Эдуард Мхом - Блудливая Калифорния. Жгут!

Твоя помощница вызывает у меня желание трогать себя в неприличных местах.

– У нее и нос проколот, знаешь, что это значит?

– Что ей нравится в нос?

Возможно, я не войду в историю, но точно войду в твою сестру.

У нас с тобой были женщины, которые любили нас. А мы это просрали.

Никто тебя не любит, ты урод и одевает тебя мама, как клоуна. Улыбайся, зверюшка затраханная.

Будь добр к ней мой друг, у меня был шанс, но я его упустил, держи член пистолетом, но помни: самый безопасный секс – секс по телефону. Оревуар, дети мои, оревуар.

– Да пошел ты, ты уволен.

– Знаешь, с тех пор как мы начали работать вместе, ты увольняешь меня каждые три месяца.

– Да, потому что я последовательный сукин сын.

– Доброе утро Лос-Анжелес!

– В городе праздных мечтателей время может сыграть с тобой злую шутку. Сегодня ты о чем-то мечтаешь, а завтра твоя мечта становится реальностью. Это была лучшая пора моей жизни, если бы я знал тогда это… Но ошибки сделаны, сердца разбиты, жестокие уроки усвоены.

Моя семья обходится без меня, а я тону в море бесполезных кисок.

– Мне кажется, что мы слишком много времени проводим в постели. Это, конечно, не плохо, очень не плохо, но я только начинаю отходить от этих ненормальных отношений, которые существовали только в спальне.

– Хочешь, чтобы я трахал тебя в душе?

– Хэнк, если бы я полагался всегда только на твои комиссионные, мне и Марси пришлось бы довольствоваться полуфабрикатами при свете голой лампочки.

– Понял, только не делай этого прямо у меня на глазах, это как видеть, что ты изменяешь мне с другим мужчиной.

– Ты лучше сосешь, всегда сосал, всегда будешь.

– О, Кар…Может, договоримся не драться пока наши члены свисают наружу?

– О, правда? Твой снаружи?

– Ты говоришь со мной как с ребенком, что ты думаешь, я буду делать?

– Ты ребенок.

– Размешивать своим членом пунш?

– Что вас раздражает в последнее время?

– Тот факт что люди, похоже, становятся все тупее и тупее. Хочу сказать, что у нас есть все эти удивительные технологии, в итоге компьютеры превратились в дорогие дрочильные машины. Интернет должен был дать нам свободу и сделать нас демократичнее, но единственное, что он нам дал, это кандидатуру Говарда Дина и круглосуточный доступ к детскому порно. Люди, они больше не пишут – они ведут блоги, они больше не разговаривают – они набирают текст. Ни пунктуации, ни грамматики, ОКС и ОДД и так далее.

Такое впечатление, что одна группка придурков делает вид, что общается с другой группкой придурков на каком-то проязыке, который скорее похож на речь пещерных людей, чем на язык Шекспира.

Я не хочу занимать ничью сторону, но официально и категорически заявляю: никогда и ни при каких условиях не засовывай палец в задницу взрослому мужчине без предупреждения.

Пап, когда в аду станет тесно, и дьявол будет ходить по земле, не думаешь, что он будет играть калек и пытаться трахнуть всех при помощи обаяния?

Нельзя занюхать дорожку кокса с женской жопки и не задуматься о ее желаниях и мечтах, это не по-джентельменски.

Кстати, зачем нужны были те горячие полотенца? Ты плохо попу помыл?

– Простите, не знала, что среди нас джентльмены.

– Только если ты очень вольно трактуешь понятие «джентльмены».

– Один неверный шаг, и ты лижешь задницы.

– Золотые слова.

Не так быстро, змей-искуситель, я не даю на первом свидании.

Если бы меня застукали за вылизыванием дырки, мой надзиратель надрал бы мне зад. Мой сладкий, сексуальный зад.

– А есть спиногрызы?

– Дочь, Ребекка. Она чудо. Играет на гитаре, любит металл, поклоняется Сатане.

Выглядишь так, будто вылез из помойки возле рыбного ресторана, и пахнешь, словно задница русалки.

Ух ты, вначале поцелуи, потом комплименты, что дальше? Лапать меня начнешь?

Тогда бы мы не узнали радостную новость: мужчина, сделавший вазэктомию, станет папочкой.

Знаешь, мне грустно думать, что в своих внутренних диалогах ты называешь меня «тот засранец», а не «тот таинственный красавец» или «парень, который помял мне куст».

– Он ее не бросил, он лишь сказал, что ты мудак, раз спишь с его мамой.

– Вполне резонно.

Нет эль унитазо. Я воспользовался ла раковина.

– Если честно, я в порно новичок и все же позвольте сказать, я счастлив находиться в кабинете, который занимает настоящий директор.

– И где на диване просто сидят.

– Мы становимся крепче там, где ломаемся. Вроде как Хемингуэй сказал.

– Так что, прямо в бассейне все и произойдет?

– Да.

– Вы, значит, креветку ждете, а не мальчика или девочку?

– Знаешь, я тут подумал, может Джулиан тебя продиагностирует? Определит твою негативность?

– Нет, не стоит.

– Думаю, он уже определяет.

– Какой он был?

– Простой.

– Простой? Типа умственно отсталый?

Что ты делаешь? Нельзя разнимать дерущихся женщин, можно поранить одну из них.

Жить правильно – значит, ничего не помнить.

– Так вот ради чего ты пришла домой раньше? Ради кокаина?

– Ну и сериальчики посмотреть.

Я приехал надрать ему задницу, но в итоге был поражен его мудростью.

Солнце поет, птички светят, вода мокрая, а жизнь прекрасна!

– Говорите, где вы взяли траву! Я убью этого мудака!

– В твоей пишущей машинке.

В этой женщине что-то есть. Хочется трахнуть её и в то же самое время ударить по лицу.

– Чего еще бояться? Может, у вас дома и оружие есть?

– Есть, но я храню его в морозилке рядом с героином.

Завязывать нужно только тогда, когда ты коснулся дна.

– Да ладно, Хэнк, мы все геи.

– Что за?…

– Я серьезно.

– Я понимаю, это и пугает.

Нет «правильно» и «неправильно». Есть только последствия твоих действий.

– Знаешь, если ты расслабишься на секунду и перестанешь искать спутника жизни, то, возможно, однажды утром проснешься рядом с ним.

Мужика никогда не целовала? Вот это номер! Ты проститутка что ли? Они никогда не целуются, прямо как морпехи. Отличное название для гей-порно: «Морпехи не целуются».

– Я отлично разбираюсь в моде, я знаю, что можно носить, у меня свой стиль.

– Вдобавок к опухоли мозга.

– Разрешите?

– Что? Встрять в наш разговор? Конечно! Легко! Вперед!

– Я знаю, о чем ты говоришь. У меня вся жизнь промелькнула перед глазами, как видеозапись на перемотке. И знаешь что, это было жалкое зрелище.

– Я тебе верю.

– Я же говорила, что он не полный мудак.

– Челси, для тебя я мистер Мудак.

Не нужно недооценивать свою непривлекательность.

– Думаешь, французская революция закончилась взятием Бастилии? Нет-нет, у них там случился пустячок под названием террор.

– Игра же не закончилась!

– А в чем смысл? Что ты делаешь, когда побеждаешь? Приносишь в жертву теленка?

– Я не понимаю, почему мы не можем сесть и как взрослые обо всем поговорить?

– О том, какие вы хреновые родители?

– Эй, думаю, не нам об этом судить, даже если ты абсолютно права.

– Равнодушие убивает.

– Плевать!