Рольф Эдберг - Дух Долины
И ведь система, запечатленная на находимых нами предметах, уже настолько разработана, что явно основывается на длительной традиции. Большое количество сохранившихся календарей в бывших степях и тундрах Евразии может объясняться тем, что недостаток дерева принуждал использовать кость и камень. Но еще раньше тундровостепной поры в тех областях, где был лес, скажем в Африке, вероятно, пользовались палочками; на них было легче вырезать метки, однако они истлели вместе со своими свидетельствами.
Ход Луны от новолуния до ущерба обозначал законченный отрезок времени. Луна с ее меняющимися фазами отмеряла количество дней, недаром имя египетского бога Луны Тота, пришельца из мифических плодородных краев вокруг истоков Нила и за ними, переводится как Мерятель.
Первоначальные лунные календари включали разное количество месяцев — семь, двенадцать, пятнадцать. Понятие года еще не сложилось. Постепенно копились наблюдения, как Луна в своих странствиях является из разных созвездий, и оформился лунный зодиак; можно было собирать месяцы в год. Летосчисления народов Нила и месопотамских городов, индусов и китайцев, майя и инков — за всеми ними видим традиции, основанные на лунных циклах. По мере того как росли требования к точности, стали привязывать Солнце к двенадцати знакам зодиака, каждый из которых занимал свой сегмент небосвода с кажущимся движением с запада на восток, тогда как Солнце, Луна и планеты, по видимости, движутся в противоположном направлении. Из этого деления небесного круга на двенадцать частей и развилась 360-градусная шкала, которой мы пользуемся до сих пор.
Многим знакам зодиака придан облик животных. Связь между космической и тотемной символикой очевидна. Символы из животного мира вознеслись на небеса; родовые тотемы охотников были преображены земледельцами Нильской долины в небесные знаки. Когда Сириус — Большой Пес, лающий страж — на рассвете 19 июля показывался в небе где-то над истоками Нила, это служило предвестьем ежегодного паводка; когда Солнце вступало в созвездие Тельца, наставало время пахоты. Знаки зодиака глубоко укоренились в мире представлений человека, они стали талисманами, определяли жизненный путь индивида и судьбы народов. Наследием от неволи на берегах Нила явились знаки египетского зодиака на знаменах двенадцати колен Израилевых (только Дан поменял скорпиона на орла). Небесные знаки вновь стали родовыми.
Пять тысяч лет назад в четырех кардинальных точках зодиака Телец сторожил весеннее равноденствие, Лев — летнее солнцестояние, Скорпион (ставший затем орлом) — осеннее равноденствие, Водолей — зимнее солнцестояние. В разных сочетаниях человек и три животных выступают в роли подпирающих небосвод детей солнечного бога Гора, становятся херувимами у иудеев, присутствуют в видении Иезекииля в Вавилоне, являются в апокалипсическом видении и сопровождают евангелистов вплоть до позднейших религий Запада; под конец — бледные тени, утратившие первоначальную яркость и смысл.
Искатели параллелей в пышном вертограде многозначных символов не преминули напомнить, что в Египте за тысячу лет до начала нашего летосчисления рождение бога Солнца праздновали в полночь 25 декабря, когда Солнце находилось в созвездии Козерога, известном также под названием хлева: солнечное дитя рождалось в хлеву. На меридиане ярко светила звезда востока Сириус, меж тем как на востоке из-за горизонта выходила Дева, изображаемая в виде жницы с колосьями в руке или небесной царицы с младенцем на руках: Исида с Гором. Справа от Сириуса — Орион, великий охотник, чей пояс украшали три звезды, известные также как Три короля. Когда Солнце в дни Пасхи на своем пути из точки зимнего солнцестояния проходило точку, где словно бы распиналось на кресте, образуемом эклиптикой и космическим экватором, оно находилось в созвездии Овна (агнец — один из символов Иисуса).
Из точных наблюдений древних лунных календарей выросла обогащаемая все более совершенными знаниями астрономия. Похоже, что строившаяся сорок лет великая пирамида в Гизе, в отличие от других пирамид, служивших гробницами божественных правителей, земных воплощений Осириса, была обсерваторией и местом хранения научных приборов. Сорок веков назад огромной обсерваторией под открытым небом служил Стоунхендж в Великобритании, с его ориентированными на восход Солнца в день летнего солнцестояния монолитами весом до тридцати пяти тонн. Найденные при раскопках в Ниневии обсидиановые линзы объясняют, почему вавилонские глиняные цилиндры повествуют о фазах Венеры, которые нельзя было наблюдать без оптических приборов. О шарообразной форме Земли разные цивилизации знали за тысячи лет до того, как эта кощунственная идея привела в смятение Европу; в одной индуистской рукописи Землю называют «шаром в пустоте». В третьем веке нашего летосчисления Диоген Лаэртский сообщает, что у египтян был список трехсот семидесяти трех солнечных и восьмисот тридцати двух лунных затмений — результат наблюдений, охватывающих не менее десяти тысяч лет.
Чем больше мы узнаём о прошлом, тем дальше назад отодвигается пролог нашей культуры. Возможно, вся та ее часть, что основана на письменности и цифрах, берет начало в тщательно гравированных лунных календарях. Доктор Сайрус Гордон выдвинул гипотезу, по которой наш алфавит можно привязать к знакам зодиака, добавив знаки дней лунного месяца. Ведь было же в первоначальном алфавите примерно столько знаков, сколько в месяце дней. Можно представить себе, что мореплаватели нуждались в способе точно учитывать время; придуманные ими знаки годились и для счета, и для письма. По этой гипотезе алфавит становится детищем математики. Не научи нас лунные фазы считать, не долететь бы нам до Луны. И странствие Луны через звездное небо даровало нам в конечном счете материал для нестареющей памяти, заложенной в знаках письменности, которые человек позднее станет рассматривать как дар богов — или бросившего вызов богам Прометея.
Астрономия, эта наука ночной тишины, созерцательного одиночества и острых глаз, которую называли также наукой священников, мечтателей и моряков, соединила точные измерения времени и пространства с глубоким восприятием таинств великого зрелища. Земное — земля-мать человека, вместе со всем, что питало земную жизнь и обеспечивало ее продолжение — переплелось с небесными явлениями в космическую всеобщность, отвечающую потребности людей в целостном осмыслении.
Размышления над чудесами вселенной, чувство сопричастности к великому — тот самый материал, из коего формуется религия. Созерцание и рассуждения вели к представлению о стоящей за всем космической силе, которой чаще всего сообщали человеческие черты. Эволюционирующая мысль достигла стадии, когда она стала населять небеса могущественными личностями. Среди облаков над Килиманджаро — Рува, солнечный бог, что в браке с Луной зачал звезды. Другим племенам и народам всевышний является как Нгаи или Осирис, Яхве или Баал. Творения динамической мысли, пытавшейся в знаниях, мифах и символах отобразить различные сферы действительности.
Когда фарисеи и книжники, схоласты, мистики и отцы церкви, наложив руку на творения пытливой фантазии людей, заморозили мифы в вероучения, а символы в догмы, это повлекло за собой заметную утрату животворящей силы. Одеяния, в которые когда-то была облечена насущная истина, становились самодовлеющими; истинность целостного осмысления дробилась, замещаясь мишурной мозаикой частичных истин и полуправды.
4
Внешние силы и внутренние. Внешние силы, которые внушали страх и не поддавались укрощению. Внутренние, которые тоже могли тревожить, но которых пытались усмирить.
Ибо внешние силы не всегда были доброжелательными, приносящими благодатный дождь и удачу на охоте. Они могли заставить землю содрогаться и извергать пламя, рокочущие тучи — посылать огненные стрелы. Они застилали землю изнуряющим зноем и проявлялись в неистовом реве бурь.
Ни одна повесть не передавала страх человека перед стихиями так ярко, как повесть о всемирном потопе{30}. Она прочно владеет памятью племен и народов на всех континентах. Ковчеги с пращуром человечества и представителями всей фауны и флоры причаливают к Арарату или Гималаям. Другие спасаются сами и спасают полезные для человека растения и животных, укрывшись, как иранский патриарх Йима, в пещере. Аборигены Австралии рассказывают, как океан нахлынул на землю и захлестнул все — горы и леса; индейцы хопи поведали нам, как горы с оглушительным плеском обрушивались в воду, когда море хлынуло на сушу, и мир, вращаясь в безжизненном космосе, обратился в лед; у эллинов Посейдон своим трезубцем сотрясал землю так, что нельзя было отличить суши от моря. Обитающий на Килиманджаро Рува, бог добрых даров, дважды обрушивал с неба потоки воды, которые смывали людей с их хижинами и скотом, — оба раза потому, что богатые угнетали бедных; и уцелела только одна хижина, где было подсказано собраться беднейшим среди бедных.
