Константин Крылов - Русский национализм. Семнадцать ответов
Не будем гадать, кто и когда изобрел расизм: его проявления можно обнаружить даже в глубокой древности. В Европе он стал необычайно популярен в эпоху колониализма, как удобное оправдание колониальной экспансии и эксплуатации неевропейского населения (в том числе в таких отвратительных формах, как рабство).
Наконец, немецкий национал-социализм является разновидностью расизма — с той разницей, что немцы собирались колонизировать в первую очередь славянские земли. Учение о расовом превосходстве немцев (и вообще европейцев) над славянами является неотъемлемой частью национал-социалистического учения.
Из этого сразу следует, что русский националист не может быть нацистом или классическим национал-социалистом. Невозможно, чтобы русский националист добровольно признавал себя биологически или расово неполноценным существом, а свой народ — недочеловеками.
Что касается «русского расизма» (то есть учения о том, что именно русские являются высшей расой и имеют право угнетать другие народы), то подобные учения не получили широкого распространения. Это связано с уже указанными историческими причинами — русские, как народ, не имели колониального прошлого. Предки каждого англичанина или француза имели материальные выгоды от наличия колоний, в их исторической памяти отложилось, насколько это было замечательно — потому-то Европа «больна расизмом». Русские, к добру или к худу, такого опыта не получили. Российская Империя не имела колоний в европейском смысле этого слова. Напротив, русские несли основные расходы и издержки по расширению пределов государства, и не имели с этого никаких выгод.
Сейчас русские, в массе своей, отнюдь не воспринимают себя как «высшую расу господ». Они находятся в подчиненном, униженном, подавленном состоянии, и знают это.
Русские националисты не призывают к захвату земель и колоний, к господству над иными народами, к унижению и угнетению. Они хотят освободиться сами, а не порабощать других. Их основные требования — прекращение угнетения русских людей, создание русского государства на исторических русских землях. Короче говоря, русский национализм — это национализм национально-освободительный.
На это можно возразить, что известная часть русских националистов испытывает явный и нескрываемый интерес и симпатии к «гитлеризму», особенно к его символике и атрибутике. Мы, дескать, знаем людей, называющих себя русскими националистами и вскидывающих руку в нацистском приветствии, малюющих свастики на стенах домов и т.п.
Да, есть русские националисты, которые используют такую символику. В девяностые годы этого было больше (тогда, например, крупнейшая русская организация того времени — РНЕ — имела своим символом «коловрат»), сейчас гораздо меньше. Но это бывает.
Однако следует понимать, почему и отчего фашистские символы пользуются популярностью и в каком качестве они используются.
Ответ до смешного прост. Так называемая «фашистская» атрибутика воспринимается прежде всего как протестная символика. Это вообще характерно для национально-освободительных движений на начальных этапах развития.
В качестве примера: все мы читали в детстве «Тиля Уленшпигеля» и восхищались храбрыми гёзами, отстоявшими независимость Нидерландов от испанцев. Но, между прочим, гёзы — чтобы позлить испанцев и римский престол — использовали символы, приводившие тогдашних европейцев в больший ужас, чем нынешняя фашистская символика. Конкретно — исламские, турецкие. Гёзы носили на шляпах зеленые полумесяцы и надписи «Лучше служить султану турецкому, чем Папе». Разумеется, никаких реальных симпатий к турецкому султану они не питали — им просто хотелось как можно сильнее задеть ненавистного противника.
Ту же роль играют и пресловутые свастики: поскольку считалось, что для людей, находящихся у власти, этот символ крайне неприятен, русские националисты пытались задеть своих врагов хотя бы этим. «Ах, вы называете нас фашистами? Хорошо, для вас мы будем фашистами! Зиг хайль!» Символы — оружие безоружных.
Разумеется, это касается не только «фашистской» символики. Например, НБП использует гротескно «коммунистические» символы, в стилистике западных антикоммунистических комиксов середины прошлого века. Используются они ровно для той же цели — чтобы хоть как-то оскорбить чувства «гайдарочубайсов», ну и встряхнуть обывателей. Заметим, что реальная идеология нынешней НБП очень далека и от большевизма, и от национализма, и от фашизма, а Лимонов выступает вместе с Каспаровым.
Сейчас мы видим, как по мере развития русского движения «протестный фашизм» теряет популярность. То же можно сказать и о нескольких организациях, которые настаивали на том, что они являются и «русскими», и «национал-социалистическими». Так, единственная сколько-нибудь заметная организация, которая официально заявила о себе как о «национал-социалистической» и «белорасистской» — НСО — сейчас практически распалась. Другие организации и их лидеры, в том числе и те, кто в девяностые годы пытался создать некое подобие «фашистской идеологии для русских», считая это удачной идеей (по причинам, указанным выше), теперь осознанно переходят на иные позиции. На массовых мероприятиях, устраиваемых крупными русскими организациями, уже трудно увидеть знамена и плакаты с «коловратами». Разве что «зиги-заги» и прочие кричалки, наверное, популярные скорее среди футбольных фанатов и т.п., еще будут какое-то время радовать глаз и ухо либеральных журналистов и правительственных чиновников. Впрочем, последние все меньше полагаются на случай и все больше — на проплаченных специалистов по постановке спектаклей с «фашизмом».
Сейчас большая часть карикатурных «нацистиков» — это обыкновенные провокаторы, а подавляющее большинство свастик на стенах появляются ровно в тот момент, когда нужно найди повод для дискредитации какого-нибудь перспективного политического движения. Во время предвыборной компании партии «Родина» я видел на стенах домов корявые надписи «СКЕНЫ ЗА РОДИНУ» (те, кто их малевали, не знали, как пишется слово «скин») и кривые свастики, закрученные куда Бог пошлет. Такие же кривые свастики, только вокруг аббревиатуры «ДПНИ», украсили в 2008 году переходы на Большом Арбате — аккурат к Русскому Маршу.
Впрочем, если уж быть совсем въедливым и дотошным, можно вспомнить еще одну причину неких «как бы нацистских» симпатий в русском движении.
Я имею в виду свойственную образованным русским людям еще с петровских времен тягу ко всему немецкому, германофилию. Связана она с образом Германии как «образцовой культурной страны». Этот образ — часть классической русской культуры XVIII-XIX веков. Сентиментальное германофильство — настроение, свойственное, например, ранним славянофилам. Либералы же обычно ориентировались на англосаксонские страны, видя в них образец цивилизации, англофильство свойственно русским либералам изначально. Сейчас оно обычно выражается в неумеренном американолюбии. Но низкопоклонство перед «Сияющим Городом На Холме» до недавнего времени считалось совершенно естественным, а вот германофильство кажется подозрительным — так как оно связано с интересам к творчеству «правых» литераторов, экономистов и философов, многие из которых сейчас считаются (обычно — облыжно) «предтечами нацизма». Тут поработала и советская пропаганда, которая записала в «нацисты» даже Ницше. Одно время в «нацизме» подозревали любого публичного интеллектуала, цитирующего, скажем, Юнгера или Шмидта. Сейчас, конечно, это звучит смешно — но свою роль это обстоятельство тоже сыграло.
Подведем же, наконец, итоги. У русского движения нет сколько-нибудь значимого фашистского прошлого, оно ни в коей мере не является фашистским сейчас, и его развитие идет в сторону, противоположную фашизму. «Русский фашизм» сегодня — это жупел, которым враги русского движения пытаются махать, оправдывая угнетение русского народа и репрессии против русских активистов.
2. Почему в среде русских националистов своими считают, в том числе и тех, кто активно и агрессивно выступает против Русской православной церкви?
Для начала отметим: русский национализм не является фундаменталистским религиозным учением. Это светская, мирская политическая теория и практика. Русским националистом может быть человек, исповедующий любую религию или не исповедующий никакой.
Это не теоретизирование: именно так и обстоят дела. В рядах русского движения можно встретить людей с самыми разными религиозными воззрениями, от православных христиан до славянских язычников и атеистов.
Разумеется, большинство русских националистов — православные. Это следует просто из того факта, что православие сейчас является «русской религией». Некоторые православные — члены РПЦ МП, другие принадлежат к иным православным церквам. Разумеется, последние настроены к РПЦ МП критически.
