Майкл Мур - Где моя страна, чувак? Америка, которую мы потеряли
Наверное, я должен несказанно радоваться тому, что мне позволили написать слова, которые вы сейчас видите перед глазами. И дело не только в том, что я живу в самой наираспрекраснейшей стране мира! Но и в том, что после 11 сентября издательство «Риган букс», с которым я работал до этого (дочернее издательство компании «Харпер-Коллинз», в свою очередь, входящей в состав корпорации «Ньюс кори», владельцем которой является Руперт Мердок), сделало все возможное, что-бы добиться преждевременного завершения моей писательской карьеры.
Первые 50 000 экземпляров книги «Глупые белые мужчины» вышли из типографии накануне 11 сентября, однако после трагедии, случившейся на следующее утро, машины, которым предстояло развезти их в книжные магазины по всей стране, так и не выехали со склада. Издательство задержало тираж на долгие пять месяцев — и вовсе не из чувства такта и уважения к памяти погибших (это я еще мог бы понять), а желая подвергнуть цензуре то, что я хотел сказать своей книгой. В конце концов издатель потребовал, чтобы я переписал заново пятьдесят процентов книги и убрал из нее все места, которые, как он посчитал, являются оскорбительными для нашего вождя — мистера Буша.
Я отказался изменить хотя бы одно слово. Стороны непоколебимо стояли на своем. Так продолжалось до тех пор, пока одна библиотекарша из Нью-Джерси не услышала случайно мой рассказ про телефонный разговор с человеком Мердока. Он сообщил, что мое упрямство не оставило издательству выбора и все пятьдесят тысяч экземпляров моей книги, пылящиеся на складе в Скрэнтоне, штат Пенсильвания, отправятся «как макулатура» на переработку. Также меня предупредили не рассчитывать на продолжение писательской карьеры, поскольку в издательском мире уже распространились слухи о том, что я приношу только одни «неприятности». Было что-то сказано и про «занозу в заднице, которая не желает играть по правилам».
Так вот, эта библиотекарша Анна Спараниз, совершенно незнакомая мне женщина, связалась по электронной почте с другими библиотеками и сообщила, что моя книга запрещена. Ее письмо разнеслось по всему Интернету, и в течение считанных дней издательство «Риган букс» оказалось завалено посланиями от разъяренных библиотекарей со всей страны,
Мне позвонили из службы безопасности концерна Мердока.
— Что вы сказали этим библиотекарям?
— А? Я не знаю никаких библиотекарей.
— Нет, знаете! Вы рассказали им о том, что мы делаем с вашей книгой, и теперь... библиотеки засыпают нас негодующими письмами!
— Гм... — ответил я, — полагаю, с этой террористической группой вам лучше не связываться.
Опасаясь, что вскоре огромная обезумевшая толпа разъяренных библиотекарей пройдет по Пятой авеню, сметая все на своем пути, и возьмет в осаду здание компании «Харпер-Коллинз», требуя или освобождения всех моих книг, задержанных на складе в Скрэнтоне, или четвертования самого Мердока (хотя лично я бы удовлетворился тем, что Билл О’Рилли[2] в течение недели носил бы на голове свои трусы), корпорация «Ньюс корн» капитулировала. Мою книгу отослали небольшими партиями в несколько захолустных магазинов, без рекламы и без обещаний разыграть среди покупателей туристическую поездку. Другими словами, она была отправлена на виселицу, где ее ждала быстрая и безболезненная смерть. «Плохо, что вы нас не послушали, — отругал меня один из сотрудников Мердока. — Мы желали вам только добра. Вся страна поддерживает Джорджа У. Буша, и вы идете на интеллектуальный обман, отказываясь переписать книгу и признать, что после событий 11 сентября он отлично поработал. Вы потеряли контакт с американским народом, и как следствие этого пострадает ваша книга».
Я настолько потерял контакт со своими собратьями американцами, что уже в первые несколько часов продажи моей книги она поднялась на первую строчку в списке самых продаваемых книг на «Амазоне»[3], а к пятому дню выдержала десять допечаток. К моменту написания этих строк «Глупые белые мужчины» допечатывались уже пятьдесят два раза.
Нет ничего страшнее, чем сказать свободным людям (живущим в стране, которая также считается свободной), будто им запрещено читать какую-то книгу. Меня услышали, моя книга стала в Соединенных Штатах главным бестселлером среди нехудожественной прозы, — и это говорит очень многое о нашей замечательной стране. Власти предержащие не запугают наш народ. Пусть со стороны кажется: американцы понятия не имеют о том, что происходит вокруг них, и слишком много времени тратят, выбирая разноцветные накладки для своих сотовых телефонов. Однако стоит только надавить на граждан США, и они дружно поднимутся в борьбе за правое дело.
И вот я опять перед вами со своей новой книгой, выпущенной не кем иным, как издательством «Уорнер букс», входящим в компанию «АОЛ Тайм-Уорнер». Знаю-знаю, вы хотите меня спросить, когда же я чему-нибудь научусь? Но тут есть и своя светлая сторона. Все то время, пока я работал над этой книгой, «Америка онлайн» отчаянно пыталась избавиться от издательства «Уорнер букс». С какой стати компания, которая занимается средствами массовой информации и коммуникационными технологиями, хочет избавиться от своего дочернего книжного издательства? Чем «Уорнер букс» рассердил богов из АОЛ? По-моему, раз АОЛ стремится выставить за дверь этих ребят, с ними все в порядке. К тому же другая ячейка «Уорнер» из этой сложной паутины, кинокомпания «Уорнер бразерс», выпустила мой первый фильм — «Роджер и я». Ко мне тогда отнеслись очень прилично, и никто не угрожал «отправить фильм на помойку».
Ладно, рассуждаю я, шести медиакорпорациям принадлежит всё. Для блага страны необходимо срочно разрушить эту монополию! В демократическом обществе поток свободных новостей и информации не должен находиться в руках горстки богачей.
Да, я должен признать, что сейчас меня поддерживают на все сто процентов. На всю тысячу процентов!!! Никто не утверждает, что от меня надо «ждать только неприятностей».
Но с другой-то стороны, и в самом деле опасаться надо не меня.
А библиотекарей.
И вас.
Майкл Мур
Где-то над Гренландией
15 августа 2003 года
Глава 1
Глава 1. Семь вопросов Джорджу Аравийскому
Сначала казалось, что небольшой самолет случайно врезался в северную башню Всемирного торгового центра. В Нью-Йорке было 8.46 утра, 11 сентября. Известие о случившемся растекалось по Америке, но никто не отрывался от своих занятий. Разумеется, катастрофа из ряда вон выходящая, и все же большая часть населения страны вернулась к прерванной работе, учебе или снова легла спать[4].
Через семнадцать минут поступили сообщения о том, что второй самолет врезался во Всемирный торговый центр. Внезапно нация в едином порыве подумала одно и то же: «Это не случайная катастрофа!»
По всей стране люди бросились к телевизорам. На экранах было нечто невероятное. Человеческие мозги, столкнувшись с чем-то немыслимым, лихорадочно работали, пытаясь разобраться, что все это значит. И в первую очередь что это значит для каждого конкретного человека, независимо от того, наблюдал он за происходящим из окна своей квартиры в Трибеке, Манхэттене, или у себя дома в Топике, штат Канзас, где он смотрел по телевизору прямую трансляцию Си-эн-эн.
Какое-то время все были заворожены, парализованы, затем бросились звонить своим знакомым. 290 миллионов американцев задавали друг другу один и тот же вопрос: «Что, черт побери, происходит?»
Этот вопрос был первым из многих, вставших после трагедии 11 сентября. Лично я не страдаю манией видеть во всем заговоры, если только речь не идет о зубных врачах. Я уверен в том, что стоматологи, решив извлекать максимум денег из зубных каналов, сговорились направлять своих клиентов на полный рентгеновский снимок челюстей, даже если в этом нет никакой необходимости. Подобным издевательствам не подвергается ни одно другое млекопитающее животного царства.
Вопросы, возникшие у меня после 11 сентября, не связаны с тем, как террористам удалось обмануть наши оборонные системы, как им удалось долго жить в стране, не вызывая подозрений, почему все болгары, работавшие в ВТЦ, получили секретное предупреждение не приходить в тот день на работу, и почему небоскребы обрушились так быстро, хотя они возводились с учетом того, чтобы противостоять землетрясениям, цунами и взрывам начиненных взрывчаткой грузовиков в подземных гаражах.
На все эти вопросы должна была ответить специальная комиссия, которой предстояло расследовать события 11 сентября. Однако администрация Буша и республиканцы в конгрессе активно выступали против самой идеи создания подобной комиссии[5]. В конце концов они были вынуждены скрепя сердце согласиться — но после этого попытались помешать комиссии выполнить свою работу, скрыв за каменной стеной гостайны всю информацию, затребованную следствием[6].
