Евгений Брандис - Предисловие к сборнику «Пришельцы ниоткуда»
Современные писатели, бесконечно разнообразя сюжетные коллизии и расширяя сферу действий своих героев, выносят ее и за пределы Галактики. Приключенческие космические романы, рассчитанные на массового читателя, только в редких случаях содержат сколько-нибудь серьезные социальные или нравственные идеи. Главный акцент переносится на динамику действия и необычность самого сюжета.
Близкий к этому направлению Франсис Карсак в отличие от многих западных фантастов, работающих в приключенческом жанре, не порывает с классическими традициями юношеской гуманистической фантастики. Карсак — убежденный оптимист, верящий в победу добрых начал, в лучшее будущее человечества. Мир без войн, без насилия, без расовых предрассудков, без угрозы ядерных катастроф — это его мечта, находящая выражение в фантастических образах его романов.
Астроном по специальности, занимающийся сочинительством между делом (он сотрудник одной из обсерваторий на юге Франции), Карсак с увлечением разрабатывает космическую тему. По сравнению с выдающимися писателями-фантастами нашего времени его нельзя считать звездой первой величины, но на своем участке творчества он достиг заметного успеха.
Почти во всех произведениях Карсака устанавливаются дружеские контакты между инопланетными цивилизациями и обычный для современной фантастики конфликт — борьба добрых и злых сил во Вселенной — решается оптимистически.
В романе «Робинзоны космоса» (эта книга выпущена в русском переводе издательством «Мысль») Карсак повторяет исходную ситуацию и некоторые сюжетные положения «Гектора Сервадака» Жюля Верна: в результате космической катастрофы кусок Земли вместе со всеми обитателями уносится в мировое пространство. Перенося героев в необычные условия, на иную планету с разумными существами, Карсак ставит перед собой творческую задачу, подсказанную в конечном счете сложными международными отношениями наших дней.
Проблемы, сформулированные в «Робинзонах космоса», — сосуществование на одной планете двух видов разумных существ, сосуществование двух разумных рас на планетах одной солнечной системы — получают дальнейшее развитие во взаимосвязанных романах «Пришельцы ниоткуда» и «Этот мир — наш», но здесь рамки действия раздвигаются уже до галактических масштабов. Именно эти произведения принесли Карсаку известность как одному из талантливых мастеров современной приключенческой фантастики.
Больше всего его занимает идея распространения «гуманоидных» цивилизаций и разных форм жизни во Вселенной. В относительно сходных условиях биологическая эволюция приводит к формированию человекоподобных, хотя они могут отличаться от нас не только строением тела, но и составом крови (например, существа с зеленым гемоглобином). Поскольку разумная жизнь многообразна в своих проявлениях, на разных планетах встречаются «гуманоиды», мало или вовсе не похожие на человека (многопалые, многоглазые и т. п.).
Изображая конфликты человеческих цивилизаций с агрессивными обитателями иных миров, где основу жизни составляют небелковые структуры, Карсак поэтизирует созидательную и преобразующую деятельность объединенных человечеств в пределах не только солнечных систем, но даже целых галактик. Чудовищные расстояния не составляют помехи для его героев. Звездолеты уходят в «ахун» («Непространство», которое окружает наше Пространство и отделяет его от антимиров) и, легко преодолевая пространственно-временные барьеры, покрывают миллионы световых лет за несколько земных часов или суток. С помощью этого нехитрого и не столь уж оригинального приема Карсак добивается нужного эффекта.
В обоих романах рисуются высокоразвитые в научном, техническом и моральном отношении цивилизации, для которых сохранение мира на бесчисленных планетах Млечного Пути становится непреложным законом. Одна из сюжетных линий романа «Этот мир — наш» — борьба Союза человеческих миров с силами зла, чудовищными мисликами, которые гасят звезды и стремятся погрузить Вселенную в вечный мрак, — в «Пришельцах ниоткуда» становится главной. Герой этого романа Всеволод Клэр (мать его русская, отец француз) отчетливо выражает демократические симпатии и гуманные идеи автора.
Переживая удивительные приключения в далеких мирах, Клэр встречается с представителями разных цивилизаций, принимающих в свой союз только тех, кто преодолел внутренние распри и установил на своих планетах вечный мир. Главная задача союза — победить мисликов, угрожающих всей Вселенной. Эти зловредные существа, живущие при очень низких температурах, почти при абсолютном нуле, научились останавливать термоядерную реакцию звезд. Завоевывая жизненное пространство, они проникли в глубь Галактики.
Мажорный финал романа говорит о безграничной вере писателя в силы Разума и Науки. Иссы — высокоразумные обитатели далекой планеты Элла, посетившие Землю и взявшие с собой Клэра, — в конце концов находят эффективные способы борьбы с мисликами; один из них — искусственное возобновление термоядерной реакции на погашенных звездах.
Нетрудно заметить в изображении Союза человеческих миров и его борьбы с порождениями вечного Мрака социальную аллегорию. Роман появился в середине 50-х годов, навеян переживаниями второй мировой войны и послевоенными противоречиями, о которых сам автор упоминает в эпилоге: «Я не из тех, кто верит в пресловутый „железный занавес“, и вовсе не собираюсь отдавать предпочтение какому-либо одному народу!»
Роман Карсака живо перекликается с событиями нашего времени. В мисликах можно усмотреть аллегорию фашистского варварства, а в Союзе миров — символ будущего объединенного человечества. Антимилитаристские убеждения писателя проявляются на протяжении всей книги.
Карсак искусно владеет мастерством рассказчика, умеет создавать увлекательный сюжет, очень сжатое, динамичное, стремительно развивающееся действие. Правда, иногда он теряет чувство меры и нагромождает слишком много приключений, что, несомненно, ослабляет внутреннюю логику повествования и приводит к психологическим упрощениям. В какой-то степени эти недостатки оправдываются самим жанром.
Прогрессивная идейная направленность соединяется в «Пришельцах ниоткуда» с несомненными литературными достоинствами — живостью, остроумием, сюжетной изобретательностью, типично французской легкостью изложения. Все это, вместе взятое, позволяет нам оценить роман Карсака как один из лучших образцов современной приключенческой фантастики Запада.
С неисчерпаемой темой «контактов» связаны и включенные в наш сборник рассказы «Долгожданная встреча» Клода Шейнисса и «Чудесный шлем» Мишеля Эрвейна. Первый из этих двух писателей известен склонностью к шутливому парадоксу, требующему предельно сжатого изложения: фантастическая новелла Шейнисса занимает обычно не более четырех-пяти страниц.
Происходит самое знаменательное событие в истории двух миров — встреча человека с инопланетным мыслящим существом. Но… контакт оказывается невозможным. Человек производит на пришельца столь отталкивающее впечатление, что тот поспешно покидает Землю. Разумеется, это не более чем шутка, и шутка довольно непритязательная. Вполне возможно, что у человека под влиянием винных паров возникла галлюцинация. Но, как бы то ни было, мысль автора ясна: не следует строить иллюзий относительно легкости взаимопонимания и контакта, если его и удастся когда-нибудь осуществить.
В рассказе Мишеля Эрвейна свидетелями удивительных событий становятся французские школьники. Обитатели далекой планеты, вступившие в общение с детьми, оставляют им чудесный шлем, позволяющий, как волшебное зеркальце из народной сказки, видеть и слышать на неограниченно большом расстоянии. «Они рассказывали нам разные вещи, как там у них на планете, и показывали все это на экране, и это было еще интереснее, чем смотреть приключенческий фильм или „Айвенго“ по телевидению». Жители этого прекрасного мира обещают вернуться на Землю, но не для того, чтобы воевать с людьми, — войн там уже давно не существует, — а чтобы научить людей многим полезным вещам, которые на Земле пока еще не известны. В рассказе хорошо передано мироощущение ребенка, уверенного в том, что между мечтой и действительностью нет непреодолимых преград.
Клод Шейнисе и Мишель Эрвейн — постоянные авторы «Fiction», французского журнала научной фантастики, по которому легче всего судить о ее современном состоянии и господствующих в ней тенденциях. Когда читаешь подряд многочисленные рассказы и повести, появляющиеся на страницах «Fiction» и ежегодных антологий «Fiction special», создается впечатление, что французская фантастика движется в заколдованном кругу трафаретных тем, сюжетов и образов, условных литературных приемов и столь же условных допущений. Преобладают в этом журнале и сборниках произведения, носящие печать мистицизма, полуприкрытого наукообразной терминологией. На каждом шагу людей подстерегают какие-то странные, сверхъестественные явления, которые угнетающе действуют на психику и наполняют душу трепетом перед непостижимыми тайнами мироздания. Воскрешение мертвых, создание дублей, андроидов, киборов, исполинских монстров и мутантов, раздвоение психики и переселение душ, превращение людей в животных и животных в людей, вмешательство потусторонних сил, встречи с призраками, вампирами, демонами и всякого рода химерическими существами, порожденными необузданным воображением, — весь этот реквизит современной западной фантастики широко применяется авторами «страшных» рассказов. Модифицируются и выдаются за научную фантастику все сюжеты волшебных сказок, древних мифов и готических романов. Обновление идет не столько за счет углубления мотивировок, сколько за счет самой манеры повествования, иногда очень изощренной и вычурной, с применением всех новаций модернистских школ.
