Газета День Литературы - Газета День Литературы # 162 (2010 2)
В-третьих, суждение Сергеева о проповеди и лирических отступлениях свидетельствует о нефилологизме не только его образования, но и мышления, что проявляется довольно часто.
Например, вызывает недоумение утверждение Сергеева о том, что высокое искусство "помогает нам примириться с жизнью и смертью, подчёркивая (или выдумывая) их красоту и величие". Ещё более шокирует мысль автора о правде больших художников, "чаще всего … отражающей настроения лишь (курсив мой. – Ю.П. ) той социальной группы, к которой писатель принадлежит". То есть "правый" Сергей Сергеев, главный редактор православного журнала "Москва", по сути, реанимирует классовый подход: его высказывание стоит в одном ряду с уже подзабытой "трескотнёй" социально "увечных" авторов: николаевых, суровцевых, дементьевых, кулешовых…
Не менее неожиданным выглядит суждение о Сергее Есенине, непонятным образом вклинивающееся в разговор о литературе ХIХ века. Да и следующий за есенинским абзац начинается словами: "Русская словесность позапрошлого столетия…" – и ничего в этом смысле не проясняет.
Другая часть высказываний Сергеева о русской классике – это переплетение точных и неточных оценок, мыслей, идей. Так, говоря о сегодняшнем редактировании классиков, о стремлении приспособить их к своим нуждам, предпочтениям (явлении, действительно, широко распространённом) Сергеев утверждает: "Сколько, скажем, переведено чернил и бумаги ради восторженного превознесения "всечеловечности" Пушкинской речи Достоевского как уникального русского бренда. Идеализирующий глаз упорно не хочет замечать, что в ней чёрным по белому говорится о братстве только (курсив мой. – Ю.П. ) с "народом арийского племени", о Востоке же Фёдор Михайлович рассуждает в русле типичного колониального дискурса: в Европе мы были слугами, в Азию явимся как господа. Обычный европоцентризм и никакого евразийства".
В речи Достоевского не говорится о братстве только с "народом арийского племени", на чём настаивает Сергеев. Идея братства с европейцами у писателя обязательно соседствует с идеей всемирного братства, что, думаю, находит наиболее яркое и полное выражение в следующих словах: "Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, вполне русским, может быть, и значит только (в конце концов, это подчеркните) стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите".
Акцент же на братстве с европейскими народами вызван несколькими причинами, которые нужно учитывать, чтобы не фантазировать о "колониальном дискурсе".
Пушкинская речь Достоевского была ответом славянофила Достоевского и славянофилов вообще (или, как называет их писатель, "русской партии") западникам, И.Тургеневу, в частности. Поэтому вопросы о России и Европе, Петре I, "арийском племени" и т.д. возникают естественно, неизбежно и неоднократно. К тому же гений Пушкина как концентрированное и пророческое выражение сущности русского народа не раз сравнивается с гениями европейских народов – Шекспиром, Сервантесом, Шиллером. И последнее: мысль "в Европе мы были слугами, а на Востоке будем господами" в Пушкинской речи отсутствует.
Отчасти рифмуются с высказыванием о "колониальном дискурсе" оценки, данные Достоевскому в книге Татьяны и Валерия Соловей "Несостоявшаяся революция. Исторические смыслы русского национализма" ( М., 2009 ). Одну из этих оценок приводит в своей микрорецензии Лев Данилкин : "Утверждение о национализме Достоевского нередко пытаются опровергнуть его знаменитой пушкинской речью и характерными для него оговорками (это слово употреблено явно ошибочно, что свидетельствует о предвзятости авторов либо об их проблемах с русским языком. – Ю.П. ) об общечеловеческой миссии России, всемирной отзывчивости русских, братской любви к человечеству. Но, как говорил один из героев Александра Дюма-старшего, Писание нам завещало любить ближних своих, однако в нём нигде не сказано, что англичане – наши ближние" ( www.afisha.ru/book/1517 ). Судя по реакции Данилкина, данное высказывание Соловьёва не вызывает у него возражений. И это естественно, ибо давно уже для "левых" является аксиомой: Достоевский – националист, шовинист, антисемит.
Вот и профессор МГУ Татьяна Соловей и профессор МГИМО Валерий Соловей идут по этому пути. Они, продолжая разговор о Пушкинской речи, утверждают: "Невозможно поверить, что Достоевский видел в поляках и "жидах" братьев русского народа. Его ненависть к ним была вполне реальной, хотя во многом иррациональной, и даже призывы к "братской любви" не способны закамуфлировать подлинность этого чувства".
Да, оригинальную версию выдвинули историки: Пушкинская речь Достоевского – лишь дымовая завеса, призванная скрыть подлинную сущность писателя, его ненависть к евреям и полякам. Только если логика оригинального человека из одноимённого рассказа Леонида Андреева понятна, то оригинальную логику московских учёных понять невозможно. Прежде всего потому, что о евреях и поляках в речи Достоевского даже не упоминается. К тому же чувство писателя к названным народам (в данном случае не имеет значения, верно или неверно оно определяется) – это одно, и совсем другое – идея всемирной, братской любви как выражение христианского идеала русского народа, о чём собственно и идёт речь у Достоевского. И, наконец, доказательствами фобий писателя доктора наук себя не утруждают.
В отличие от них, Григорий Бессерман в статье "Кто виноват? Еврейский вопрос в русской классике" ( "Независимая газета", 2009, 5 марта ) приводит подобие доказательств евреененавистничества Пушкина, Тургенева, Достоевского. Не буду касаться тех суждений Бессермана, которые получили точную оценку в статьях Георгия Гринёва ( "Русский вестник", 2009, 30 апреля ) и Ирины Лангуёвой ( "Время", 2009, 26 июня ). Возьму только "сюжет" о Достоевском и сразу замечу, что ничего нового о русском писателе с точки зрения еврейского вопроса наш бывший соотечественник, ныне проживающий в "местечке Париж" (В.Розанов), не сообщает. Его предшественники, советские критики и литературоведы, ещё в первой половине 30-х годов ХХ века писали о славянофилах, Достоевском в частности, как о прародителях фашизма.
Именно эта идея – одна из главных в статье Бессермана. Он под неё подводит доказательно-цитатную базу из "Братьев Карамазовых", Льва Гумилёва, проявляя при этом способность всё перепутать, переврать. А завершается серия цитат и комментариев высказываниями Достоевского из "Дневника писателя", которым, напомню, предшествовало следующее.
В "PRO и CONTRA" писатель со ссылкой на "Вестник Европы" сообщает, что в США евреи "прибрали к рукам" освобождённых от рабства негров. Сей ход событий, признаётся Достоевский, он предвидел ещё пять лет назад: "…Им не уцелеть, потому что на эту свежую жертвочку как раз набросятся евреи, которых столь много на свете".
Вот какие выводы делает из этого высказывания писателя Бессерман: "Итак, евреев "столь много на свете". Что можно сказать на это! Целая программа в одной фразе. Не слишком скрытый призыв Достоевского нашёл-таки отклик, и поставленную им проблему впоследствии попытались решить. Интересно здесь и употребление ласкательного суффикса: "жертвочка". Звучит так же естественно, как, например, виселичка или трупчик".
Конечно, Бессерман видит то, что хочет видеть. Естественно, никакого призыва к сокращению числа евреев у Достоевского нет. Его слова "евреев много на свете" в контексте всей статьи следует понимать как признание того факта, что в различных частях мира евреи контролируют финансовые, человеческие и иные ресурсы. И там, где появляется новая возможность "сделать деньги", "пограбить", евреи будут первыми или одними из первых.
Данную версию Достоевский подтверждает и литовским примером, взятым из "Нового времени", о чём Бессерман умалчивает. Правота Достоевского подтверждается и постсоветской историей России, известными судьбами олигархов, представителей власти еврейского происхождения и, конечно, их количеством…
Символично, что один из главных приватизаторов страны Анатолий Чубайс сначала признался в "физической ненависти" к Достоевскому, в желании "порвать его на части" ( "Файнэншл таймс", 2004, 15 ноября ), затем обвинил писателя в человеконенавистничестве и в нанесении "глубинного мировоззренческого вреда стране" ( "Российская газета", 2005, 27 января ) и, наконец, в эфире программы "Познер" 8 декабря 2008 года так "аттестовал" русского классика: "С другой стороны, мне претит вот такое, извиняюсь, интеллигентское восприятие на тему вот этой вот слезинки ребёнка, значит, имени товарища Достоевского, на тему о том, что, значит, вот компромисс – это всегда подлость, это всегда трусость, а нужно вот делать только всё чисто, честно, абсолютно с начала до конца так, чтобы это было предельно корректно".
