Пером по шапкам. Книга первая - Евгений Бузни
Отмечу сначала, что среди митингующих на площади в этот раз было много молодёжи. Поддержать своих отцов и матерей пришли члены нескольких молодёжных организаций Москвы. Лидер Авангарда коммунистической молодёжи Сергей Удальцов зачитал резолюцию митинга, в которой выражались основные требования собравшихся. И вот с этой самой резолюцией, ничего не имеющей общего с Петицией 9 января, молодёжь решила пройти к администрации президента страны, дабы поставить в известность главу государства о происходящем.
Впрочем, что тут сравнивать? Тогда к царю с просьбой шли тысячи по нескольким улицам. Сейчас несколько десятков человек хотели пройти по Тверской. Но к месту оцепления, куда с площади направилась со знамёнами в руках молодёжь, мгновенно бросились со всех сторон офицеры. Молодые люди долго объясняли, что не будут перекрывать улицу, но им предложили пройти вокруг всей площади до здания вокзала. Там опять произошла остановка: идти по тротуару в сторону Тверской тоже не разрешили.
По роду своей деятельности мне много довелось работать за границей. Видел я демонстрации протеста на улицах городов Индии. Длинные вереницы людей с плакатами и выкриками «Будь проклят!» в адрес правительства шли вдоль тротуаров по проезжей части, не мешая транспортному потоку. Кто хотел из числа прохожих, присоединялись к шествию, кто не хотел, спокойно созерцали. Но никто не мешал процессиям. Ни одного полицейского ни впереди, ни сзади. Аналогичные картины я наблюдал в Пакистане и африканском Судане. Полиция обнаруживала своё присутствие лишь в случаях нарушения порядка, выражавшегося иногда в поджоге частного транспорта и разбивании витрин магазинов. Разумеется, такие действия приходилось останавливать.
Молодые люди России требовали пропустить их мирно пройти по тротуару. У них на пути насмерть стояли хорошо экипированные омоновцы. Требование молодёжи поддерживали пришедшие на помощь пенсионеры. Я протиснулся вперёд. Здесь уже разбирались с офицерами депутат государственной думы Тюлькин и его коллега. Показываю удостоверение журналиста. Прошу пропустить в сторону вокзала. Меня пропускают, но я интересуюсь, почему не делают того же самого по отношению к ничем не угрожающим парням и девушкам. Мне отвечают, что таков приказ свыше.
Депутат Тюлькин просит пригласить начальника, давшего такое распоряжение. Генерала, на которого сослались, не нашли, но, в конце концов, пришёл полковник, представившийся Топорковым Валентином Александровичем. Он предлагает молодым людям добираться к цели своего назначения с помощью подземного транспорта, то бишь в метро. Сергей Удальцов, возглавляющий группу, твёрдо стоит на своём, заявляя, что в соответствии с конституцией он со своими товарищами имеет право идти по тротуару туда, куда хочет, и никто не имеет право их останавливать, если они не нарушают порядок.
Убеждения обеих спорящих сторон ничью позицию не меняют. Каждая стоит на своём, хотя комсомольцы соглашаются пойти на уступки и убрать флаги. ОМОН уступок не знает. У них чёткий приказ – не пущать!
Лидер молодёжи Удальцов объявляет десятиминутную готовность. Ребята берут друг друга под руки, образовав цепь, и заверяют, что двинутся вперёд, если даже им не освободят проход. Они прекрасно понимают, что силы не равны. За омоновцами подтягиваются дополнительные военнослужащие. Тюлькину объясняют, что пройти молодёжи невозможно.
И тут мне снова на память пришло девятое января 1905 года. А именно вспомнился почему-то поп Гапон. Дело в том, что Удальцов ещё не начал отсчёт последних секунд, как кто-то у него сзади стал напирать, толкая на омоновцев. Сжав крепче локтями друг друга, парням пришлось удерживать давление со спины. Раздались голоса: «Провокация!», «Здесь провокаторы!»
Да, именно так. Среди толпы, окружавшей борющуюся за простое право свободного прохода молодёжь, затесались крепкие мускулистые парни из той же бригады омоновцев, но в гражданской одежде, мало чем отличавшей их от комсомольцев, и теперь они пытались создать беспорядок изнутри колонны. Удальцову пришлось скомандовать: «Убрать провокаторов!»
Они не были попами Гапонами в полном смысле слова, но сыграли не менее зловещую роль, когда Удальцов громко отсчитал секунды, и молодые люди дружно двинулись вперёд. В ту же секунду омоновцы грубо оттеснив стоявших между ними и комсомольцами нас, пенсионеров, и депутатов Госдумы, ринулись на смельчаков, а сзади их рассекали на меньшие группы «попы гапоны».
Маленькая кучка безоружных совершенно юных ребят была стиснута со всех сторон огромным количеством людей в военной форме. Парней хватали по одному за руки, скручивая их назад, и оттаскивали в приготовленные уже автобусы. Отбиваться было бессмысленно, да никто и не отбивался. Но рядом были мешавшие пенсионеры. Они пытались хоть кого-то вырвать из рук зверевших во время акции военных. Пенсионеров расшвыривали в стороны, заталкивали силой в двери метро. Женщины кричали от страха и ужаса. С ними тоже не церемонились.
Операция завершилась быстро. Восемь человек, включая «опасного» лидера Удальцова было арестовано и отвезено в отделение милиции только за то, что им хотелось, используя конституционное право демократического общества, пройти по улице пусть даже с неприятными для правительства лозунгами.
Возмущённые до нельзя пенсионеры обрушились с криками проклятий на солдат и офицеров ОМОНа, которых, впрочем, тут же заменили на служащих управления внутренних дел. ОМОН свою задачу выполнил.
Да, дубинки в этот раз в ход не пошли. Возмутители спокойствия были совершенно безоружны. Через некоторое время после долгих обсуждений оставшаяся (не арестованная) часть молодёжи с одним знаменем в руках отправилась колонной по тротуарам к Первой Брестской улице, куда в отделение милиции отвезли их товарищей. И ничего ужасного для государства в этой процессии не было. Никто их теперь не останавливал. Кричавшийся ими лозунг «Свободу нашим товарищам!» был мало кем услышан и к перевороту в стране не привёл. А ведь могли и этих ребят арестовать, если бы была такая команда.
Перед уходом с площади молодые люди собрали телефоны свидетелей происшедшего беззакония властей для того, чтобы при судебном разбирательстве можно было найти тех, кто подтвердит реальность фантастического нарушения прав человека в нашем будто бы демократическом обществе. Я дал свой телефон и хочу, чтобы этот рассказ был принят судом в качестве моего свидетельского показания.
«Советская Россия», 25.01.05 «Дубинку под нос»
Казнить нельзя помиловать
Фельетон
Кому сегодня неизвестен знаменитый указ короля, не знавшего, как поступить с преступником, и потому приказавший таким образом, чтобы вся ответственность легла на исполнителей независимо оттого, как будет исполнено его повеление. Дело-то всего было в одной запятой, которую владыка будто бы забыл
