Алексей Сахнин - Болотная революция
В этих условиях Совет ЛФ принял решение все-таки сделать официальное предложение штабам Зюганова и Миронова. Откликнулся на него только штаб КПРФ. В результате 17 декабря в агентстве «Росбалт» было подписано соглашение о совместных действиях «Левого фронта» и общественного совета в поддержку Геннадия Зюганова. «Левый фронт» обещал официальным коммунистам помощь на выборах президента, а Зюганов в ответ брал на себя ряд обязательств. Эти обязательства были увязаны с требованиями митингов декабря 2011 г. Вот их перечень:
— немедленное освобождение политических заключенных;
— отставка главы Центральной избирательной комиссии России Владимира Чурова и изменение принципов формирования избирательных комиссий на основе равного представительства политических партий и общественных организаций;
— коренное изменение законодательства о выборах и политических партиях;
— отмена цензуры и восстановление свободы слова в средствах массовой информации;
— изменение Конституции РФ в сторону сокращения полномочий президента России с передачей их парламенту;
— проведение свободных выборов депутатов Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации не позднее декабря 2012 года на основе нового законодательства;
— изменение порядка формирования Совета Федерации и проведение прямых выборов членов верхней палаты парламента не позднее 2013 года;
— сокращение сроков президентских полномочий и проведение досрочных президентских выборов по новому законодательству;
— возвращение прямых выборов глав регионов;
— восстановление гарантий соблюдения конституционных прав граждан России на референдум;
— формирование правительства народного доверия, состоящего из представителей различных политических и общественных сил [70]
Это соглашение имело очень большой резонанс в СМИ и влекло за собой важные политические последствия. Во-первых, стало фактом, что протестное движение и составляющие его активистские движения превратились в фактор внутренней политики первой величины. Во-вторых, заключение левым флангом протеста соглашения с Геннадием Зюгановым делало невозможным сценарий «единого кандидата» от оппозиции, на роль которого многие продвигали Михаила Прохорова. Увязки протестного движения с политическими амбициями скандального олигарха не произошло. Расплачивался по счетам, в основном, Удальцов: он стал доверенным лицом Зюганова, участвовал в его агитационных мероприятиях, снимался в роликах и т. д.
С другой стороны, несистемные левые организации сделали шаг в сторону интеграции друг с другом. 29 января в гостинице «Измайлово» состоялся Первый Форум левых сил. В нем участвовали представители большинства существующих левых организаций от анархистов до отколовшегося от КПРФ «альтернативного горкома». Хотя мероприятие получилось формальным, был принят ряд важных решений. В частности, был создан Координационный совет Форума левых сил, который должен был стать площадкой для координации усилий разных левых организаций. Это позволило в дальнейшем на массовых акциях оппозиции организовывать довольно массовую левую колонну, где представители разных движений шли бок о бок друг с другом.
На других флангах политического спектра происходили аналогичные процессы. Попытки выйти в сферу «высокой политики» делали, например, националисты. Правда, в этом случае такой классической комбинации, как у левых с КПРФ, не получилось. Но переговоры шли в иной плоскости.
Так 4 февраля (в день очередного массового митинга оппозиции в Москве) состоялась конференция русских националистических организаций, в которой принял участие вице-премьер российского правительства Дмитрий Рогозин. Дело в том, что среди русских националистов оставалось меньшинство, не примкнувшее к протестному движению, а сохранявшее лояльность Кремлю. Хотя наиболее массовые активистские организации националистов (этнополитическое движение «Русские», «Русское общественное движение», «Великая Россия» и др.) участвовали в демократическом движении, «лоялистское» крыло пользовалось в их среде определенным влиянием. Особую роль играл и сам Рогозин, давний участник национал-патриотического движения и его самый ресурсный представитель.
Выступая на конференции, Рогозин утверждал, что националистическое движение сегодня слишком слабо для того, чтобы всерьез влиять на власть, что ему не удалось преодолеть маргинального гетто и «найти общий язык с русским народом». По словам Рогозина, целевая аудитория националистов — это военные и сотрудники ВПК, но эти люди «сейчас не воспринимают лидеров националистов как своих». С другой стороны, Рогозин заявил, что власть осознает кризис и возникший политический вакуум. Но заполняться он будет «теми, кто на это настроен», и «если русским националистам больше нравится кричать на оппозиционных митингах, значит во власть придет кто-то другой». В заключение вице-премьер напомнил, что иллюзия считать, будто принципиальные решения принимаются толпой на улице, и призвал не вступать ни в какие союзы с «откровенными врагами». Подразумевались, видимо, либеральные политики[71].
Лидеры националистов, принимавшие участие в протестом движении, также участвовали в этом мероприятии. По свидетельству очевидцев, они «на удивление единодушно и горячо выразили поддержку Рогозину: „Дмитрий Олегович, мы с вами!“, не отрекаясь при этом от своей оппозиционности. Тор, к примеру, произносил словосочетание „Дмитрий Олегович“ чаще, чем все выступавшие до него вместе взятые» [72].
На крайне правом фланге гражданского общества шла борьба между стратегией, ориентированной на лояльность власти и попытку встраивания в нее, и противостоящей ей линией за участие в широком гражданском движении протеста. Лидеры националистов, судя по всему, колебались. Но власть (в том числе в лице Рогозина) не предложила им того, что «Левый фронт» предложил КПРФ («Того, чего хотел добиться друг моего детства Коля Остен-Бакен от подруги моего же детства, польской красавицы Инги Зайонц» — взаимности) - непосредственного политического союза. Власть лишь требовала лояльности, давая в обмен только туманные обещания сотрудничества в будущем.
Гражданские активисты, не вовлеченные в политизированные движения, тоже не теряли времени даром. В Москве шла бурная общественная жизнь, какой столица уже давно не знала.
Одной из самых массовых отраслей гражданской активности стало движение наблюдателей. Сама идея создания непартийного движения наблюдателей за выборами появилась довольно давно. Много лет существовала ассоциация «Голос», занимавшаяся мониторингом выборов. Гражданская активистка Инна Куртюкова выступила с идеей создания волонтерского движения наблюдателей в конце 2010 г. Тогда же фактически из этой инициативы родился проект «Гражданин Наблюдатель». Но до осени 2011-го волонтеров было немного. В октябре 2011 г. об инициативе Куртюковой написал в своем Живом Журнале Алексей Навальный. В результате к выборам 4 декабря «Гражданин Наблюдатель» подготовил немногим менее тысячи волонтеров. Они приняли участие в контроле за выборами на общественных началах, бесплатно. Активисты были наблюдателями от самых разных партий. Уже на первых декабрьских митингах многие из них, столкнувшись с нарушениями на своих участках, составили ядро протестующих. Но по-настоящему массовым движение наблюдателей стало в январе-феврале 2012 г. Через него прошли тысячи волонтеров. Около 10000 человек (и далеко не только в Москве) выступили наблюдателями от разных кандидатов на президентских выборах в марте 2012 г.
Аналогичную работу проводила и ассоциация «Голос». Через выстроенную «Голосом» систему семинаров и тренингов также прошли более 10 тысяч человек.
В январе-феврале «Гражданин Наблюдатель» и «Голос» организовали десятки встреч, лекций и семинаров, на которых желающим рассказывали о том, в чем заключается миссия проекта, какими правами наделены наблюдатели по российским законам, с какими нарушениями приходится сталкиваться чаще всего и т. д.
Другой площадкой, на которой разворачивалась деятельность гражданских активистов, стала «Мастерская протеста». Инициатива ее создания принадлежала журналистке Марии Гессен. Гще в декабре она организовала через социальные сети встречу в клубе «Мастерская». Формат стихийно приобрел черты мозгового штурма. Каждый желающий выходил на импровизированную сцену и предлагал свою идею — изготовление какого-то плаката или баннера, проведения агитационных пикетов, флешмобов, каких-то кампаний в интернете. В январе «Мастерской» пришлось переехать: правоохранительные органы оказали давление на приютивший их клуб. Но нашлось другое помещение — клуб «Завтра» на Сретенке. Встречи стали регулярными. Сформировался активистский костяк. «Мастерская протеста» стала одним из самых ярких активистских проектов, действующих, кстати сказать, на протяжении более чем года. Принципиально важным было отсутствие политической дискуссии. Активисты обсуждали лишь конкретные дела, акции, не затрагивая их политического значения. Гдиномышленники находили друг друга, несогласные отворачивались.
