Михаил Вознесенский - Украденная субмарина. К-129
История с награждением экипажа К-129 сама по себе загадка. Бориса Ельцина трудно упрекнуть в скупости на награды. Он не жалел регалий за оба подавленных путча, за обе кавказские войны. Почему же целых шесть лет двум флотским главнокомандующим пришлось уговаривать первого российского президента подписать именно этот наградной указ? А может, ничего странного и нет, а т. е. со стороны власти некий негласный знак, понятный только посвященным?
Ну, коли нас упорно не желают посвящать — прошу «на борт» независимого расследования.
ЧАСТЬ 1. ПОДВОДНАЯ ЛОДКА… ИЗ БУХТЫ МОГИЛА?
(РЕТРОСПЕКТИВА С ЭЛЕМЕНТАМИ «FICTION»)
ИСКУШЕНИЕ УЭЙНА КОЛЛЕРА
Начало апреля 1974 г.
Лос-Анджелес, Калифорния
За два месяца езды на новую работу Уэйн Коллер научился не втягивать голову в плечи, когда за спиной возникал мощный реактивный гул. Дорога к офису лежала точно под глиссадой международного аэропорта Лос-Анджелеса. Тележки выпущенных шасси проносились прямо над головой — самолеты быстро и круто снижались над густонаселенным городом, обдавая жаркой керосиновой гарью узкую малообитаемую улицу. Даже странно, подумал Коллер, почему вдруг серьезная компания арендовала такое непрезентабельное пристанище. Найдется немного желающих селиться или делать бизнес в таком адском грохоте. Чтобы послушать утренние новости, радио в машине приходилось включать на полную мощность.
Кратко касаясь мировых событий — попытка похищения английской принцессы Анны, воздушные бои израильтян с сирийцами над Синаем, отставка германского канцлера из-за собственного секретаря-шпиоиа, португальская «революция гвоздик», — радиокомментаторы вновь и вновь возвращались к главной теме апреля 1974 г.
— Название вашингтонского отеля уже стало нарицательным. «Уотергейт» очень долго будет обозначать злоупотребление властью. И президент Никсон запомнится нации не тем, что закончил войну во Вьетнаме и серьезно улучшил отношения с СССР, а тем, что попытался заставить честных прокуроров совершать бесчестные поступки.
— Есть все основания предполагать, — в утренний эфир вклинился другой журналист, — что настоящей целью проникновения сотрудников комитета по переизбранию Никсона на второй срок были вовсе не партийные секреты демократов. Кто, скажите, в 1972 г. сомневался в победе республиканцев? Преступников интересовали номера телефонов состоятельных жертвователей в фонд Демократической партии. Причем исключительно мужчин! Один из взломщиков был связан с фирмой, поставлявшей проституток по вызову, и этой фирме требовались состоятельные клиенты. Истинная подоплека, как видно, была весьма далека от президентских выборов.
«Какая грязь! — подумал Коллер. — И какое счастье, что я больше не работаю на это правительство». Четыре года агентурной работы под прикрытием измотали его, и Коллеру пришлось уволиться из Министерства юстиции США.
Американский Минюст слишком просторная «крыша», чтобы имело смысл наобум угадывать, чем занимался мистер Коллер. Он с равным успехом мог служить специальным агентом ФБР или заурядной «наседкой» в Бюро тюрем. Можно лишь предположить, что социальный статус «сексота» был невысок: даже за очень приличные деньги на нефтяную буровую платформу завербуется не всякий. Это грязная и тяжелая работа. Впрочем, как выяснил Коллер в первый же день своей работы в «Глобал Марин Инк.», речь шла совсем не о добыче нефти со дна Мексиканского залива, на что рассчитал уволенный агент… Действительность оказалась очень далека от сокровенных планов уроженца штата Луизиана устроиться поближе к родной Миссисипи.
Коллеру объявили, что компания осваивает совершенно новый бизнес — добычу железо-марганцевых конкреций с океанского дна. Всем вновь принятым сотрудниками предстояло пройти специальный тренинг.
— Вот это, — инженер-инструктор демонстрировал группе новичков нечто черное и ноздреватое, похожее на запеченную в костре картофелину, — будущее земной металлургии. Морские геологи утверждают, что настоящий ковер таких минеральных концентратов устилает большую часть океанского дна на глубине от полутора до трех миль. Здесь железо, марганец, молибден и никель, редкоземельные элементы — все сразу, без примесей и шлаков, фактически в чистом виде. Причем, в отличие от земных недр, подводный источник неисчерпаем. Эти штуковины плодятся так быстро, что нам никогда не успеть собрать их со дна.
Стены офиса были увешаны плакатами и схемами, изображавшими самые невероятные приспособления для сбора металлической «картошки»: всевозможные драги, сетчатые захваты, даже некое подобие подводного «пылесоса»… А в углу стояли мешки с конкрециями. Инструкторы прозрачно намекали на бешеную стоимость океанских окатышей, в то же время не возбранялось взять несколько штук домой, показать родне и знакомым. Любой мог полюбопытствовать и убедиться, что руды марганца существуют, и это было именно то, что им вскоре предстоит добывать.
Так прошло два месяца. Слушатели заполнили по целой тетради премудростями подводной геологии и научились дремать на занятиях с открытыми глазами.
Но однажды Уэйна попросили задержаться после занятий.
— Мы зашли в офис страхования. Сопровождавший меня охранник нажал какую-то скрытую кнопку, и, к моему изумлению, стеллаж с документацией вдруг сам собой отъехал в сторону, — рассказывал Коллер съемочной группе документального фильма «Субмарины, секреты, шпионы», показанного американской телесетью Пи-Би-эС в 1999 г. — За шкафом оказалась потайная лестница. Мы поднялись на второй этаж. Призвав на помощь предшествующую спецподготовку и опыт агентурной работы, я лихорадочно соображал: «Что происходит?»
Служащий, которого Коллер прежде никогда не встречал, внимательно разглядывал его конспект.
— Будет очень здорово, мистер Коллер, если вы как можно быстрее выбросите из головы весь этот бред о железо-марганцевых конкрециях. Добывать их примерно то же, что выращивать бананы на Луне.
Повисла пауза. Довольный произведенным эффектом, незнакомец строго сказал:
— Нам понадобилось время, чтобы изучить вас досконально. Проверка завершена. Вы наняты Центральным разведывательным управлением США.
Коллера охватило внутренне смятение: «О нет, только не это! Я не хочу больше работать на правительство. Четыре года этой работы разрушили мой брак. А теперь я вообще все потеряю…» Но он не сказал ничего относительно своих личных проблем. Выдержав новую многозначительную паузу, незнакомец продолжил:
— Я должен сообщить вам еще кое-что… Вы можете быть шокированы, можете быть встревожены, но вы уже участвуете в операции с целью украсть русскую субмарину.
И тогда Коллер подумал: «Я слышал о многих секретных вещах, но эта совершенно невероятна. Я хочу узнать о ней как можно больше!»
МАШИНИСТ «АКУСТИЧЕСКОЙ ТЕНИ»
13 августа 1968 г.
борт паротурбохода «Советский Союз»
Охотское море
3. 40 (время камчатское)
Старик Кадлубович, второй механик, очки на нос водрузил, заполняет машинный журнал — все! Шабаш ночной вахте. Мне, как самому молодому, неблизкий путь на корму с обрезом. Не с тем, из которого стреляют. С вонючим ведром промасленной ветоши. Еще в помине нет всяких там конвенций о защите моря от загрязнения… валим прямо в кильватерную струю. Мы возвращаемся во Владивосток из «Питера» — так дальневосточники всегда называли Петропавловск-Камчатский.
Пароход наш трофейный. По корпусу крупповская сталь частыми заклепками, величиной в кулак, схвачена намертво. В пассажирских помещениях благородное сияние дорогого красного дерева «кайо» и надраенной латуни. В пятикомнатном правительственном люксе, говорят, вояжировал сам фюрер — на одноименном лайнере. Только это вранье для дремучих камчадалов и неоморяченных салаг. «Адольф Гитлер» на Черном море ходит, он теперь называется «Россия». А наш «Союз» — трофейный германский лайнер «Ганза». Красавца подняли с балтийского дна, и в Варнемюнде гэдээровские немцы из двух труб ему оставили одну и малость укоротили корму. И без того громадина длиною четверть километра. Новичков первые дни водят в столовую за ручку, чтобы не заблудились.
Крепок трофей, именит, из элитной породы рысаков-трансатлантиков. На «Голубую ленту», конечно, уже не тянет, но два турбозубчатых агрегата по 36 тысяч лошадиных сил еще способны разогнать его до 22 узлов. Только сегодня наши бронзовые пятиметровые винты едва воду перемешивают, ползем еле-еле. Такое случается нередко, и всегда в ночь, когда мы Четвертым Курильским проливом входим из Тихого океана в Охотское море. Экипаж давно подметил такую странность. Якобы, штурмана объясняют матросам, (а те — нам, «маслопупам»), что в узком проливе сильное попутное течение из океана, опасно разгоняться. А иногда разгоняемся — и ничего. Что-то тут не то…
