Газета Дуэль - К барьеру!_N 16-17_ 2009
Медиаиздания истеблишмента в США, Великобритании и Австралии жестко критикуют в основном альтернативные точки зрения, исходящие из Пекина, Каракаса или Гаваны. Чем крепче рыночные фундаменталисты держатся за власть, тем чаще появляется в масс-медиа античавесовская и антикитайская риторика. А пропаганда этих медиа достигает сейчас любого уголка Земного шара.
Я вырос в Чехословакии, и хотя я не помню советские танки на улицах Праги в 1968 году, поскольку в то время был ребенком, я помню, какими были последствия: коллаборационизм, ложь и цинизм «процесса нормализации».
Сейчас же меня, натурализованного гражданина США, шокирует даже не то, что все, о чем я пишу, действительно происходит, а безразличие, с которым воспринимаются все эти жуткие события. Но более всего меня ужасает то, что большинство населения «первого мира» действительно верит во все, что ему преподносят в газетах и на телеканалах. Ложь и однобокость стали настолько очевидными, что просто игнорируются. Но всё это есть!
Описывая лексикон западных властей, Арундхати Рой как-то писала: «Итак, мы знаем, что свиньи — это лошади, девочки — это мальчики, война — это мир».
И мы принимаем это как должное.
Над информацией в США и Великобритании осуществляется куда более тотальный контроль, чем в Чехословакии, Венгрии или Польше 80-х. У нас отсутствует «жажда правды» как ощущения нехватки альтернативных точек зрения, информации, противостоящей режиму, и политической двусмысленности в книгах и в фильмах.
Пропаганда и отсутствие альтернативных точек зрения. Мы, кажется, забыли, как это — оспаривать и подвергать сомнению. Мы приняли манипуляции — как настоящим, так и историей. Более того, мы выступаем против тех, кто по-прежнему стоит за защите здравого смысла, очевидной истины, отвергаемой во имя свободы, демократии и объективности (великие слова, которыми злоупотребляли так часто, что они утратили смысл). Не возвращается ли на Запад эпоха, когда на диссидента указывают пальцем, а все мы превращаемся в соглядатаев и коллаборантов?
Наши интеллектуалы тем временем сотрудничают с властью. Их старания щедро вознаграждаются, а большая часть мира в это время голодает и утопает в крови. Коллаборационизм и умолчание неотъемлемо присущи нашему миру.
Политически корректные формулы внедряются, встраиваются в тексты, речи и даже в сознание многих наших мыслителей. Боже мой, неужели они когда-нибудь смогут обидеть население бедных стран (да ведь они сами мочат друг друга, а мы их вовсе «не оскорбляем», особенно их насквозь коррумпированных политических и религиозных лидеров, защищающих интересы транснациональных компаний)!
Признаемся честно: у нас четко определены границы дозволенного к обсуждению и на ТВ, и в печатных СМИ. То, что подходит истеблишменту, определяет и форму феодальной диктатуры в далеких странах (до тех пор, пока эта диктатура служит интересам этого истеблишмента), уже ставшей частью культуры той или иной подконтрольной страны. Если религия служит западным геополитическим интересам (читай: если религия помогает нам убивать прогрессивных/левых лидеров и их последователей), Запад декларирует глубокое уважение к этой религии, даже оказывает ей поддержку. Великобритания поддерживала ваххабизм на Ближнем Востоке, пока считала его средством подавления стремлений к эгалитарному обществу и справедливому распределению природных ресурсов.
Пока мы обвиняем в нарушении прав человека Кубу, миллионы жертв наших геополитических интересов гниют в Конго и в других странах к югу от Сахары, в Западном Папуа, на Ближнем Востоке — повсюду.
Наш список фактов нарушения прав человека настолько ужасен, что невозможно поверить, будто наши граждане до сих пор наделяют государства Запада моральным правом судить кого-либо.
Наша пропаганда, которая уже после «холодной войны» пытается уничтожить остатки прогрессивных движений, осмеливается сравнивать Советский Союз с нацистской Германией. Но наша пропаганда умалчивает о том, что первые концлагеря были построены не русскими, а Британской империей в Африке, что ГУЛАГ не может сравниться с ужасами колониального террора европейских держав в тот же межвоенный период.
Пропаганда настолько внедрена в сознание американцев и европейцев, что никакие дискуссии на эту тему просто не возникают: они либо не востребованы, либо не допускаются. В то же время Советская революция и ГУЛАГ служат лишь доказательством того, что социалистическая система вообще не может работать. Но вспомните геноцид, который Запад устроил в Африке (истребление Бельгией десятков миллионов конголезцев при Леопольде I), — этот факт не считается доказательством неприемлемости западных монархий и рыночного фундаментализма, их опасности для человечества из-за уничтожения сотен миллионов человек по всему миру. Все дело, конечно же, в деньгах и в европейской алчности — в сырье, из-за которого сто лет назад в Конго должны были погибнуть десятки миллионов человек. Те же мотивы движут убийцами в Конго и сейчас, только совершают преступления уже местные вооруженные формирования, армия соседней проамериканской Руанды и наемники. В том же причины насилия в Западном Папуа, но убийства совершаются там индонезийскими войсками во имя экономических интересов коррумпированной элиты из Джакарты и западных транснациональных компаний.
Или возьмем Ирак…
Но мы не возмущаемся. Законопослушные граждане наших стран морщатся, но не выходят на улицы, послушно стоят в полночь на пустом перекрестке и ждут зеленый. Они не протестуют против убийств во имя их экономических интересов, поскольку эти убийства должным образом подаются СМИ и аппаратом пропаганды. Мы готовы принять официальную пропаганду не в последнюю очередь потому, что она успокаивает и расслабляет наше больное сознание.
Интеллектуальные и академические круги также не имеют к ней иммунитета: они принимают, перерабатывают ее и даже вносят свою лепту. На протяжении нескольких последних лет меня приглашали в различные элитные университеты англоязычного мира — Мельбурнский, Гонконгский, Колумбийский и Корнельский университеты, Кембридж и Окленд. И я понял, что оспаривание общепринятых представлений не означает защиту интеллектуальной целостности, совсем наоборот. Академические круги куда враждебнее, чем масс-медиа, относятся к оспариванию существующих клише. Попробуйте оспорить хотя бы монолитные антикитайские взгляды!
В англосаксонских академических кругах нежелательно, просто недопустимо высказывать собственное мнение. Прежде чем что-то заявить, следует кого-нибудь процитировать: «Мистер Грин сказал, что земля круглая. Профессор Браун подтвердил, что вчера был дождь». Если раньше об этом никто не говорил, возникает сомнение, что это вообще происходило. Категорически не рекомендуется импровизация со стороны автора или докладчика — по какому бы то ни было вопросу. В общем, практически каждый аспект, любая деталь должны быть подтверждены истеблишментом и им одобрены. Все должно пройти через неформальную цензуру.
Клише, созданные англосаксонскими медиа и академическими кругами, повторяются всеми, в том числе ВВС, СNN и большинством влиятельных газет. Когда наши медиа говорят о Камбодже, например, они никогда не забывают упомянуть геноцид, развязанный «коммунистическими» «красными кхмерами». Но лишь тщательные поиски в самиздате позволят вам найти информацию о том, что «красные кхмеры» пришли к власти после беспощадной ковровой бомбардировки США сельских районов Камбоджи. А когда вьетнамские войска изгнали «красных кхмеров», именно США потребовали в ООН «немедленного возвращения легитимного правительства»!
Вряд ли вы найдете в западных изданиях и на сайтах что-либо об ужасах войны, развязанной Западом против Индокитая, Индонезии (около 3 миллионов человек были убиты в результате переворота генерала Сухарто, поддержанного США) и Восточного Тимора. То ли дело Тибет! Критика политики Китая в Тибете стала просто-таки эпической. Она стала монументальной, абсолютно непропорциональной.
В чем бы Китай ни потерпел неудачу — это из-за того, что он «все еще коммунистический», а любые успехи Китая проистекают из того, что «он уже не коммунистический». Я, как читатель всего этого, хочу, в конце концов, услышать от самих китайцев — коммунистическая их страна или нет. СМИ твердят, что Китай коммунистический, но большинство людей всего лишь хочет, чтобы он таким был.
Но это еще не все: одной из старейших и величайших культур на планете просто не доверяют, когда она пытается описать сама себя. Все должно быть описано англоговорящими дикторами, единственными, кто избран, дабы формировать мировое общественное мнение.
Что думают японские ученые, писатели и журналисты о Второй мировой войне? Нам известно, что думают англогоязычные журналисты, работающие в Токио, но почему нам не дают прямых переводов текстов тех журналистов, которые наполняют страницы самых массовых в мире изданий, печатающихся в Японии и Китае? Почему мы должны следовать за мудрым поводырем глобального консенсуса?
