Джон Сибрук - Невидимый дизайнер
В моде принято использовать слово «современный», в том числе для оправдания последних тенденций, но сама модная индустрия все больше отдаляется от современности. Вертикальная иерархичность отделяет моду от мира, в котором мы живем, мир этот называется «4 сезона в casual». В свою очередь, коллекции – это очередное проявление демонстративности моды, явления, глубоко антипатичного Хельмуту Лангу.
Антипатия к демонстративности проявляется во всем, что делает Ланг, начиная с минимализма и заканчивая упомянутым манкированием «American Fashion Awards». Именно так Ланг меняет правила, создавая среду, в которой мода перестает быть спектаклем для прессы и наконец обращается к проблеме, с которой сталкивается большинство из нас когда, речь собственно заходит о моде, а именно – что надеть?..
В бутике Helmut Lang на Грин-стрит вашему взгляду предстанут четыре вешалки: две с мужской и две с женской одеждой. Футболки и джинсы зачастую развешаны там по соседству с шелковыми платьями и пальто из стриженой овчины. Обычно дизайнеры ищут способ развесить дорогие формальные вещи так, чтобы развести их с доступными casual: так, Armani выпускает дорогую линию Giorgio Armani, спортивную Emporio Armani и casual A/X Armani Exchange. У Ланга линия одна, Helmut Lang, а вместо диверсификации по мере расширения бизнеса он проделал обратное, недавно вернув недолго просуществовавшую линию Helmut Lang Jeans материнской компании.
Смешение формального и неформального стилей – не маркетинговый ход, а суть эстетики Ланга. Самым строгим и дорогим его вещам присущи легкость и простота, а его casual несет в себе корректность и детали прет-а-порте. Большинству дизайнеров высокой моды, склонному к декоративности и гламуру, не слишком хорошо удается casual. Ткань у них всегда слишком богата, отделка вычурна и излишне продумана. Лангу присущ особый инстинкт, чуткость к обаянию базовых элементов одежды вроде старого синего свитшота или футболки, выношенной до шелковистого состояния, благодаря чему он создал целый жанр люкс casual. По словам главного редактора «Harper’s Bazaar» Кэтрин Бэттс, «Ланг сделал для футболок и джинсов то, что Ральф Лорен для клубных галстуков и твидовых пиджаков, а именно превратил их в модные элементы одежды».
Эта трансформация, делание моды из повседневной одежды, – особый трюк, который включает в себя не просто дизайн. Это и имидж дизайнера, идеи, которые несет бренд. Великие кутюрье, такие как Коко Шанель или Кристиан Диор, воплощали идею высокой моды, элитного предприятия, доступного исключительно богачам. Позднее появились итальянские принцы от моды: Джорджио Армани и Джанни Версаче; умело используя собственный статус селебрити, они придавали коллекциям прета-порте привлекательность, ранее доступную только вещам, сделанным на заказ. Их имена неизменно вызывают в памяти их самих – стройных, ухоженных итальянцев, которые загорают на своих виллах, привлекательных ровно тем же, что делает привлекательной их одежду. Потом явился Ральф Лорен; он применил так называемый лайфстайл маркетинг, а именно ассоциировал свой бренд с целым образом жизни американского аппер-миддл класса, создав новый модный имидж. Лицо самого Лорана также было неизбежной частью имиджа бренда – загорелый, улыбающийся Ральф на фоне пейзажа из условного вестерна.
Как определить то, что принес Хельмут Ланг? Это ни идея высокой моды, ни образ жизни, ни личное великолепие самого Ланга. Мало того, образа дизайнера, который бы сопровождал это имя, попросту не существует, что является огромной редкостью в нашей визуальной культуре селебрити. Мало того, он почти никогда не использует моделей в своей рекламе. Зачастую его реклама не показывает и саму одежду, и все, что мы видим, это слова Helmut Lang. Однако, именно это выгодно выделяет Ланга – его имя означает собой нечто большее, нежели просто одежда.
«Когда слышишь имя Хельмут Ланг, на ум приходят понятия “технология”, “движение”, “ткань”, а не просто юбки и брюки», – говорит Джеффри Калински, владелец Jeffrey, бутика в нижнем Манхэттене. Если заняться поиском прецедента имиджа Ланга, то, скорее всего, им окажутся только авангардные модные бренды, такие, как итальянская Costume National, которую делает Эннио Капаза, или французские Comme des Garçons, где работает японец Рей Кавакубо, то есть компании, за которыми стоят инновации, интеллигентный дизайн и дух независимости. Связь Ланга с миром искусства, а именно сотрудничество с Луиз Буржуа и Дженни Хольцер, придает его имени художественную честность, свойственную некоторым знаменитым архитекторам, но не дизайнерам одежды.
Все вышесказанное делает решение Ланга продать в прошлом году пятьдесят один процент своей компании «Prada Group» немного странным. Prada закрепилась среди крупнейших брендов в основном тем, что, как следует разобравшись в причинах привлекательности эзотерической моды, придумала способ сделать из них большой бизнес. Фэй Ландес, розничный аналитик инвестиционной фирмы Sanford C. Bernstein, сказала мне: «Prada, как никто другой, умеет брать авангардную моду и адаптировать ее так, чтобы в достаточной мере отвечать запросам и старлеток, и обычных людей».
Prada Group под управлением Патрицио Бертелли, мужа главного дизайнера фирмы Миуччи Прады, построила три собственных бренда (Miu Miu, Prada Sport и Prada) на аккуратном смешении ультрамодного с классикой. Во второй половине 1999 года Prada консолидировала свое положение в качестве ведущего люксового конгломерата, приобретя, в дополнение к доле в Helmut Lang, Jil Sander, компанию, возглавляемую, собственно, Джил Сандер, уроженкой Германии, разделяющей минималистский подход Ланга; английскую марку обуви Church’s; и пятьдесят один процент Fendi, наряду с LVMH Moet Hennessy Louis Vuitton. Мешать коммерцию с искусством Prada порой не удавалось. Отношения с Джил Сандер испортились настолько, что Сандер отказалась от сотрудничества через 5 месяцев после объявления о продаже своей компании. (Вынужденная отказаться от прав на свое имя, она и по сей день ни с кем не сотрудничает.)
По условиям договора с Лангом Prada управляет деловой частью предприятия, которая включает в себя производство и дистрибуцию, а Ланг оставляет за собой контроль за дизайном и рекламой. Prada уже разработала линию Helmut Lang Accessories: обувь, сумки, пояса, портмоне, очки и предметы багажа. Бутики Helmut Lang открылись в Гонгконге и Сингапуре, строятся в Токио и Кобе, есть планы открыться в Лондоне, Париже, Лос-Анжелесе. В дополнение к этой экспансии, во главе которой стоит Prada, Procter&Gamble запустила в мае полную парфюмерную линию Helmut Lang Scents, а в конце сентября через дорогу от флагманского бутика на Грин-стрит откроется и парфюмерный магазин. Идет разговор o новой линии косметики, за которой, возможно, последует и коллекция товаров для дома. Ланг, возможно, и минималист, но он явно не прочь быть заметно укрупнившимся минималистом.
Эта стремительная экспансия вызывает вопрос – до какой степени имидж Ланга сумеет сохранить так присущую ему таинственность, если сам дизайнер окажется чересчур на виду. Вспомним, что случилось с компанией Tommy Hilfiger, акции которой в прошлом году упали почти вполовину, когда стало казаться, что Томми-бренд-менеджер заслоняет собой Томми-дизайнера. Можно также задаться вопросом, как же Ланг, последовательно выступавший против любого преобладавшего в моде течения, сумеет сохранить свою независимость, находясь в Prada. Эннио Капаза из Costume National недавно поделился со мной непониманием того, как серьезный дизайнер мог продаться Prada и надеяться сохранить «аутентичность». «А если ты уже не аутентичен, то в чем тогда смысл?»
Лицо Ланга меняется в зависимости от того, как смотреть. Анфас он – почти традиционный красавец, с высоким и чистым лбом, который прищуривается как звезда французского кино – есть в его глазах чтото живое, почти веселое. В профиль его лицо кажется измученным, глаза резко смотрят из-под тяжелой плоти век, углы рта опущены.
Я познакомился с Лангом на следующий день после вручения премии «American Fashion Awards». Встреча эта несколько раз отменялась, и я рассчитывал, что Ланг отменит и эту; он не расчерчивает свой день распорядком, а работает интуитивно, превращая свое расписание в сплав дел, планов, дедлайнов и идей, ожидающих одного – появления того, что он любит называть «правильным органичным моментом». Кажется, наш с ним правильный органичный момент настал.
В шоу-рум, расположенный на втором этаже дома номер 80 по Грин-стрит над магазином, в манере старых парижских домов мод, нужно подниматься по деревянным ступеням потертой, изогнутой лестницы – классической и непременной лестницы лофта художника в Сохо. (Лестница аутентична до степени, позволяющей предположить, что она настоящая, но это не означает, что она не была тщательно продумана Лангом.) Вверх и вниз по ступеням перемещались молодые мужчины и женщины в униформах HL: белые рубашки с высокой проймой рукава (вытягивает силуэт), черные брюки и туфли.
