Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6379 ( № 27 2012)
К примеру, в газете "Волжская коммуна" опубликована большая статья "Грушинская платформа", в преамбуле которой было следующее: "В минувшие выходные на Ма[?]стрюковских озёрах и Фёдоровских лугах состоялись два пока ещё разделённых фестиваля авторской песни, связанных с именем Валерия Грушина". Комментарии, как говорится, излишни. Далее следовал рассказ о том, как всё было хорошо на Мастрюковских озёрах, и даже один абзац был уделён Грушинскому фестивалю. Здесь же председатель Самарской областной думы А. Фетисов и председатель жюри Грушинского фестиваля А. Городницкий высказывали робкую надежду на то, что когда-нибудь кончится этот раздрай и фестиваль будет всё-таки один.
Из интервью с одним из лидеров новоявленного фестиваля А. Козловским. Цитирую: "Сколько можно нас поливать грязью. Мы ОПЛАЧИВАЕМ АРТИСТОВ и на тот фестиваль, и сюда, а нам говорят, что мы какие-то коммерческие.
Я не хочу искать общего языка ни с кем с Фёдоровских лугов (Грушинский фестиваль), я даже не хочу, чтобы фестиваль, на котором я сейчас нахожусь, назывался Грушинским, - настолько обмарали уже. Я здесь начался. Здесь мой дом".
И тут всё моё существо запротестовало. Каждый сделал свой выбор и за свой выбор несёт персональную ответственность. Плеваться-то зачем? У меня создаётся впечатление, что многие ведут себя так, как будто все вокруг давно умерли.
Постараюсь по мере сил внести некое просветление в горячие головы.
В 1986 году А. Козловский появился на XIII Грушинском фестивале. Незатейливая песенка про то, как он просит у родителей купить ему карасика, чтобы Ленка Комиссарова обратила на него внимание, была отмечена грамотой фестиваля. Обратили-таки внимание на молодого сварщика из пос. Советский Тюменской области.
После фестиваля мы поехали во Всесоюзный бардовский лагерь, который организовывал С. Аршинов на острове, посреди Волги, под Казанью. Мы, карагандинские авторы-исполнители, полюбили песни Андрея и везде их пропагандировали. А на следующий год на XIV Грушинский фестиваль наш ансамбль "Марианна", и я в том числе, приняли решение вместо моей песни "Девичье поле", получившей Гран-при на Алма-Атинском фестивале, спеть песню "Косари" А. Козловского. Андрей вышел вместе с нами на Гитару и стал лауреатом фестиваля - нам поощрительно похлопали. Но мы искренне радовались успеху товарища.
Потом был III Всесоюзный фестиваль авторской песни в Киеве, где мне довелось быть председателем авторского альтернативного жюри (такое решение принял Всесоюзный совет КСП). Мы имели право присуждать звания лауреатов. Андрей, после того как его "зарубил" С. Никитин, пришёл "на альтернативу", и я приложил усилия, для того чтобы он стал лауреатом. Я посчитал, что он достоин столь высокого звания. Большое жюри отказалось выпускать на заключительный концерт лауреатов "альтернативы", но мы с Л. Беленьким пришли к председателю жюри и пообещали сорвать концерт, поскольку оба жюри имели равные права. А. Дулов улыбнулся и сказал, что если мы так настаиваем, то будет так, как мы хотим, но кто-то пострадает. На заключительном концерте я уже не пел.
Позже мы ещё много раз встречались с Андреем, я предлагал ему свою помощь в редактировании стихов, поскольку он не мог пройти творческий конкурс в Литинститут им. Горького. Пытался объяснить, что рецензенты о нём не знают ничего, перед ними напечатанные стихи - и всё. А стихи Андрея были далеки от совершенства. Он мою помощь отклонил и после очередной неудачи публично высказался в том смысле, что в Литинституте - одни представители местной фауны, ну те, которые с рогами и бородами[?]
Я бы не стал об этом говорить, но ведь Андрей не один так думает. Среди тех, кто организовал и поддерживает раскол, много тех, кто прошёл великую школу Грушинских фестивалей и получал из рук В. Берковского, С. Никитина, Б. Вахнюка, Е. Клячкина, В. Егорова, А. Городницкого заветные дипломы. При этом то, кем они сегодня являются, - это заслуга Грушинского фестиваля. Наверное, в этой ситуации бы по-мужски и честнее, вместо того чтобы бросать в многолетних организаторов грязь, - просто сдать свои дипломы в оргкомитет Грушинского фестиваля и свою юность в придачу. Служба уборки мусора на Грушинском работает исправно.
Чтобы Грушинский фестиваль жил и развивался, жизненно необходимо (учитывая уникальность культурного явления, международный масштаб фестиваля) выделить в бюджете Самарской области отдельной строкой финансирование подготовки и проведения фестиваля, а также устранить нелепую ситуацию, когда два фестиваля проводятся в одно и то же время. Грушинский фестиваль проходит в это время уже много лет.
"ЛГ" к юбилейному, XXXX, Грушинскому фестивалю инициирует выдвижение группы организаторов этого уникального явления на соискание премии Правительства РФ, о чём на итоговой пресс-конференции было сказано её главным редактором.
Очень порадовала взвешенная и высокопрофессиональная позиция министра культуры Самарской области О. Рыбаковой, которая опирается не на эмоции, а на факты и закон.
Будем надеяться на лучшее.
Владимир ШЕМШУЧЕНКО, член жюри Грушинского фестиваля
«Францоманы» и «евророссияне»
«Францоманы» и «евророссияне»
ГОД ИСТОРИИ
О современных уроках Отечественной войны 1812 года
Владимир ШУЛЬГИН, доктор исторических наук, КАЛИНИНГРАД
Наше отечество продолжает жить в тех условиях, которые действовали и 200 лет назад. В то время российский политический класс во главе с самыми его первыми лицами был всей душою открыт Западу. "Первостепенное" дворянство при помощи армии гувернёров выучивало французский язык раньше родного. За ним тянулись и "второстепенные" помещики, стремившиеся устроить своих чад в какой-нибудь пансион, главной задачей которого было научить воспитанников французскому языку.
Граф В.А. Соллогуб, писатель пушкинского круга, отмечал с горечью, что для типичного представителя элиты "русская история, русская жизнь, русский закон остались[?] каким-то варварским баснословием", а их дети вырастали "французиками". Он делал вывод: "И теперь, когда в высшем нашем кругу среди стольких русских имён встречаешь так мало русских сердец и в особенности так мало русских умов, невольно подумаешь о полученном воспитании[?]" Это было сказано через тридцать с лишним лет после победы над наполеоновской Европой! К сожалению, мы имеем полное право повторить эти слова и сегодня. Уроки 1812 года оказались забытыми.
Итак, верхи России любили Запад подчас больше родного отечества. Доходило до того, что сами иностранцы иногда указывали нашим царям о недопустимости забвения ими народного достоинства. Так, в 1803 году швейцарец Лагарп, знаменитый воспитатель Александра I в бытность его наследником престола, написал письмо-совет теперь уже царю. Говорилось о необходимости оздоровления русской правящей элиты. Лагарп выступил критиком Петра I, у которого, как он писал, не оказалось тех "широких взглядов" и "великой души", которые отличали деяния "деспота" Ивана Грозного. Великий Пётр двинул Россию на целые века вперёд, но совершил и существенную ошибку чрезмерной ориентации на заграничных слуг. Лагарп писал: "При этом государе нация Ваша действительно была порабощена[?] Нетерпеливо желая переделать Россию на иностранный лад, Пётр I пользовался слишком много иностранцами[?]" Учитель Александра отмечал, что поступать так с "нацией с резко очерченным характером" недопустимо, а все перемены, действительно необходимые, нужно производить "только при помощи орудий, извлечённых из неё самой".
То же самое, только гораздо сильнее, сказал императору Александру в преддверии войны 1812 года гениальный русский писатель и историк Николай Михайлович Карамзин в секретной "Записке о Древней и Новой России в её политическом и гражданском отношениях". Он призвал любить Россию в её естественном самобытном сложении, привлекать к государственной службе духовно русских людей и не копировать рабски французские и иные западные учреждения, поскольку "не формы, а люди важны". Мы же до сих пор полагаем в духе "предвоенного" Александра I, что стоит только переименовать милицию в полицию - и дела по охране порядка сами собой пойдут на лад.
Карамзину повезло больше, чем Лагарпу. Один его важный совет был услышан. Ещё до нападения Наполеона на Россию от управления империей был устранён известный западник-франкоман Михаил Сперанский, один из умнейших людей своего времени, но не ведавший того, что такое Русь и её идеалы. Он любил законодательство Наполеона, бесчувственно пытаясь применить его к России, стране другого духовного склада, в которой честное слово, сказанное по совести, всегда значило больше юридически оформленного договора, составленного по всем нормам римского права.
