он будет честно решать дела на сотни миллионов. Зарплата в Верховном суде должна быть не ниже 10 000 долларов в месяц. За такие деньги не купишь виллу в Ницце, но для нормального человека это серьезный доход, который он будет бояться потерять.
Все эти нововведения не отменяют необходимости ловить и сажать коррупционеров. Борьба должна вестись во всех сферах, связанных с правосудием: в судах, адвокатуре, следствии, прокуратуре. Это сообщающиеся сосуды, не бывает кристально чистой судебной системы, рядом с которой — коррумпированная прокуратура или мутная адвокатура.
В восприятии граждан, прокуратура и милиция, в которой сосредоточена большая часть следствия, коррумпированы не намного меньше, чем суд[35]. Их тоже нужно радикально чистить. Для этого мы запустили Антикоррупционное бюро, приняли закон о создании Государственного бюро расследований. Считаю правильным воспользоваться идеей грузинских реформаторов и разрешить органам, отвечающим за борьбу с коррупцией, идти на провокацию взятки. Это резко повысит риски для коррупционеров: нечистый на руку судья или прокурор тысячу раз подумает, брать или не брать.
Филатов сторонится публичности. Это не самая выигрышная позиция, но в случае с судебной реформой она, возможно, правильна.
Лидер другой реформы — реформы прокуратуры — 34-летний заместитель генерального прокурора Давид Сакварелидзе, наоборот, постоянно в центре внимания. Как и Згуладзе, он появился в поле моего зрения осенью 2014 года. Вместе со своим бывшим шефом, экс-генпрокурором Грузии Зурабом Адеишвили Давид помогал готовить законы о создании Антикоррупционного бюро. До переезда в Киев и получения украинского гражданства Сакварелидзе четыре года проработал первым заместителем генпрокурора Грузии, был депутатом парламента.
Осенью 2014-го Рада с подачи Президента внесла изменения в Закон о прокуратуре, забрав у прокуратуры функцию общего надзора. Старая норма позволяла прокурорам вмешиваться в деятельность любой организации по любому поводу, создавая мощнейшие стимулы для коррупции. О необходимости этих изменений говорили не один десяток лет, но Петр Порошенко оказался первым Президентом, который согласился ограничить свою власть, урезав полномочия подведомственной ему прокуратуры.
Необходимо было найти человека, который взял бы на себя реформирование коррумпированной и чрезвычайно сплоченной системы. Им стал Сакварелидзе.
По обеспеченности прокурорами на душу населения Украина — один из мировых рекордсменов. Если бы мы поставили задачу довести эту пропорцию, скажем, до грузинского уровня, то вместо 18 500 прокуроров (столько их насчитывалось в середине 2015 года) у нас осталось бы 3500. На первом этапе реформы численность прокуроров сократится до 10 000 человек. Уверен, что в дальнейшем это количество можно будет сократить еще как минимум вдвое. Тем более что параллельно у нас уже работает Национальное антикоррупционное бюро, которое вместе с Государственным бюро расследований (должно быть запущено до конца 2016 года) забирает у прокуратуры значительную часть функций.
Система бешено сопротивляется. Старые прокурорские кадры поначалу недооценили угрозу, исходившую от Сакварелидзе, но летом 2015 года, когда он продемонстрировал серьезность своих намерений, борьба пошла не на жизнь, а на смерть.
Водоразделом стал арест так называемых «бриллиантовых прокуроров». 5 июля созданный Сакварелидзе отдел по борьбе с коррупцией в прокуратуре при поддержке спецназа СБУ задержал за вымогательство заместителя прокурора Киевской области и первого заместителя руководителя Главного следственного управления Генпрокуратуры. Впервые мишенью уголовного преследования стали такие высокие прокурорские чины. Как сказал Сакварелидзе в одном из интервью, неприкасаемых в прокуратуре больше нет.
В ответ старая прокурорская гвардия возбудила уголовное дело против самого Сакварелидзе. Предлог — «захват государственного здания» (бойцы «Альфы», участвовавшие в задержании, выломали дверь в кабинет одного из подозреваемых). Президенту пришлось одернуть «коллег» Сакварелидзе. На протяжении лета эта история повторялась несколько раз.
