Дерево всех людей - Радий Петрович Погодин
В условиях сегодняшней коммуникации, перенасыщенной негативными реалиями, разрушением образа врага, переходом на общечеловеческую мораль наша детская литература должна искать безукоризненные пути воспитания в ребенке совести цельной. Признаками такой цельной совести являются стыд, честь, жалость. Стыд – суть целомудрие. Честь – подвиг. Жалость – милосердие. А не классовый подход. Классовый подход – террор…»
На семинаре редакторов детских редакций много говорилось, даже выкрикивалось, о зловещем феномене Павлика Морозова. Центральный совет пионерской организации имени Ленина постановил считать «подвиг» Павлика – подвигом. Члены совета даже обижались: мол, что еще вам надо – мы проголосовали и все, и хватит. Кто-то успокаивал: да плюньте вы, считайте этот случай курьезом. Но не получается плюнуть на трагедию Павлика, на высокопарную ложь, в которую он запеленут.
Это одна из самых показательных мутаций нашей педагогики. Ребенок помещается между двух идеологий: за Павлика – в пионерской комнате, против Павлика – в семье. Сначала ребенок мечется – где правда? – но потом вдруг успокаивается, соглашается и с теми, и с другими. Происходит осознание благодатных возможностей двойной бухгалтерии и адаптация к ней. Возникают два набора ценностей, а следовательно две совести, ибо совесть есть контрольная функция разума – субъект и мораль. Совесть неделима, но, видимо, их может быть две, три и более. Углубившись в себя, мы легко можем отыскать адаптационный механизм, делающий возможным наше существование в различных плоскостях лжи. Мы как бы телепатически устанавливаем друг с другом, или с залом, нужный уровень лжи и вытаскиваем для предъявления соответствующий сертификат. Мы и любим на этих сменных уровнях лжи, и даже дружим.
Центральный совет пионерской организации имени Ленина проголосовал за подвиг Павлика Морозова, но вот почему-то детские писатели и педагоги не проголосовали против. Потому, что один из нескольких ценностных наборов в нас позволяет нам быть ленивыми и снисходительными. Мы человеки с кассетной совестью – кассетные люди. Безбожие – нравственная безнадзорность сделала нас такими.
Религия возрастает и религиозное чувство крепнет вместе с ростом уровня общей образованности, и напротив, религия умирает, если народ впадает в дикость.
В случае с Павликом есть персона, разрушительное действие которой посильнее пропаганды «Павликова подвига». Я говорю о бабушке. Существует неписаная шкала внутрисемейных табу – мы воспринимаем этот порядок с детства, суггестивно, поэтому он является фундаментом нашей морали: наименьшей неприкосновенностью располагают молодые дяди и тети, затем отец, затем мать и на вершине святой горы – бабушка. И вот наша бабушка берет топор и убивает внуков. Ладно Павлика, но ведь она и невиновного – младшенького на раз…
Ни один ребенок, ни один нормальный взрослый никогда не примет в сердце того, что бабушка убила внучат из неких идеологических с ними разногласий – (Вместо того, чтобы рассматривать этот эпизод по линии психиатрии и наркологии, мы стали рассматривать его с позиций классовой борьбы, чем, по изуверской сущности, поставили на одну доску с расстрелом царских детей, добавив существенный штрих в до дикости, до безумия, искаженный портрет нашего народа).
Неплохо бы нашему народу вновь полюбить своих детей.
Ну и при чем же тут «Явление Христа»? – напрашивается вопрос. А при том, что детский писатель – это нереализовавшийся священнослужитель. А Христос, вот он на картине, и именно его образ легче всего разрушить, начиная строить новый мир.
Как легко стать начальником – стоит лишь разрушить храм, бросить в костер икону и объяснить, что Бог смешон. И чтобы восстановить разрушенное начальником, следует действовать в том же порядке. Отмыть Христа, отстроить храм и показать, что Бог велик, – а для этого нужно дать людям хорошее образование, – что Бог во всем.
Кто же такой Христос?
Был ли он до того часа, когда Мария его родила?
Молодые люди, а я спрашивал многих, отвечают: не было его.
Действительно, откуда ему взяться? Следовательно, прежде чем перейти к «Явлению Христа», как к факту искусства, к Христу, как к факту сегодняшней необходимости, следует познакомиться с ним, как с фактом мифа.
Некоторые молодые люди считают: Иисус – имя, что правильно; Христос – фамилия, что неправильно; а отчество по выбору: Саваофович или Иосифович, поскольку Саваоф отец, а Иосиф отчим.
Отчества у Иисуса нету – отца у него, как такового, нет, как Бог, он безначален, как человек, обязан матери своей, Деве Марии, и Богу Духу Святому: Деве и Духу – сущностям прекрасным, но в чистоте своей безгрешным. Так что отчество отпадает. Остается лишь имя – Иисус, от древнееврейского Иешуа – «бог спасет». Христос же по-гречески – помазанник, избранник бога, несущий слово божье; по-еврейски – мессия. Можно Иисус Мессия, но в христианской традиции принята греческая форма – Иисус Христос.
Даже юные молодые люди знают нынче, что в христианстве существует Троица. Но что это? «Три лица, – говорят, – такой трехликий Бог. Он един, но лица у него разные. Когда какое нужно, таким он и пользуется».
Но, это не совсем так – далеко не так – совсем не так. В теологических представлениях христиан сущность Бога едина, но бытие его можно описать лишь личностными отношениями трех ипостасей (лиц): Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святого – лица тут скорее юридические. Бог Отец – первоначально, давший форму и движение всему сущему, бог Сын – Логос, абсолютный смысл. Бог Дух Святой, нематериальная сущность, однако наделенная многими замечательными качествами: вездесущий, всеведущий, всемогущий, животворящий, дающий бессмертную душу. Бог Отец называется отцом потому лишь, что в триаде стоит первым. Кроме порядковой формулы во всем остальном боги равны друг другу – равночестны. Обладая единой волей, они могут проявить ее, то есть принять решение, равное Богу, только втроем. Это как три ключа от пускового устройства ракеты с ядерным зарядом. По отдельности они отпирают и письменный стол, и, может быть, храм, но только вставленные в замок пускового устройства в определенном порядке – втроем, они дают движение и цель Богу – ужасу – ракете.
В христианской триаде не может быть споров, раздоров, команд, как в триадах языческих – только диалог, беседа. Только взаимопереход – понимание.
Итак, что мы имеем.
Христос – Помазанник, отмеченный божьей благодатью. Бого-человек. Не полубог или получеловек, но в полной мере и бог,
