Русская жизнь-цитаты 14-21.01.2023 - Русская жизнь-цитаты
Facebook,"Массовое выдвижение участников СВО в качестве кандидатов на предстоящих в этом году выборах, о котором заявила на днях «Единая Россия», будет иметь ещё одно последствие. Речь о перенапряжении административного ресурса. Если проиграть кампанию обычного единоросса для губернатора или мэра - это плохо, но терпимо, то проиграть кампанию «героя» в условиях нынешней военно-патриотической истерики, может оказаться смерти подобно. Никто точно не знает, как за это в условиях военного времени будут наказывать - опыта ведь нет. Может, как раньше, просто наорут. А может Пригожину отдадут, чтобы он незадачливых начальников кувалдой оприходовал. Короче, страшно. Поэтому фальсифицировать власти на местах будут как в последний раз - ни мало не стесняясь и не тратя сил на маскировку. «К чёрту приличия, лишь бы не проиграть!» Естественно, всё это приведёт к массовым скандалам и возмущению граждан, обеспечив очень плохой фон для стартующей сразу после ЕДГ кампании по выдвижению Путина на президентских выборах. Вместо «Путина-борца» стране будет предложено голосовать за «Путина-фальсификатора».",Facebook,https://www.facebook.com/abbas.gallyamov/posts/pfbid02ne1YhpvFYWiFyNXwP5GoyQDSAEJxoX5Wi8xuofJ3aXfKxQMf45N9JNjaDQr7kU5zl,2023-01-18 07:48:37 -0500
Россия после Путина. Уличный протест - Журнал «Холод»,"МНЕНИЯ Может ли улица свергнуть Путина? Политолог Григорий Голосов — о том, при каких условиях массовые выступления могут привести к смене власти 18.01.2023 Поделиться во Вконтакте Поделиться на Фейсбуке Поделиться в Твиттере «Холод» продолжает цикл ведущего российского политолога Григория Голосова о том, какой может быть Россия после Путина и что нужно сделать, чтобы это «после» наступило. В 2022 году Голосов рассказал про перспективы новых авторитарных, партийных и военных режимов в России. В 2023 году он оценит возможность демократический изменений. Эта статья посвящена уличному протесту и условиям, необходимым для того, чтобы он привел к смене режима. Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм. В предыдущих статьях цикла, посвященного перспективам политической динамики в России, я рассмотрел некоторые варианты смены нынешнего российского режима на другой, но тоже авторитарный. Подведу предварительные итоги этого анализа: 1. Вероятность его замены на другой персоналистский режим — низкая, потому что личные политические ресурсы действующего автократа передать кому-то другому чрезвычайно сложно, а с нуля такие ресурсы нарабатываются годами, если не десятилетиями. 2. Вероятность замены на партийный режим — еще ниже, потому что правящую партию пришлось бы не просто создавать с нуля, но и преодолевать при этом наследие деидеологизации населения, естественной в условиях персоналистской автократии. 3. Вероятность установления консолидированного военного режима следует практически исключить из-за фрагментации силовых структур. 4. Вероятность установления неконсолидированного военного режима, то есть захвата власти какой-то одной из силовых фракций, не следует списывать со счета. Однако такой поворот событий, чреватый для страны колоссальными опасностями в ближайшем будущем, был бы в то же время лишь временным и частичным решением текущих проблем. Это значит, что все равно следовало бы найти какое-то более долгосрочное решение. Если мы ограничиваем возможности выхода из нынешней ситуации авторитарными вариантами, значит, мы находимся в цугцванге, при котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции. Я полагаю, что осознание этого цугцванга как правящим классом, так и основной массой населения — одна из причин отсутствия в России сколько-нибудь убедительных проектов политических перемен, которые привели бы к исправлению положения в стране. Ведь если ничего сделать нельзя, то лучше ничего и не делать, а просто ждать и заниматься рутинными делами (вроде подготовки к «выборам», то есть к водворению Путина на новый срок в 2024 году) в надежде на то, что с более насущными проблемами все само собой как-нибудь устроится. Однако если мыслить чуть более перспективно, то следовало бы все же взвесить и возможности демократического, а не авторитарного выхода из нынешней ситуации. Этим и займемся. Уличный протест Сравнительно недавно российская пропаганда запугивала население этим вариантом, закрепив за ним название «цветная революция» и утверждая, что «на самом деле» двигателем подобных процессов всегда выступают зарубежные кукловоды. Оставим эту интерпретацию на совести пропагандистов. Нужно совершенно лишиться здравого смысла, чтобы поверить в возможность организовать массовые выступления в какой бы то ни было стране, будь она размером хоть с Лихтенштейн, путем раздачи пресловутых «печенек». Разумеется, для подобного рода масштабных процессов нужны весьма серьезные внутренние предпосылки. Начнем с варианта, который немногие сочли бы сегодня реалистичным, но который все же периодически всплывает в дискуссиях о будущем России. Это вариант с массовыми народными выступлениями против режима, вследствие которых он падет, а к власти придут какие-то политики, уверенно ведущие страну по пути демократии. Это как будто возвращает нас к тому, что на данный момент таких предпосылок в России просто нет. В массе своей население не то чтобы довольно текущей ситуацией, но относится к ней терпеливо и готово терпеть дальше. Я не буду ссылаться здесь на данные о поддержке президента, армии, «СВО» и так далее, обильно поставляемые российскими опросными службами. Полагаю, что в любой стране, находившейся в прошлом на грани революционных перемен, опросные данные были бы примерно такими же. У меня нет сведений об опросах общественного мнения на предмет поддержки властей, проводившихся в Египте и Тунисе на пороге «арабской весны» 2011 года, однако известно, что выборы, проведенные в этих странах незадолго до нее, власти выиграли, причем с большим преимуществом. Многие избиратели — те самые люди, которые через несколько месяцев вышли на улицы, — действительно голосовали за тех правителей, ради свержения которых многим из них предстояло поставить на кон свои жизни. Обычная динамика подобных процессов в том и состоит, что население от пассивной поддержки режима внезапно переходит к его активному неприятию. Понятно, что эта динамика наблюдается лишь тогда, когда терпение населения исчерпывается, однако уловить этот момент чрезвычайно трудно. Как я уже отметил, в России он еще не наступил. Из международного опыта известно, что непосредственным толчком к этим переменам могут послужить довольно незначительные локальные события. Скажем, в Тунисе это было самосожжение уличного торговца,
