Газета Дуэль - 2009_10
8-я армия, отступавшая с боями из Эстонии, оказалась отсеченной от оборонявших Ленинград войск и прижатой к Финскому заливу на пятачке у Ораниенбаума, удерживая его при поддержке тяжелой артиллерии из Кронштадта. Для восстановления сообщения должен был быть нанесен во взаимодействии с десантами, высаживаемыми на занимаемое немцами побережье удар вдоль Петергофского шоссе со стороны Ленинграда. 02 октября командующим Кронштадтской военно-морской базой отдается приказ: в ночь на 05 октября «…скрытно высадить морской десант в районе Петергофа… нанести удар во фланг и тыл противника… прочно закрепиться с востока по западному берегу Безымянного ручья восточнее Знаменки…».
Десант насчитывал 518 человек: 5 рот морской пехоты под командой полковника А.Т. Ворожилова. В состав роты входил пулеметный, минометный и два стрелковых, вооруженных винтовками, взвода (около 100 человек). Каждый краснофлотец нес две гранатные сумки и 300 патронов — более чем тройную норму. Больше было просто не взять — предстояла высадка на мелководье вдали от берега. После овладения берегом, подавления огневых точек противника предполагалось подвезти боеприпасы катерами.
В 5-м часу утра 05 числа 25 катеров, без огней, пройдя незаметно от Кронштадта по Морскому каналу, подвели на буксирах шлюпки с десантниками к побережью до 2-метровых глубин. Начался бросок к берегу и высадка. Почти сразу десант был замечен немцами — разведка напоролась на минное поле. Включились прожектора, и морпехи преодолевали мелководье под огнем, с боем. Несмотря на это, моряки подавили огневые точки на берегу, ворвавшись в Нижний парк, и достигли террасы Верхнего парка.
В свою оптику дальномерщики кронштадтских фортов видели бой за побережье, наблюдая множество цветных ракет, выпускаемых над заливом, они не могли определить условные сигналы, подаваемые ракетницами моряков. Ни один из пяти радистов десанта, вероятно потеряв станции еще во время высадки, на связь с базой не вышел. Тем не менее — «малые морские охотники» дважды попытались подойти к берегу, доставив краснофлотцам боекомплекты. Огонь немецкой артиллерии, управляемый корректировщиками, преодолеть им не удалось, один охотник был потоплен, четыре возвратились в Кронштадт.
Другая часть плана тоже оказалась сорванной. Со стороны Ленинграда катерами и шлюпками в Стрельну высаживался батальон 10-го полка 20-й стрелковой дивизии войск НКВД под командой М.М. Буйневича. Обнаружив конвой, немцы встретили его огнем, вынудив высаживаться возле завода «Пишмаш» и отступать к Ленинграду. Вызванный из Урицка (Лигова) полк пехоты, усиленный батальоном СС, занял к вечеру всё побережье между Стрельной и Петергофом — прижав моряков к позициям войск, осаждавших 8-ю армию. Столь же неудачной была попытка обойти от Ленинграда морем немецкие позиции 06.10.
В ночь на 08.10 десантная операция была повторена. Из Гутуевского ковша Морского канала — на 4 катерах и 16 ялах в 3-м часу ночи в Стрельну высадились 254 бойца из состава 20-й дивизии. Они перерезали Петергофское шоссе и захватили мост через Портовый канал в Стрельне.
Одновременно по суше от города удар нанес 124-й танковый полк — 35 танков КВ со стрелками 20-й дивизии на броне. Возле Урицка танкисты остановлены были моторизованными частями немцев, имевшими в своем составе кинологический взвод с собаками-подрывниками. Артиллерия отсекла их от расположения войск фронта и рассеяла. Батальон СС был переброшен в Стрельну, отрезав десантников от берега. Так сорвалась намеченная Командованием операция по восстановлению связи с Ораниенбаумским плацдармом. Высаженные в немецком тылу вынуждены были пробиваться на соединение с фронтовыми частями небольшими группами. В живых из них остались лишь двое — 17-летний медбрат Владимир Токовой и командир взвода Сергей Долгов из состава Стрельнинского десанта.
Последнее известие о боях на Стрельнинском и Петергофском плацдармах поступило 15 октября [О. Вареник "Истории Стрельнинской дамбы», 2000, с.12].
О бойцах войск НКВД — «карающего меча Революции», подчиненного Народному комиссару госбезопасности Л.П. Берии, не принято отзываться добрым словом. По понятиям века «перестройки» советизма, не глядя на то, что 8 лет страною правил офицер «перестроившихся» — теперь уже «православных» — Органов, воины-чекисты в рядах РККА могли только расстреливать бегущих в составе заградотрядов да конвоировать заключенных, призванных в ряды штрафбатов.** Особенно теперь — когда в Стрельне проходят собрания не только россиянского, но и международного «цивилизованного сообщества». Потому правдивые известия о Стрельнинском и Петергофском десантах в СМИ встречаются редко, и то лишь по крупицам.
Р.Б. ЖДАНОВИЧ
*Нельзя не огорчаться, видя ныне, как в самых «антифашистских», самых «коммунистических» изданиях нередко написание имени этого города, в описаниях событий времени вхождения его в состав Российской империи (до 1918), РСФСР (1918) и СССР (1940–1991), насилуя русский язык — в угоду эстонским националистам искажается удвоением конечного согласного (здесь и далее прим. авт.). (Назад)
**Глупость дичайшая: в штрафбаты направлялись осужденные трибуналами офицеры Действующей армии. (Назад)
КАК ЭТО БЫЛО
Пишет u_96 ([info]u_96): «Хочу сразу предупредить, что сим постом вовсе не хочу обидеть или задеть чье-то государственное самосознание. Это просто компиляция из сообщений моих севастопольских френдов и недавнего телефонного разговора с одним из офицеров ВМСУ.
Конечно, потребовалась некоторая литобработка. В основном она свелась к изъятию крайне забористых выражений моего телефонного визави. Имя-фамилию-звание его я, кстати, упоминать не намерен. По многим причинам…
Словом, хотите верьте, хотите — нет, но дело было так… ЧФ решил вернуться в Севастополь. Без спросу. И вернулся.
Это уже было слишком. Это не лезло ни в какую калитку, не говоря уж о киевских воротах. Пора, пора дать понять клятым москалям, что с ВМСУ шутки плохи!
…И вот уже навстречу прущемуся из Новороссийска российскому малому ракетному кораблю «Мираж» идет украинский витязь — ракетный катер «Каховка», бортовой U-154… У сторонних зрителей аж сердце упало: «Что-то будет, что-то будет…»
Кэп «Каховки», похоже, сам не знал, что будет. Ибо получил приказ произвести демонстрацию военно-морской мощи Украины. А вот как конкретно это провернуть — ломай голову сам…
Демонстративно плюнуть под форштевень «Миража»? Обрезать тому курс и строго погрозить пальчиком? Выбор действий был богат как никогда, и кэп «Каховки» наверняка бы что-нибудь этакое учудил. Смелое и бескомпромиссное. Но, видно, не судьба была в тот день ВМСУ прославиться на весь мир молниеносной викторией…
Прямо посреди ФВК — фарватера военных кораблей — у «Каховки» обрезало двигло. Напрочь. Команду «стоп машины!» украинский кэп, конечно, отдал, но исключительно в силу уставного педантизма. Со всех прочих сторон команда была уже полной профанацией, так как бортовой U-154 и так застыл на месте, как приклеенный, неуклюже раскорячившись посреди ФВК. Поднявшийся из катерных недр механик беспомощно развел руками. Кэп беззвучно выматерился и подал новую команду. Над «Каховкой» взлетел сигнал «Стою без хода. Не могу управляться».
«Картина Репина «Приплыли!» — заметил кто-то из береговых зевак.
…U-154 начал уверенно дрейфовать к волнолому. С вполне предсказуемыми аховыми перспективами. Кэп «Каховки» заметался по мостику: «Срочно! Радио на берег! Прошу, вашу мать, буксир!»
Берег внял мольбам. После броуновских метаний по инстанциям сигнал, наконец, попал по адресу — от стенки отвалила еще одна краса и гордость ВМСУ — буксир «Красноперекопск». Старый и зачуханный как г… мамонта. На свете уже не осталось людей, которые бы помнили его молодым и лощеным. Который год ВМСУ не мог наскрести гривен на покраску этого увешанного старыми покрышками дредноута…
После чего обнаружилось, что на дредноуте «Красноперекопск» куда-то гавкнулся буксирный конец.
— Кранты, — со знанием дела сказал кэп «Каховки», точно помнивший, что на его ракетном катере подобного имущества тоже сейчас не водилось, т. к. было одолжено другой плавединице ВМСУ.
Окончательного гламуру мизансцене добавило появление российского «Миража», как раз легшего на входные створы.
Надо сказать, что на российском МРК возня ударной группировки ВМСУ на фарватере была воспринята с очень большим подозрением… Так что когда «Красноперекопск» от безнадеги боднул своими покрышками «Каховку» и начал отжимать ракетный катер к берегу, на МРК сыграли боевую тревогу. На всякий случай.
Исполняя команду на тестовый проворот, шевельнули своими стволами артавтоматы «Миража»…
…Вот тут-то на катере с буксиром и опоросились. И заорали: «Вы че? Охренели?! Не стреляйте! Мы ж не специально!!!»
