Юрий Фельштинский - Юрий Фельштинский - интервью и выступления
Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Адамович. Итак, вы ставите версию Юрия Фельштинского и Александра Литвиненко под сомнение. Естественно, Юрий Фельштинский сейчас выскажется.
Хочу заметить следующее - по поводу того, что "в это верится с трудом". Верится ведь с трудом и в то, что ФСБ взрывала дома в России. По этому поводу очень многие, по чувству и по логике, согласны со следующим заявлением Путина. Он буквально вскричал: "Что? Взрывали свои собственные дома?". Ему был задан соответствующий вопрос журналистом. "Ну, знаете, чушь, бред собачий. Нет в российских спецслужбах людей, которые были бы способны на такое преступление против своего народа. Даже предположение об этом аморально и по сути своей не что иное, как элемент информационной войны против России".
Итак, и это предположение, а это центр всей книги Фельштинского и Литвиненко, говоря на жаргоне, многим на голову не налазит. И тем не менее вы занимаетесь расследованием этих обстоятельств, Сергей Адамович. Не верится, а вдруг так оно и было?
Юрий Фельштинский: Во-первых, мне бы хотелось подчеркнуть, что книга "ФСБ взрывает Россию" в основном своем блоке касается не событий в Буденновске, а более важных для этой книги событий, а именно - истории взрывов в Москве и в Рязани.
Во-вторых, мне не хочется действительно сосредотачивать всю нашу дискуссию вокруг одного эпизода, независимо от того, насколько он аккуратен или неаккуратен с точки зрения участников этого "круглого стола".
В-третьих, нам хотелось обратить внимание не на те эпизоды даже истории Буденновска, которая всем известна, а на тот один эпизод этой сложной истории, который никому не известен. А именно - о взятках, которые давались в этот момент. И то, что Сергей Адамович поставил вопрос, что сомнительно, что все это делалось за деньги, я бы чуть-чуть иначе сформулировал: абсолютно очевидно, что все, что делалось в российской политике в этот период, делалось только за деньги, и никогда ничего не делалось бесплатно. Так что здесь, конечно, есть о чем поспорить.
Но, повторяю, мне хочется и в интересах наших слушателей все-таки передвинуть нашу дискуссию с поминутного и почасового разбора событий буденновских (которые, кстати говоря, не дописаны, эта история еще не дописана, там, я думаю, много нового еще есть и интересного, когда-нибудь мы, наверное, об этом узнаем), а переместить всех нас в сторону основной темы книги, а именно взрывов в России в сентябре 1999 года.
Лев Ройтман: Спасибо, Юрий Георгиевич. Я полностью с вами согласен, и как ведущий я на этом ставлю точку в разборе эпизода с Буденновском. Он действительно далеко не центральный для вашей книги, и, наверное, книги бы не было, если бы речь шла только об этом.
Олег Петрович Орлов - член правления общества "Мемориал", председатель совета Правозащитного центра (та же программа "Горячие точки", ее руководитель). Вы были участником "группы Ковалева", работали в Чечне и во время первой, и во время второй войны. С вашей точки зрения, основные посылки книги "ФСБ взрывает Россию" - заслуживают ли они общественного внимания?
Олег Орлов: Безусловно. Дискуссия вокруг этого вопроса, вокруг посылок этой книги, безусловно, нужна, она очень полезна. Другое дело, что я к этой книге отношусь, пожалуй, значительно более критически, чем мои коллеги.
Понимаете, нам говорят: давайте оставим в стороне события первой войны, книга посвящена другому, мол, это все частности, речь идет о взрывах. Но в той части, где речь идет о взрывах в Москве, я не могу проверить точность фактов, тем более что в книге нет точных ссылок (я с диском не ознакомился). Но в той части, которая касается описания первой войны, - оставим в стороне Буденновск, многие другие эпизоды той войны описаны, мягко говоря, неточно. Или не то что не точно подчас, а берется одна версия, удобная для той основной версии, которая проходит через всю книгу. И когда я сталкиваюсь с таким подходом, с таким отбором фактов в той части, которая посвящена первой чеченской войне, у меня действительно вызывает сомнения скрупулезная точность изложения и подбора фактов в остальных частях книги.
Именно вот эта неточность, именно эта, скажем так, размашистость в описании фактов (Буденновск - это только вопиющий пример, такие примеры есть еще) обесценивает практически эту книгу. И поэтому та дискуссия, которая очень важна вокруг этого вопроса: кто взрывал дома, участвовали ли спецслужбы во взрывах домов? - когда эта дискуссия строится вокруг этой книги, к сожалению, это снижает уровень этой дискуссии.
Лев Ройтман: Спасибо, Олег Петрович. Для ясности, ради наших слушателей, просто приведу цитату для пояснения мотивов и направленности изложения в книге "ФСБ взрывает Россию": "Если в первую чеченскую войну 1994-1996 годов госбезопасность пыталась предотвратить разворот России в сторону либерально-демократического развития, политические задачи второй войны были куда серьезнее: спровоцировать Россию на войну с Чечней и в начавшейся суматохе захватить власть в России на ближайших, 2000 года, президентских выборах. "Честь" разжигания войны выпала на долю нового директора ФСБ генерал-полковника Патрушева".
Юрий Фельштинский: Вы знаете, я как автор, наверное, был бы нескромен, если бы призывал организовывать всю дискуссию по взрывам в сентябре 1999 года вокруг собственной книжки. Ради бога, можно поставить ее на полку и просто говорить на эту тему безотносительно к тому, что написано в книге. Трупы-то не виртуальные, а реальные, и с трупами ошибок нет - независимо от того, кто описывает и как описывает эти события.
И на вопрос о том, кто виноват в этих трупах, пока что мы не получили ответа. И если трудно предположить, по мнению президента Путина, что российские офицеры взрывали собственные дома с собственными живыми гражданами, то, по-моему, очень легко предположить, что российские офицеры убивают мирное население в той же Чечне, причем не только чеченцев, а еще и русских. По-моему, очень легко предположить, что не чеченцы взрывали эти дома, поскольку нет никаких указаний на то, что эти дома взрывали чеченцы, и так далее.
Мне кажется, мы все время сужаем наш разговор. Про взрывы мы не хотим говорить, потому что факты, изложенные в книге, может быть, и убедительны, но, если сравнивать их с главой номер один про чеченские события, то эти моменты не очень убедительны, а тогда не очень убедительна и вся книга, и давайте тогда помолчим и не будем говорить о взрывах... В конце концов, нас же волнует, наверное, не то, насколько мастерски Литвиненко и Фельштинский изложили свою концепцию. Наверное, нас все-таки больше интересует вопрос, кто же и почему взорвал дома в России в сентябре 1999 года. И мне кажется, что правильнее всего сосредоточиться именно на этом вопросе. И почему-то до тех пор, пока мы не написали эту книжку, и до тех пор, пока французские журналисты с помощью денег Березовского не сделали фильм, об этой теме никто не говорил.
Лев Ройтман: Спасибо, Юрий Георгиевич. Это не совсем верно, потому что еще до этого фильма (кстати, вы сами это описываете в книге) депутаты Госдумы Щекочихин и Иваненко пытались добиться парламентского запроса прокуратуре о происходившем, об обстоятельствах событий в Рязани. Другое дело, что эти попытки подвигнуть Государственную Думу на запрос не увенчались успехом. И в результате - правда, уже после фильма и после вашей книги - возникла та Общественная комиссия по расследованию обстоятельств взрывов в городах России осенью 1999 года, которую и возглавляет Сергей Адамович Ковалев.
Сергей Адамович, вырисовывается ли какая-то основная версия у вас? Ведь речь идет о расследовании, в конце концов, а расследование занимается не чем иным, как проверкой различных версий. Какова ваша версия, которую вы проверяете, о взрывах?
Сергей Ковалев: Если говорить о комиссии, которую мы создали, я хотел бы только сказать, что созданию этой общественной комиссии с широким участием депутатов предшествовала очередная попытка создать парламентскую комиссию. Она, как это принято у нас в стране, у нас в Думе во всяком случае, блистательно провалилась. Хотя должен сказать, что довольно многие голосовали за - 180 человек, это все-таки немало.
Что за цели стоят перед этой комиссией, какую версию мы исследуем? Мы начали исследовать, как это и положено, все версии, существующие на этот счет. Что касается версии об участии спецслужб в этих взрывах, об организации... Мне страшно верить в эту версию, но это не значит, что мы ее отвергаем.
Я бы сказал так: нет достоверных доказательств ни версии чеченского следа (есть очень серьезные сомнения в том, что чеченцы осуществили бы это), также я бы сказал, что нет неопровержимых доказательств и версии кремлевской. Есть логические аргументы против обеих версий.
Поручился ли бы я за то, что какая-то из них окажется ложной? Ну, скажем, поручился ли бы я за то, что спецслужбы тут ни при чем? Нет, ни в коем случае не поручился бы. Задача нашей комиссии и состоит в том, чтобы получить достоверные факты.
