Михаил Веллер - Гражданская история безумной войны

Смысл статьи очень прост, — Ленин объявил войну сразу на четыре фронта:

Руководству собственной партии;

Руководству Советов, особенно меньшевикам и эсерам;

Временному правительству;

Всем правительствам всего мира (революция-то готовилась Всемирная).

3 апреля 1917 года Ленин привез с собой из Швейцарии Гражданскую войну.

3 июня 1917 года в Петрограде открылся I Всероссийский Съезд советов рабочих и солдатских депутатов. Главная тема обсуждения вращается вокруг идеи коалиции, объединения, поддержки Временного правительства. Все хотят объединиться.

В своем выступлении меньшевик Церетели произносит: «В России нет ни одной политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, мы займем ваше место».

На это Ленин с места закричал по одной версии: «Есть такая партия!» По другой версии еще короче: просто «Есть!»

Получив слово, он объяснил более развернуто: «Я отвечаю: есть. Наша партия каждую минуту готова взять власть целиком. Окажите доверие нам, и мы вам дадим нашу программу».

И ни с кем не объединяться, ни с кем не делиться властью.

В мае на I Всероссийском Съезде крестьянских советов Ленин заявил: «Мы хотим, чтобы сейчас, не теряя ни одного месяца, ни одной недели, ни одного дня, крестьяне получили помещичьи земли».

Но ведь вполне очевидно, что свою законную собственность никто за здорово живешь не отдаст. Значит, «взять» можно только в виде Гражданской войны.

В сентябре 1917 года Ленин требовал двинуться «на заводы, в казармы» с программой радикальных реформ. И тут же: надо «не теряя ни минуты, организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты, окружить Александринку (там заседает Предпарламент), занять Петропавловку, арестовать Генеральный штаб и правительство, мобилизовать вооруженных рабочих… призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телефон и телеграф».

Ленин смело пропагандировал насилие и самые грубые способы быстрых решений. Его не пугали ни хаос, ни опасность резни. Большевики давно уже считали гражданскую войну неизбежностью. Они готовили именно ее как «неизбежное будущее» своей страны и всего мира.

По поводу событий 25 октября в Петрограде Троцкий писал: «Буржуазные классы ждали баррикад, пламени пожаров, грабежей, потоков крови. На самом деле царила тишина, более страшная, чем все грохоты мира. Бесшумно передвигалась социальная почва, точно вращающаяся сцена, унося вчерашних господ в преисподнюю».

С 14 по 25 сентября 1917 в здании Александрийского театра шло это Всероссийское демократическое совещание. Делегаты: 134 большевика, 305 меньшевиков, 592 эсера, 55 народных социалистов, 17 беспартийных и 4 кадета.

Демократическое совещание объявляет себя Временным Советом Российской Республики, или Предпарламентом. Новый глава Исполкома Петросовета, Лев Троцкий, заявлял от имени партии: «С правительством народной измены и с этим Советом контрреволюционного попустительства мы не имеем ничего общего».

25 сентября создан новый кабинет министров. 10 социалистов и 6 либералов.

Резолюция ЦК большевиков: создание такого правительства есть «сигнал к гражданской войне».

Простите… Чей именно сигнал?!

В сентябре 1917 года Церетели полагал: «Передача всей власти Советам неминуемо повела бы к немедленной гражданской войне со всеми ее ужасами».

«А мы и хотим гражданской войны!» — ответил ему Троцкий.

После октябрьского переворота большевики создали свое однопартийное правительство. (Левые эсеры и анархисты будут введены в него чуть позднее и очень ненадолго.) Тогда рабочие, именем которых клялись большевики, высказались против однопартийного правительства. Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников (Викжель) угрожал забастовкой. Викжель в своей резолюции заявил, что не хочет гражданской войны. Викжель — ведущее в России профессиональное объединение: самое сплоченное, многочисленное (до 500 000 членов), активное, решительное. В годы Великой войны значение Викжеля определялось исключительно важной ролью железных дорог.

На межпартийные переговоры 30 ноября 1917 года явилась делегация путиловских рабочих. Делегация заявила: мы не допустим Гражданской войны! Нам не нужно кровопролитие между революционными партиями.

Путиловцам дали уклончивые обещания, но ничего не изменяли.

Ленин три недели вел переговоры с Викжелем. Викжель не уступал, и Ленин разогнал Викжель.

На Учредительном собрании 4 января 1918 года Н. Бухарин говорил не менее определенно: «Вопрос о власти окончательно будет решен той самой гражданской войной, которую остановить нельзя до полной победы русских рабочих, солдат и крестьян. С нашими непримиримыми классовыми противниками мы клянемся с этой трибуны вести гражданскую войну, а не примирение».

Еще один лозунг: мир народам! Звучит красиво. Но как сочетать с идеей мира слова из официального «Обращения к народам и правительствам союзных стран»: «Мы обещаем полную поддержку рабочему классу каждой страны, который восстанет против своих национальных империалистов, против шовинистов. Против милитаристов, — под знаменем мира, братства народов и социалистического переустройства общества».

Шла война. Это «Обращение» — фактический призыв к измене Отечеству и нарушению Присяги. К «превращению войны империалистической в войну гражданскую» — уже на территории других стран.

Большевики полагали, что должно состояться «самоопределение не народов и наций, а пролетариата в каждой национальности» — «отдельные требования демократии, в том числе самоопределение, не абсолют, а частичка общедемократического (ныне: общесоциалистического) мирового движения. Возможно, что в отдельных конкретных случаях частичка противоречит общему, тогда надо отвергнуть ее».

Лозунг Мировой Революции и означал: Гражданская война должна разразиться не только в России, но во всем мире.

Глава 3. Зачем им была нужна Гражданская война?

Многие лозунги, которые считаются большевистскими, на самом деле были перехвачены большевиками у эсеров, анархистов, меньшевиков, даже кадетов. Лозунг «Земля крестьянам» — эсеровский.

«Мир народам» — лозунг анархистов. Большевики перехватили его и пропагандировали больше, чем сами анархисты.

«Вся власть Советам» — лозунг первоначально выдвинут питерскими меньшевиками.

Право наций на самоопределение отстаивали кадеты.

Большевики с легкостью необычайной перехватывали лозунги, присваивали, выдавали за свои собственные. Лишь бы оказаться на гребне революционной волны! Лишь бы захватить власть! Именно поэтому они смогли стать из второстепенной, мало кому известной партии в апреле 1917 ведущей и самой многочисленной к сентябрю. В апреле 1917 их всего 40 тысяч. В сентябре — уже 500 тысяч.

Большевики, состоявшие в Российской социал-демократической рабочей партии, РСДРП, называли себя двумя словами — и большевиками, и коммунистами. Первое название увековечено в названии партии — полагалось в скобках указывать, что это партия большевиков. Вот так: Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков), РСДРП(б).

Коммунистами называли себя не только большевики, но и левые эсеры, и анархисты. Ведь коммуна — это не что иное, как реалия жизни в европейском городе; квартал, ячейка городского хозяйства, у которого есть право на самоуправление. И только. Другой вопрос, что члены всех остальных партий называли себя коммунистами реже и менее последовательно. Они никогда не делали его официальным.

Но члены РСДРП(б), коммунисты-большевики, с самого начала использовали оба слова для самоназвания. В «апрельских тезисах» 1917 года Ленин предлагал принять официальное название «Коммунистическая партия», чтобы отмежеваться от всей остальной социал-демократии. Об этом писал и американский коммунист Джон Рид: «…приняли название «коммунистическая партия», чтобы отделить себя от предавших революцию партий».

Оба названия вовсе не противоречат друг другу: ведь «большевики» — это, так сказать, название организационное; показывает место этих ребят в РСДРП. А коммунисты — ах, это, братцы, о другом — о том, что же было для них идеалом, и что они хотели строить. Это название сущностное, потому что большевики хотели строить чудное бесклассовое общество. Оно называлось коммунизм.

Еще летом и осенью 1917 года все россияне, кроме большевиков, договариваются, Гражданской войны не хочется никому. Большевики пишут о гражданской войне открыто и четко, называя вещи вполне своими именами. Никаких неясностей!