Война в вишневом саду - Онур Синан Гюзалтан
Глаза молодого священника напоминают солнце, сверкающее на льду, и кажутся беспокойными. И не только беспокойными, но вместе с тем и чересчур сосредоточенными – из-за чего наводят на мысли о смерти.
Я оставляю странную, хотя по-своему домашнюю церковную службу и выхожу наружу. Снегопад прекратился. Но вскоре усилился ветер, из-за чего холод стал ощущаться сильнее. Люди постепенно исчезли с улиц.
Я еле иду, а чаще тихо скольжу по редким горкам Москвы.
«Ресторан», где я встречусь со своими друзьями-журналистами Василием и Анной, находится на противоположной стороне бесконечной и всеми покинутой улицы…
Буква «б» на висящей у входа неоновой вывеске «Блины» то гаснет, то снова загорается в такт порывам ветра. Как только я открываю дверь, в нос ударяет резкий запах водки, вареной картошки и блинов.
На пожелтевших стенах висят фотографии русской деревни и меню. За бесформенными деревянными столами сидит несколько людей с потемневшими лицами. Слева, за конструкцией, напоминающей барную стойку, на двух больших плитах жарятся блины. Слышно, как на улице свистит ветер.
Мои друзья еще не пришли. Я размещаюсь за столиком у окна.
Через некоторое время за стойкой появляется блондинка лет пятидесяти с уставшим лицом. Она кричит, что суп и блины с сыром готовы, и швыряет тарелки на барную стойку. Сидящий за соседним столиком кудрявый пожилой мужчина с большим носом встает, чтобы взять еду, и тут с его столика рассыпается во все стороны мелочь.
Напротив сидит группа юношей и девушек лет двадцати. Они так увлеченно обсуждают российское кино, что постепенно их голоса заполняют собою все пространство. Голубоглазый мальчик с плоским, как утюг, затылком рассказывает, как сильно его впечатлил документальный фильм об Алексее Балабанове:
– Он командует съемочной площадкой так, как будто командует армией. Какая безупречная дисциплина и какая простая манера рассказывать.
Мальчик делает глоток красного вина из стакана, предназначенного для воды.
Я кладу на стол старика монеты, которые закатились ко мне.
Дверь «ресторана» открывается. Входят двое мужчин, перешучивающихся на одном из кавказских языков. Вместе с ними в «ресторан» проникают ветер, холод и пурга.
Есть такое народное предание: Бог ходил по свету с мешком наперевес и раздавал людям языки; когда он добрался до Кавказа, ему в мешок попала стрела, поэтому такое ощутимое количество непохожих друг на друга языков оказалось там. Учитывая, сколько разных кавказских языков я услышал в Москве, легко поверить в это предание.
Стряхнув с себя снег, кавказцы с улыбкой, обнажающей желтые зубы, здороваются с блондинкой с уставшим лицом. Глаза женщины, до этого пребывающей в, казалось бы, бесконечном дурном настроении, начинают сверкать, и она, хихикая, приветствует гостей.
Кавказцы садятся за столик подле старика. Один из них, чьи зубы желтее, достает из куртки бутылку водки и гордо ставит ее на стол.
Блондинка выпархивает из-за барной стойки и быстро накрывает им на стол: оливье, вяленая рыба, вареная картошка, бесформенные сосиски, несколько ломтиков хлеба и два стакана воды… Звон опускающейся на стол посуды дополняет симфонию «ресторана».
Одинокий старик одним махом доедает суп и приступает к блинам, запивая их чаем. Через некоторое время он замечает монеты, которые я положил на край его стола, благодарит меня и, как любой пожилой человек, начинает разговор с фразы «все очень изменилось».
– В шестидесятые годы здесь все было по-другому. Тут сидели студенты. – Он указывает на стол желтозубых кавказцев. – Теперь этих везде полно.
Мне нечего сказать – я просто улыбаюсь.
Дверь снова открывается, и на этот раз входит мой друг Василий, а вместе с ним в помещение проникают ветер, холод и пурга.
Как и любой только что пришедший, он выполняет ритуал из трех действий: счищает с себя снег, снимает десять слоев одежды и приветствует уставшую блондинку за барной стойкой.
Не успев присесть, он с большой гордостью и волнением достает и ставит на стол бутылку водки. В России это нормально, питие в каком-то смысле национальный вид спорта.
Мы молча наблюдаем, как блондинка накрывает на стол. После спрашиваем друг друга, как дела, и обсуждаем, насколько в феврале холодно и непогоже. Василий наливает в стаканы достаточное количество водки, и мы начинаем:
– Посмотрим, что будут делать наши. После визита директора ЦРУ Уильяма Бернса Блинкен тоже посетил Киев. Письменная просьба Кремля о том, чтобы Украина не стала членом НАТО, была отклонена. В новостях есть информация, что часть войск переброшена к украинской границе. С другой стороны, есть информация, что Украина начнет масштабную операцию в Донбассе и в его окрестностях. Ситуация сложная…
У Василия есть связи среди чиновников. Спрашиваю, войдет ли российская армия на Украину:
– Сложно дать однозначный ответ. Всякий раз, когда в России случается критическая ситуация, правда скрывается за стенами Кремля. Ты знаешь, что война в Донбассе длится с четырнадцатого года. Запад испытывает наше терпение. Членство Украины в НАТО станет ударом по национальной безопасности России. С другой стороны, военная операция на Украине означает войну с Западом. Сейчас в народе бытует мнение, что мы войдем на Украину, но кто знает… В любой момент все может измениться.
Василий берет кусочек рыбы. И продолжает:
– Украина – настоящая Россия. Там зародилось Киевское княжество, которое мы можем считать первым славянским государством. Отдать Киев Западу означало бы отрицать нашу историю. У каждого из нас там есть родственники, есть свои воспоминания. Мы были вынуждены заплатить за ошибки Хрущева в Крыму, а теперь они навязывают то же самое всей Украине.
Услышав имя Хрущева, старик за соседним столиком, еще секунду назад занятый разрезанием блина на мелкие кусочки, мгновенно выпрямился. Его старые и уставшие глаза неожиданно заблестели, и он заговорил:
– Хрущев с самого начала был предателем и всегда таким оставался. Все это случилось потому, что его глупый сын Леонид попал в плен к немцам. Он всегда был пьян, и, скорее всего поэтому истребитель, которым он управлял, упал. Пока он был в плену, он не стеснялся участвовать в немецкой антисоветской пропаганде. Несмотря на все это, мы вытащили его из лап нацистов и вернули на родину. Его судили за государственную измену и приговорили к смертной казни. Хрущев умолял Политбюро помиловать его, но получил справедливый ответ: нет.
Эта история – чистой воды конспирология.
Василий некоторое время молча смотрит вперед. Затем ограничивается тем, что говорит старику:
– Вы правы.
Мужчина снова начинает пить чай, а мы возвращаемся к закуске.
Снегопад за окном усиливается. Две тени
