Газета Дуэль - 2009_13(612)
Николай Струтинский, разведчик партизанского отряда «Победители», так охарактеризовал главную деятельность Кузнецова: «Не приписанный ни к какой воинской части, без определённых занятий, что само по себе уже было большим риском, он жил во вражьем логове, был вхож в круг офицеров, имел «приятелей» в штабах тыловых частей, в гестапо и фельджандармерии.
Среди колоссального количества информации, что наплывала на него, он умел увидеть главное, мог по мелочи выйти на след важной тайны и узнать её».
И это – не фантастический Штирлиц, а реальный, живой человек.
И для него, в отличие от утончённого Штирлица, немцы это вовсе не «мы», а «фашистские людоеды», потому и отношение к ним соответствующее. Вот строки из Рапорта № 96 немецкой фельджандармерии при комендатуре №365: «31 января 1944 года во Львове в штабе военно-воздушных сил застрелены подполковник Петерс и ефрейтор Зайдель.
Около 17.00 этого дня в штаб проник неизвестный в униформе капитана. Он был задержан охраной и доставлен в кабинет подполковника Петерса. Неизвестный назвал себя капитаном Паулем Зибертом и при проверке документов убил Петерса тремя выстрелами из пистолета».
Здесь их ждёт только смерть.
Как сказал, так и делал.
Наверное, такой герой имеет право быть тем, кем был. Даже и через 65 лет после смерти.
В.И. ЕВДОКИМОВ
Литература:
1. Медведев Д.Н. «Это было под Ровно.» М. – Л., Детгиз, 1948, 252 с.
2. Медведев Д.Н. «Сильные духом.» М., Военное изд-во, 1951, 500 с.
3. Медведев Д.Н. Сильные духом. М., Изд-во «Советский писатель», М., 1975, 472 с.
4. Гладков Т.К. GЛегенда советской разведки.» М., Изд-во Вече, 2001, 446 с.
НЕМНОГО О «ДЕЛОВЫХ» И ПЕРЕЛЕТНЫХ ТИПАХ
…Не нужен мне берег турецкий,
И Африка мне не нужна…
Из советской песни
Честный, умный, пытливый человек не мог не обратить внимания, что как по русским народным, так и по советским песням можно изучать обычаи, культуру, морально-нравственный настрой русского и советского народа. Более того, можно в какой-то степени определять направленность внутренней и внешней политики российского или советского правительства на разных исторических этапах жизни государства и общества.
Другое дело, когда кабинетный, точнее, дачный историк работает за большие «бабки» в интересах политической конъюнктуры, к тому же будучи лично озлобленным на русский или советский народ и его народное государство. Такой крысоед переврет любые архивы, саму жизнь без какого-либо зазрения совести. Такие, даже не люди, а типы опасны не только для нашей Родины, ее народов – для всего прогрессивного человечества.
Проработав в море не один десяток лет в «плавающих» организациях в разных должностях (от матроса III класса - в свое время была и такая классность, донкермана, электрика и до главного электромеханика) на советских судах загранплавания, хочу внести некоторую ясность в морально-нравственный аспект этой категории работников. Сразу оговорюсь: я не имел никакого отношения к КГБ, кроме, пожалуй, более пристального внимания ко мне его сотрудников из-за моей сдержанности или скрытности (а может, замкнутости) характера и некоторых грехов молодости шалопайского свойства. Работа на судах загранплавания такая же серьезная, как служба на границе государства, если оно не марионеточное. И обид на строгие требования у честного человека быть не может, поскольку это тот же вероятный фронт с круговой обороной. А любая капиталистическая конкуренция – та же война всех против всех с применением явных и тайных методов, способов, средств.
Советские моряки загранплавания – это люди в основном торгового флота (Минморфлот СССР) и экипажей экспедиционных судов разных ведомств (Минрыбхоза СССР, Академии наук, гидрометеослужбы и некоторых других). В плавсостав этих судов приходили люди с хорошей профессиональной подготовкой, в подавляющем большинстве, как в таких случаях говорят, по зову сердца – романтики. Именно они, опираясь на благородные традиции советского флота, перенявшего все лучшее у русского, формировали морально-нравственный климат в экипажах и на флоте в целом. Да и было с кого брать пример: взять тех же балтийцев времен гражданско-интервенционистской войны или флотские воинские формирования на суше и в море в годы Великой Отечественной войны.
Конечно, люди с годами меняются, романтика как бы растворяется в их поступках. Однако до степени горбачевско-ельцинского маразма человек с ясными, светлыми помыслами молодости меняться не может: что-то из тех помыслов остается на всю жизнь. Мещанские проявления во флотской среде у отдельных лиц бывали. Но они тут же высмеивались без всяких собраний, помполитов, парткомов – тем более. Ведь в экипаже все на виду, работают и живут бок о бок месяцами вдали от дома, от Родины, часто много лет. Все всё знают друг о друге, о семьях лучше, чем какая-нибудь разведка или контрразведка. Причем работают не как-нибудь, а добросовестно – в море по-другому нельзя, лишних в экипаже нет. Все это достигалось общностью идей, единством целей, понятий и постоянной опасностью. Люди с гнильцой в душе быстро проявляют себя в такой обстановке, долго в экипаже не задерживаются с любым дипломом, тем более со свидетельством. Такие списываются (или их списывают по просьбе судового собрания) на берег, идут в береговые службы, в малый каботаж, в портфлот, в конторы вплоть до управлений и министерств.
Склонность к спекуляции, к делячеству несколько оживилась на флоте с провозглашением Никитой Хрущевым «материальной заинтересованности». Как будто до него не было материальной заинтересованности, все работали без зарплаты за идею (кстати, при Сталине зарплаты были выше, не снижались, а розничные цены регулярно значительно снижались раз в году, то есть было стабильное повышение уровня жизни всего населения). Дешевое синтетическое иностранное барахло, приобретенное моряками (для личного пользования семьи) в рамках годовой таможенной декларации на карманные (подфлажные) или командировочные деньги в инвалюте (была такая статья расходов для советских граждан за рубежом, на которую не распространялись никакие вычеты: налоги, алименты, взносы), сбывалось кое-кем через жен, матерей в комиссионные магазины, через официанток ресторанов. Но, во-первых, это сущая мелочь, а, во-вторых, такой «бизнес» в те времена долго скрывать было невозможно, следовало закрытие визы на загранплавание, как и выпивохам – чтобы не позорили Родину за рубежом, - и всё, романтика заканчивалась.
Вывезти советскую валюту, фотоаппараты, часы, икру, водку, меха, драгоценности, пользовавшиеся большим спросом за рубежом, было почти невозможно, еще труднее было сбыть. За такую контрабанду следовало неминуемое и быстрое наказание в зависимости от тяжести содеянного. «Овчинка выделки не стоила», и мещанские страсти исчезали даже у дурака (другое дело, если преступник имел «крышу» в Москве или местном УКГБ, как Пеньковский). Во всех так называемых цивилизованных государствах любая контрабанда преследуется гораздо жестче, чем это было в СССР. Такого рода спекуляция чаще случалась на судах южных и прибалтийских пароходств. В северных пароходствах она было редкостью. В таможнях об этом, разумеется, знали и северян почти не проверяли даже в южных портах СССР (в инпортах таможенные, полицейские и другие власти проверяли каюты советских моряков в поисках сенсаций для ихних СМИ). А лидерами по части контрабанды и спекуляции были, конечно, одесситы. Ну да вы и сами догадываетесь, кто формировал взгляды одесситов на жизнь еще со времен царя Гороха. Сегодня те герои Привоза не сходят с экранов ТВ.
Побеги с советских судов в иностранных портах были действительно крайне редки. «От добра добра не ищут», - говорит народная мудрость. Мы же знали не только витрину буржуазного мира, но и его изнанку, знали, за чей счет западноевропейцы живут лучше других. Мифы об их уме и трудолюбии не могли обмануть тех, кто годами наблюдал, а иногда и сталкивался с их рождением. Другое дело, когда какой-нибудь кретин хочет прославиться, а ума не хватает. Такие случаи сразу становились известны во всех подробностях во флотской среде на всех судах во всех бассейнах от Балтики до Камчатки без Интернета. Такие происшествия интересовали потому, что побеги часто инсценировали власти и спецслужбы враждебных государств в пропагандистских целях. А правительство СССР иногда еще и помогало этой антисоветской кампании высылкой своих подонков вроде А. Солженицына, А. Зиновьева, Э. Соенко-Лимонова. Ведь шла активная «холодная» война против СССР, которая не затихала и 100, и 300 лет назад, и сегодня никуда не девалась. Советские моряки за пределами своей Родины всегда находились на переднем крае этой войны. В море их постоянно преследовали чужие военные самолеты и корабли (а теперь топят подлодки без всяких демонстраций). В инпортах их постоянно «пасли» люди в штатском.[1] Все это и многое другое советские моряки видели сами, многие испытали на себе, оценивали правильно, сказкам про «культурный» обмен с вероятным врагом не верили, удивлялись наивности своих руководителей. Бежали за границу случайные на флоте лица, недоучившиеся студенты, выходцы из Москвы, из бывших под германской оккупацией в годы Великой Отечественной войны местностей (особенно из Прибалтики и Западной Украины). Чаще всего беглецы имели связь с бежавшими на Запад в годы войны предателями из родственников, имели контакты с иностранными «туристами» (вот это воспетый врагами России «железный занавес»??!!), имели тайный криминальный «багаж», те, кто очень любил себя и имел завышенную самооценку (ну кто бы знал в Советском Союзе В. Резуна, В. Путина, Г. Гудкова и др., если бы они до сих пор обретались в «чекистах»?). Из всех моих родственников и бывших знакомых, обитающих ныне за бугром, - а это явление знакомо России не одну сотню лет – не знаю ни одного сколько-нибудь стоящего человека, хотя бы прилежного работника. Себя, деньги они любят, а работать – постольку поскольку. Вот и все их отличие от животных.
