Владимир Жириновский - Последний бросок на Юг
Я учился в востоковедческом вузе и, помню, на третьем курсе или на втором, написал работу по кафедре философии. К сожалению, это было запрещено, нужно было пи-сать только по той кафедре, к которой тебя прикрепили. Но меня тянуло к философии, к широкому познанию жизни и законам диалектики, к понятию материи, духа и т.д. Может быть, я учился бы на факультете политологии, но тогда его не было. В Сорбонне, в Лондоне такие факультеты были, а у нас нужно было соединить исторический факультет, фило-софский, экономический, юридический либо наш Институт стран Азии и Африки и социологический. Тогда, может быть, из шести факультетов получился бы факультет поли-тологии. Идеальный вариант был бы, если бы я просто окончил факультет политологии Московского государствен-ного университета. И с двадцати трех лет начал бы зани-маться практической политикой.
Но не было условий, не было возможности сразу получить такое образование, и нельзя было сразу заняться поли-тикой, учитывая специфику режима в нашей стране до 1985 года. И еще. Я не просто хотел заниматься политикой. У ме-ня уже начала вырабатываться собственная геополитичес-кая концепция. Я не хочу ей давать свое имя, допустим, «формула Жириновского», но нужно четко осознать, что «последний бросок на Юг», выход в перспективе России к берегам Индийского океана и Средиземного моря – это дей-ствительно реальное решение задачи спасения русской на-ции. Ведь когда другие партии ведут речь о том, чтобы от-резать Казахстан, Киргизию, Среднюю Азию, они не пони-мают, что мы задвигаем Россию в тундру, где могут быть только минеральные ресурсы, где человек не может жить и развиваться. Развитие цивилизации всегда начиналось с юга. На север люди продвигались, поскольку их было очень много, они скапливались на юге, и движение развивалось в разных направлениях, люди еще не осознавали, что уходят от лучших мест. Они уходили в поисках пищи, истребив животных в округе. Сегодня же мы сами себя без какой-либо необходимости можем загнать в нежизнеспособные регио-ны и погубить нацию окончательно. Поэтому идея такого последнего «броска» – последнего, потому что это, навер-ное, будет последний передел мира, его необходимость по-рождается всем ходом истории. Это решает все проблемы, и мы обретаем спокойствие. Россия обретает четырехпо-люсную платформу. Мы будем опираться на Ледовитый оке-ан с севера, на Тихий океан с востока, на Атлантику через Черное, Средиземное и Балтийское моря и, наконец, на юге сможем опереться на Индийский океан, – тогда только мы обретем спокойных соседей. Дружественная Индия, она бу-дет самая тихая и спокойная, эта русско-индийская граница. Нужно будет сделать и русско-китайскую границу, а с япон-цами у нас граница морская. Здесь только море, и оно враж-дебным не должно быть. Мы обезопасим себя раз и навсег-да с точки зрения границ, создав ситуацию, при которой не-возможно расчленение, отделение каких-то частей, потому что мы отойдем от принципа национального деления, а принцип деления будет лишь территориальный: внутри страны – губернии, области, провинции, уезды – как угод-но. Без национальной окраски.
Смешение народов вследствие экономики, господство русского языка, русского рубля, главенствующее место русской армии как наиболее боеспособной – так уж историчес-ки сложилось. Это даст возможность обеспечить стабиль-ность во всем нашем регионе для России и в целом для миро-вого сообщества. И это исторически естественно, это ведь не выдумка какая-то, не фантазия. Это реальность. Юг сейчас рыхлый, огнедышащий, бунтующий. Потому что сзади опять наседают племена. На таджиков – афганские, на туркмен – находящиеся в Иране, на Северный Азербайджан – Южный Азербайджан. На Армению жмет Грузия с одной стороны, Гру-зию сжимают Осетия и Абхазия. Все это нестабильно, все это в состоянии скрытой войны, враждебности. И поскольку эти народы часто воевали, у них уже – кровная месть, они уже не могут успокоиться, будут воевать всегда. Но человечество не может допустить, чтобы на юге России всегда была война. На Кавказе, в Средней Азии, на Ближнем Востоке. Мир устал оттого, что в воздух поднимаются самолеты, взмывают ракеты, что-то взрывается. Надо успокоить мир в этой точке земли. Был мощный конфликт в Юго-Восточной Азии – Вьетнам, Лаос, Камбоджа. И американцы, и мы там были, и китайцы. И я считал: в конце концов, она закончится, война эта.
Но вот война на Ближнем Востоке, она не закончится очень-очень долго и в конечном счете может стать причи-ной третьей мировой войны. Поэтому задача России – исключить возможность начала третьей мировой войны. Это не только решение внутренней проблемы России и успоко-ение народов этого региона от Кабула до Стамбула. Это ре-шение глобальной задачи, планетарного значения. И Аме-рике будет спокойнее, потому что окончатся войны в этом регионе, не будет здесь угрозы ни красной, ни мусульман-ской, ни панисламистской. Решены будут задачи геополити-ческого значения. Надо навсегда успокоить этот регион. Чтобы там, на берегу Индийского океана и Средиземного моря, были базы отдыха, лагеря для молодежи, санатории, профилактории. И огромные пространства можно освоить для отдыха. Весь юг мог бы стать сплошной зоной санато-риев, баз и домов отдыха для промышленного севера и для людей всех национальностей. Всех. Но единая экономика, единое правовое политическое пространство создало бы благоприятные условия для развития всех ремесел, для культур, для образования, для жизни, для семейного уклада так, как этого хотят все. Чтобы там везде были вода, кана-лизация, небольшие заводы, фабрики, необходимые ин-фраструктуры, транспорт, связь. Все это станет возмож-ным, если мы совершим «последний бросок на Юг». Он очень нужен нам, это то самое лекарство, которое необхо-димо принять, а лекарство не всегда бывает сладким. Мо-жет быть, это не понравится кому-то в Кабуле, в Тегеране, в Анкаре. Но миллионам людей от этого станет лучше.
Нельзя познавать демократию, когда льется кровь. Нельзя, когда грабят, убивают, когда насилуют девочек. Травмируются души детей, у которых навсегда, быть может, отбивается охота жить, и они уже психически ненормаль-ные, для них уже нужно строить специальные дома, иначе они не смогут жить, они погибнут. Ведь не только убивают, но и наносят психические травмы, делающие часть населе-ния практически недееспособной. Закладывается мина впе-ред, когда огромные деньги потребуются для лечения это-го прифронтового населения, прошедшего через новую войну. Эта территория, от Леселидзе до Душанбе, вся по-крыта трупами. И Сухуми, и Очамчири, и Нагорный Кара-бах, и Фергана, и Памир. Все в крови, в трупах, вырезают целые семьи, целые народы. В Узбекистане захотели – вы-гнали турок-месхетинцев, подумаешь, чурки, что за народ? Тридцать тысяч за несколько дней вышвырнули. Захотят сейчас – вырежут корейцев, скажут: что нам корейцы? Здесь Узбекистан, здесь корейцам не место. Это страшно.
Поэтому надо сделать так, чтобы и в будущем не возникали конфликты, жертвами которых станут миллионы лю-дей. Мы страшимся стихийных бедствий – землетрясения в Спитаке или наводнения в Индии. Ураганы проносятся по Америке. Но разве не так же страшны политические стихии, искусственно создаваемые определенными поли-тическими силами, которые хотят самовыразиться таким образом? Радикалы, левые и правые, хотят коренным обра-зом что-то изменить, забывая, что человеческую природу нельзя резко изменить. Поэтому любые радикальные эле-менты, любые экстремисты наносят огромный вред чело-вечеству. Гитлер был экстремистом, Бонапарт – экстреми-стом, даже Петр I в чем-то был экстремист. Он не шел во-вне, а отбивал атаки шведов, он не захватывал чужие страны. Россия, в основном, участвовала в многосторонних войнах, одерживала победы и получала в качестве компен-сации за участие какие-то территории и кое-какие преиму-щества. Но вот фанатизм, радикализм, экстремизм, прису-щие отдельным деятелям, приводили в истории и к миро-вым катаклизмам. Поэтому нужно формировать такое со-знание людей и создавать такие институты власти, чтобы исключить мракобесие, когда целый регион покрывают кровью. Исключить ситуации, когда оружием решаются все вопросы. У кого больше автоматов, патронов – у того и власть. Тем и суд вершить. Но над кем? Над своими же гражданами. Значит, если вы из Курган-Тюбе и у вас боль-ше автоматов, то вы побьете кулябцев – у них автоматов меньше. Это, что, детская игра: у кого больше камней? Это варварство, это чудовищно! И это тоже политика.
Беды для России всегда приходили и будут приходить с юга. Вся коррупция началась на юге, когда Сталин создал благоприятные условия для родной Грузии. Тридцать лет этот деспот управлял Россией. И за это время Грузия извратилась, была поражена коррупцией, которая распространи-лась на Армению, на Азербайджан. А потом перекинулась на восток, в Среднюю Азию, поползла наверх и, в конце концов, охватила всю страну. Этого не поняли кремлевские правители после смерти Сталина. У него хотя бы была оп-ределенная цель. Он отдавал должное своей национальнос-ти. Национальная солидарность – пусть хоть грузинам бу-дет легче при его правлении. Он понимал, что плохо всей стране, но пусть хорошо будет грузинам. И после его смер-ти эта тенденция сохранилась при Хрущеве. Разоблачение культа личности обидело грузин, поэтому опять было сдела-но послабление для Грузии. Может быть, именно Грузия – та страна, которую не надо было принимать в состав Рос-сийской империи. И сегодня бы нашим соседом была Тур-ция. Нам было бы куда спокойнее торговать с Турцией, чем сейчас, когда между нами и ими эта кровоточащая рана – Грузия. Нам нужна граница другая.
