Михаил Пазин - Страсти по власти: от Ленина до Путина
…В показаниях многих оппозиционеров есть признания в том, что они хотели вернуть власть капиталистов и помещиков в России. Даже так! И кем они хотели стать при новых хозяевах, спрашивается, чтобы соблюсти свой шкурный интерес? Директорами заводов или управляющими имений? Здравомыслящему человеку это было бы понятно. Но нет! Вы ни за что не поверите! Они хотели опять окунуться в революционную стихию! Собственно говоря, больше они делать ничего и не умели: «революция продолжается». Откуда это в их зачумленных головах? А это еще одна из безумных идей Троцкого. Он полагал, что социалистическая революция в России – это случайность. Рабочий класс еще не созрел до нее в 1917 году. Для того чтобы он дозрел, нужно вернуть гнет капиталистов и помещиков, чтобы совершить новую революцию! Естественно, новой революции нужны будут новые руководители, и троцкисты видели ими себя. Ну не бред ли? За это тоже сажали и давали сроки даже больше, чем за вредительство.
Более серьезные «товарищи», например военные, занимались на самом верху и более серьезными делами… Чтобы понять их логику, Елена Прудникова в своей книге «Двойной заговор» обратилась к опыту заговорщиков в гитлеровской Германии. Там тоже была масса недовольных среди военных, считавших, что Гитлер ведет страну не туда, куда надо, и что он вообще – исчадие ада. Поскольку опоры среди населения у них не было, они стали обращаться за помощью к врагам, к тем же англичанам. Те обещали помочь скинуть Гитлера, но взамен требовали передавать им оперативные планы последнего и выдавать высшие секреты рейха: общее же дело делаем, ребята! Чем они с успехом и занимались – взять того же начальника военной разведки (Абвера) Вильгельма Канариса.
Наши военные – тот же «жертва сталинских репрессий» маршал Тухачевский и вся его гопкомпания – занимались ровно тем же: установили контакты с верхушкой фашистской Германии и сливали ей информацию стратегического характера. Более того, Тухачевский, который мнил себя красным Бонапартом, даже подготовил на случай войны «План поражения» СССР. Характерно в этом отношении высказывание Мерецкова, тогда еще полковника, о том, что в случае победы Германии над Советским Союзом «нам хуже не будет». Вернуться во власть во время иностранной военной интервенции намеревался и Троцкий; об этом он прямо заявил в интервью немецкому писателю Эмилю Людвигу. На это он и ориентировал своих сторонников в Союзе.
Самыми опасными были те из главарей оппозиции, которые намеревались устранить Сталина «непарламентскими методами», а попросту, говоря языком В. Путина, «замочить». Логика их была проста: после смерти Сталина остальные члены Политбюро испугаются и пойдут на уступки оппозиции или же вернут ее, оппозицию, к руководству страной. Лучше, конечно, сразу ликвидировать все Политбюро вместе со Сталиным во время киносеанса в Кремле, как это замышлялось в деле «Весна».
Вся эта возня оппозиции закончилась убийством С. М. Кирова в декабре 1934 года. Только тогда оппозиционеров начали расстреливать. Как мы помним, «троцкистско-зиновьевский объединенный блок» был создан еще в 1926 году, но добрались до них только в 1936-м, потому что среди заговорщиков были высшие чины НКВД, Ягода и Ежов в том числе. Они всячески тормозили расследование, мешали ему и путали следы. Только в 1936 году были расстреляны главари оппозиции – Лев Каменев и Григорий Зиновьев.
Однако и после этого Сталин не мог спать спокойно. Под массовыми сталинскими репрессиями недалекие исследователи или сознательные извратители истории понимают все, что творилось в 1936–1938 годах, а между тем тут сплелись сразу три или четыре процесса. Первый процесс – это разгром троцкистско-зиновьевского подполья. Закончился он закономерным расстрелом верхушки оппозиции и тысяч ее последователей. Второй процесс – это очищение армии от предателей, изменников, агентов иностранных разведок и прочей нечисти. Первые два процесса ни в коей мере не затронули рядовых граждан страны; иные даже не знали о «массовых» арестах, разве что из газет.
А вот третий процесс больно ударил по рядовым обывателям, ибо тогда были расстреляны сотни тысяч ни в чем неповинных людей. Все было связано с Конституцией 1936 года. Согласно статьям этой Конституции, в частности, предполагалось проведение альтернативных выборов в депутаты Советов сверху донизу – от Верховного Совета СССР до райсовета какого-нибудь Урюпинска.
При этом выборы должны были быть тайными, состязательными и равными, и в них должны были участвовать все граждане, не лишенные этого права. Но самое главное: в списки депутатов могли попасть не только выдвиженцы ВКП(б), но и общественных организаций, в том числе и беспартийные личности! Поскольку все партбоссы в стране были депутатами Советов разного уровня, они испугались: а вдруг их не изберут? И стали слать Сталину телеграммы: выборы – это, конечно, хорошо, но у нас ведь осталось еще столько «врагов народа»! Они и выборы могут сорвать, и провести в депутаты какого-нибудь троцкиста или подкулачника, раз выборы тайные. Нет, товарищ Сталин, с этим надо что-то делать! И начали требовать у Сталина лимитов на аресты и на расстрелы. Особой кровожадностью отличались двое: Роберт Эйхе – первый секретарь Западно-Сибирского обкома и Никита Хрущев – первый секретарь Московской парторганизации. Последний где-то в Москве и Московской области уничтожил более 40 тысяч таких лиц и еще обижался, что ему дают мало расстреливать! Органы НКВД для придания законности своим действиям выдумывали различные повстанческие, троцкистские, шпионско-диверсионные, вредительские и тому подобные организации. Совершенно безвинные люди косяком шли в лагеря или спускались в расстрельный подвал. Когда Сталин разобрался, что его обманули, пулю в затылок получили уже те самые партийные бонзы, которые и затеяли эту кровавую вакханалию. (Каким образом удалось «отмазаться» Никите Хрущеву, неизвестно.) За ними поставили к стенке и тех, кто «шил» липовые дела безвинно осужденным. Кровавая баня закончилась только в 1939 году, когда были выпущены из тюрем оставшиеся в живых люди. При этом в лагерях и расстрельных подвалах НКВД простого народу погибло во много крат больше, чем оппозиционеров.
Только тогда Сталин вздохнул спокойно: годы борьбы не прошли даром, оппозиция была стерта в лагерную пыль, а ее вожди расстреляны. Контрреволюция, о которой так плакался Троцкий, свершилась. В общество были возвращены христианские добродетели: семья, уважение к родителям и старшим, девичье целомудрие, семейное воспитание детей и т. д. Была возвращена новогодняя елка на радость детворе; в 1943 году наши офицеры опять надели золотые погоны и упразднили, наконец, штаб мировой революции – Коминтерн.
И еще: разгромив оппозиционное подполье, Сталин во время Великой Отечественной войны оказал огромную услугу советскому народу. У нас не оказалось предателей типа Квислинга в Норвегии, Тисо в Словакии, адмирала Хорти в Венгрии, маршала Петена во Франции, Зейсс-Инкварта в Австрии, Гейнлейна в Чехословакии. У нас не было пятой колонны, которая, несомненно, состояла бы из оппозиционеров, не было ни инсургентов, ни коллаборационистов (не считая генерала Власова).
Таким образом, Сталин поэтапно двигался к власти даже не три, а целых 15 лет, и делал он это не ради личной власти, а для блага всего советского народа. Он, конечно, не был ангелом (ни боже мой!), но с волками жить – по-волчьи выть. А оппозиционеры, возглавляемые Троцким, Зиновьевым и Каменевым, были теми еще волчарами.
Глава III Переворот post mortem (Маленков)
В 2009 году по ТВ демонстрировался художественный фильм под названием «Сталин. Live». Среди других сюжетных линий в нем была и такая. На дачу Сталина подбрасывают анонимное письмо, в котором содержится компромат на его ближайших сподвижников – Берию, Хрущева и Маленкова. Сталин знакомит их с этим письмом, а потом наблюдает за их реакцией. Товарищи по партии затевают между собой склоку, а Сталин, хитро попыхивая трубкой, наблюдает за ними со стороны. В конце фильма выясняется, что автором письма был… сам Сталин! Так он решил выяснить, кто из них достоин стать его преемником. Но не успел: 5 марта 1953 года Сталин умер, а его преемником стал Маленков.
Опустим правление Сталина во время войны и сразу перейдем к событиям, предшествовавшим 1953 году, – году смены власти, ведь именно это нас интересует.
Ближайшее окружение Сталина после Великой Отечественной войны не было однородным. Среди них были верные сталинцы, готовые повсюду и всегда следовать его курсом, такие как Каганович, Молотов и Ворошилов. Были хитрецы, не примыкавшие ни к одной группе, – это Анастас Микоян. Были и обиженные Сталиным, например Булганин. Были и честолюбцы, боявшиеся Вождя и даже ненавидевшие его, – это Маленков, Хрущев и Берия. Естественно, свою ненависть они держали в тайне, всячески угождая вождю и раболепствуя перед ним.
