Александр Широкорад - Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]
Русские летописи свидетельствуют, что занятые князем Владимиром города принадлежали Руси еще при Олеге Вещем, но были заняты поляками во время правления малолетнего князя Игоря.
Согласно русским летописям в 992 г. князь Владимир воевал с Мешко «за многие противности его» и в бою за Вислой одержал полную победу. Поводом к этой войне стал спор за червенские города. Война эта могла вестись в союзе с чешским князем Болеславом II Благочестивым, который с 990 г. воевал с Мешко. Болеслав I Храбрый (967–1025), занявший польский престол после смерти своего отца князя Мешко в 992 г., еще как минимум год продолжал войну.
Болеслав I был опытным политиком и храбрым воином. На севере он расширил свои владения до Балтийского моря, подчинив поморян и пруссов. Воспользовавшись смертью в 999 г. чешского князя Болеслава II, он напал на Краков и присоединил его вместе с окрестностями к Польше. Затем Болеслав захватил Моравию и земли словаков до Дуная.
Примерно в 1008–1009 гг.[7] Болеслав I заключил мир с Владимиром Красное Солнышко. Мир был скреплен родственным союзом: дочь Болеслава вышла замуж за сына Владимира Святополка (ок. 980 — ок. 1019). Но этот первый родственный союз польских и русских князей привел не к миру, а к новым войнам. Где-то между 980 и 986 гг. Владимир разделил земли между сыновьями: Вышеслава направил в Новгород, Изяслава — в Полоцк, Святополка — в Туров, Ярослава — в Ростов. Следует заметить, что Владимир делал сыновей не независимыми правителями областей, а всего лишь своими наместниками.
В конце 1012 г. или начале 1013-го Святополк вместе с женой и ее духовником Рейнберном Колобрежским оказался в киевской темнице. Подробности ареста туровского князя летописцы до нас не донесли, что дало повод разыграться фантазии историков. Так, Ф. И. Успенский писал: «Епископ колобрежский [Рейнберн], сблизившись со Святополком, начал с ведома Болеслава подстрекать его к восстанию против Владимира… С этим восстанием связывались виды на отторжение России от союза с Востоком [Византией] и восточного православия».[8] Более близок к истине П. Голубовский, утверждавший, что «князь Туровский, Святополк, заводит отношения с Польшей, чтобы иметь поддержку для завоевания своей автономности, и попадает за это в тюрьму».[9] Не исключено, что Святополк попросту отказался платить дань Киеву, как это сделал в 1014 г. князь Ярослав в Новгороде.
В немецкой хронике Титмара Мерзебургского, умершего в 1018 г., говорится, что Болеслав, узнав о заточении дочери, спешно заключил союз с германским императором и, собрав польско-германское войско, двинулся на Русь. Болеслав взял Киев и освободил Святополка и его жену. При этом Титмар не говорит, на каких условиях был освобожден Святополк. По версии Титмара, Святополк остался в Киеве и стал править вместе с отцом. Нам же остается только гадать, был ли Святополк при Владимире советником или, наоборот, Святополк правил страной от имени отца.
Любопытно, что все русские летописи молчат о последних годах жизни князя Владимира Красное Солнышко. Из этого может следовать лишь один вывод: кто-то — то ли сам слишком «мудрый» Ярослав, то ли его беспокойные детишки — основательно отредактировал русские летописи, а периоды, где врать уже было невмочь, попросту опустил.
Так или иначе, но к 1015 г. Святополк был если не правителем Киева, то по крайней мере соправителем своего отца.[10] Надо сказать, что перед смертью Владимира на Руси творился бардак, или беспредел, — кому как нравится. Например, после смерти в 1001 г. Изяслава Владимировича, посаженного отцом в Полоцке, полоцким князем-наместником был назначен не следующий по старшинству брат, как было принято тогда и в последующие 400 лет на Руси, а сын Изяслава юный Брячислав. Это свидетельствует о фактической независимости Полоцкого княжества от Киева. Затем и Ярослав Владимирович в Новгороде отказался платить дань Киеву. Там начинают готовиться к походу на Новгород. Но 15 июля 1015 г. Владимир умер. Естественным возможным преемником Владимира был Святополк — старший из его сыновей, то есть законный наследник престола.
И тут, согласно русским летописям и «Сказанию о Борисе и Глебе», начались абсолютно необъяснимые события. Полоцкое и Новгородское княжества отделились от Киева и стали готовиться к войне с ним. Значительная часть князей Владимировичей (Мстислав — князь Тмутараканский, Святослав — князь Древлянский и Судислав — князь Псковский) держат нейтралитет и не собираются подчиняться центральной власти. Лишь два младших по возрасту князя — Борис Ростовский и Глеб Муромский — заявили, что готовы чтить Святополка «как отца своего».
А Святополк начал свое правление с убийства… двух самых верных и единственных вассалов — Бориса и Глеба. При этом оба князя вели себя более чем нелепо. Оба знали, что Святополк послал к ним убийц, и попросту ждали их, распевая псалмы, то есть фактически стали самоубийцами. Чем, например, отличается покорное ожидание убийц от стояния на железнодорожных путях в виду приближающегося поезда? А ведь христианская Церковь осуждает самоубийц.
Тайна была раскрыта норманнским скальдом в «Саге об Эймунде».[11] Эймунд был командиром наемной варяжской дружины, служившей у Ярослава Владимировича, вошедшего в историю под именем Ярослава Мудрого (ок. 987–1054). Согласно саге, Борис (Бурислейф)[12] верно служил своему сюзерену киевскому князю Святополку и водил рати печенегов на Ярослава. Летом 1017 г. печенеги под командованием князя Бориса ворвались в Киев, но увлеклись грабежами, и варяги Эймунда выбили их из города. Следующим летом Борис опять идет с печенегами к Киеву. Тогда Эймунд обратился к Ярославу (Ярислейфу): «Никогда не будет конца раздорам, пока вы оба живы». Ярослав оказался действительно «мудрым» и хитро ответил: «Я никого не буду винить, если он (Борис) будет убит». Эймунд выполнил приказ своего князя и убил Бориса. Об убийстве Глеба достоверных данных нет. Предполагается, что он был сторонником Ярослава и убили его свои — муромские подданные.
В 1054 г. умер Ярослав Мудрый, и на Руси вновь начались большие усобицы. Естественно, что о событиях 1015–1018 гг. все давно забыли. Этим и воспользовался князь Изяслав Ярославич, чтобы в 1072 г. канонизировать Бориса и Глеба как невинно убиенных злодеем Святополком Окаянным.
Как уже говорилось, история убийства варягами Бориса и весь варяжский вектор гражданской войны на Руси 1015–1025 гг. приведены в книге «Северные войны России». Здесь же я остановлюсь на польском векторе этой войны.
Осенью 1016 г. князь Ярослав Владимирович (Ярислейф) с помощью варягов разбил у города Любеч войско печенегов под предводительством Бориса Владимировича (Бурислейфа) и вскоре овладел Киевом. Борис бежал к печенегам, а князь Святополк — в Польшу, к своему тестю Болеславу Храброму. При этом его жена стала добычей Ярослава.
Однако Болеслав был поглощен борьбой с немцами, и судьба дочери и зятя его мало волновала. Поэтому он решил немедленно завести дружбу с победителем. Мало того, вдовый Болеслав предложил Ярославу Владимировичу скрепить союз браком с его сестрой Предславой. «С лисьим коварством» (по словам Титмара Мерзебургского) Болеслав одновременно вел переговоры с германской знатью и отправил сватов к Оде, дочери мейсенского маркграфа Эккехарда в Саксонии.
Ярослав же, овладев Киевом, считал себя непобедимым и грубо отказал Болеславу в союзе как политическом, так и брачном. Мало того, Ярослав в первой половине 1017 г. отправил послов к германскому императору Генриху II, чтобы заключить наступательный союз против Польши. Генрих обрадовался русскому посольству, и в том же году была организована первая русско-германская коалиция против Польши. Кроме Руси и Германии в коалицию вошли чешский князь Олдржих и племя язычников-лютичей.
Болеслав Храбрый решил бить врагов поодиночке. Войско его сына Мешко, будущего короля Мечеслава II (г. пр. 1025–1034), вторглось в Чехию и, пользуясь отсутствием Олдржиха, разорило страну.
Германо-чешское войско осадило польскую крепость Нимч, но вскоре было вынуждено отступить в Чехию. Болеслав предложил Генриху начать переговоры о мире и 1 октября 1017 г. отправил послов в город Мерзебург, где находилась ставка императора. Переговоры затянулись, и лишь 30 января 1018 г. в городе Будишине (Баутцене) был подписан мир между Польшей и Германской империей. Польша получила земли, принадлежавшие ей еще до начала войны 1015–1017 гг.: Лужицкую марку и Мильско (земли мильчан). Однако если раньше Болеслав владел ими на правах имперского лена, то теперь они прямо включались в состав Польского государства.
Генрих дал согласие на брак Болеслава с Одой. Бракосочетание состоялось с фантастической для того времени быстротой — всего через четыре дня после заключения Будишинского мира.
