Александр Гриценко - Антропология революции
Еще будучи первым консулом, Бонапарт получил от Лапласа первые два тома «Mécanique Céleste» с посвящением. По возвращении из Египта Наполеон написал (19 октября 1799 года) короткую благодарственную записку ученому и вскоре (12 ноября 1799 года) назначил Лапласа министром внутренних дел, но спустя шесть недель отправил ученого в Сенат, о чем уведомил его следующим письмом: «Услуги, которые Вы призваны оказать Республике, гражданин, выполнением возлагаемых на Вас функций высокой важности, уменьшают мое сожаление о Вашем уходе из министерства, где Вы своею деятельностью завоевали общие симпатии. Честь имею предупредить Вас, что Вашим преемником я назначил гражданина Люсьена Бонапарта. Предлагаю Вам безотлагательно передать ему портфель»[148]. Вспоминая впоследствии об этом эпизоде на острове Св. Елены, Наполеон скажет: «Первоклассный геометр вскоре заявил себя администратором более чем посредственным; первые его шаги на этом поприще убедили нас в том, что мы в нем обманулись. Замечательно, что ни один из вопросов практической жизни не представлялся Лапласу в его истинном свете. Он везде искал какие-то тонкости, мелочи, идеи его отличались сложностью и неясностью, он внес в администрацию дух бесконечно малых»[149].
Между тем, не выказав больших административных способностей, Лаплас во всем старался придерживаться курса и мнений высшей власти. К примеру, став министром, он 21 ноября 1799 года издал циркуляр, в котором объявил, в частности, что республиканский календарь, принятый шесть лет назад и к тому времени ставший объектом справедливой критики со стороны и населения, и ученых, служит символом избавления от пережитков роялистского прошлого. Но когда Наполеон, став императором, решил-таки в 1805 году вернуться к григорианскому календарю, Лаплас тут же поддержал инициативу своего патрона и выступил на заседании Института с соответствующим заявлением, в чисто научном плане весьма туманным.
Или другой, куда более выразительный пример поддержки Лапласом Бонапарта. Последний в 1802 году, когда полномочия консулов заканчивались, решил принять предложение Ж. Камбасереса (одного из консулов) об установлении пожизненного консульства. При этом Наполеон потребовал проведения плебисцита, что и было сделано. Однако требовалось еще решение Сената, который должен был следить за исполнением Конституции. И тут Бонапарт мог полностью положиться на Лапласа, который не пожалел времени и сил, чтобы уговорить сомневающихся сенаторов предоставить Наполеону пожизненное консульство с правом назначать себе преемника. 2 августа 1802 года Лаплас от имени Сената объявил результаты открытого всенародного голосования: «за» высказалось абсолютное большинство населения — 99,7 %.
В августе следующего года Наполеон в благодарность назначает Лапласа сначала вице-президентом, а затем, спустя месяц, канцлером Сената. В ответ на это следующий, третий том «Mécanique Céleste», выходивший отдельными выпусками с 1802 по 1808 год, Лаплас также посвящает Наполеону.
Гражданин первый консул, — гласило посвящение, — Вы позволили мне посвятить Вам эту работу. Я очень польщен, и мне сладостно посвятить ее герою, умиротворителю Европы, которому Франция обязана своим процветанием, своим величием и самой блестящей эпохой своей славы; просвещенному покровителю наук, который… видит в их изучении источник самых благородных наслаждений и в их прогрессе — усовершенствование всех полезных искусств и всех общественных установлений. Пусть эта работа, посвященная самой прекрасной из естественных наук, будет долговечным памятником той признательности, которую вызывают ваше отношение и благодеяния в тех, кто этими науками занимается[150].
Правда, издавая в 1805 году четвертый том книги, Лаплас обошелся без посвящения, а просто послал экземпляр в императорскую библиотеку.
В 1812 году Лаплас, канцлер Сената, посылает императору, который воевал тогда в России, свою новую работу, «Аналитическую теорию вероятностей» («Théorie analytique des Probabilités»), и роняет в посвящении «Наполеону Великому» многозначительную фразу: «…это замечательное исчисление распространяется на наиболее важные вопросы жизни, кои в действительности оказываются, как правило, лишь проблемами вероятности». Любопытно, что Наполеон, находившийся тогда под Смоленском, нашел время просмотреть книгу и в ответном личном письме искренне поблагодарить автора, оценив его работу как важный вклад в математику, без развития которой немыслимо процветание государства.
Будучи сенатором[151], Лаплас имел достаточно времени для занятий наукой, и Наполеон знал об этом. «Сенат, — писал он П. Редереру, — хорош для людей, завершивших свою карьеру, или же для тех, кто хочет писать книги. Лапласу будет там хорошо, он сможет заниматься [научной] работой»[152]. И Лаплас, не обремененный государственными заботами, действительно много времени уделял исследованиям.
Еще в период консульства он не только стал сенатором (и его общий годовой доход оказался весьма внушительным — 100 000 франков), но и приобрел значительную власть в научном мире: прежде всего в Институте Франции, а также в École Polytechnique, в Обсерватории и в Бюро долгот (Bureau des Longitudes), которое было правительственным учреждением. В бытность министром внутренних дел Лаплас обеспечил Бюро и École Polytechnique, где он был членом Совета, приличным финансированием, а позднее, в 1806–1808 годах, устроил в Бюро своих протеже — Ж. Б. Био, Д. Ф. Араго и С.-Д. Пуассона.
Одним из важнейших каналов влияния Лапласа на французскую науку было так называемое Аркейское общество. Его история вкратце такова. В 1799 году К. Л. Бертолле приобрел в трех милях к югу от Парижа в местечке Аркей (Arcueil) большой дом (с земельным наделом), в котором устроил физическую и химическую лаборатории. Бертолле пригласил к себе в Аркей нескольких способных людей, уже имевших естественно-научное образование и некоторый опыт научной работы. Гости жили в доме их патрона и занимались там научными изысканиями. Позднее, в 1806 году, друг Бертолле, Лаплас, купил соседний дом и окружающую его землю. В итоге эти известные ученые, которые были личными друзьями Наполеона и потому занимали хорошо оплачиваемые должности[153], оказали заметное влияние на развитие французской науки, прежде всего физики и химии. Собственно, благодаря своему высокому положению и щедрому государственному содержанию Бертолле и Лаплас и смогли создать и содержать на свои деньги научное общество, располагавшее первоклассным научным оборудованием, библиотекой и издававшее свои труды — «Mémoires de physique et de chimie de la Socété d’Arcueil». Сам Наполеон официально не был патроном аркейцев, но прямо или косвенно оказывал им финансовую поддержку, ценя дарования и политическую лояльность обоих основателей Общества[154].
Аркейское общество было небольшим, но Бертолле и Лаплас сумели привлечь в него молодых людей, ставших впоследствии ядром французской научной элиты: Ж. Б. Био, Л. Тенара, Ж. Гей-Люссака, О. П. Декандоля, Э. Л. Малюса, Д. Ф. Араго, Ж. А. К. Шапталя, П. Дюлонга, С.-Д. Пуассона. Самому старшему (Шапталю) в 1807 году, когда Аркейское общество начало функционировать, шел 51-й год, самому младшему (Ж. Берарду) — было 18 лет; средний возраст аркейцев в тот год составлял 30 лет. Их научные интересы простирались от математики до ботаники, но большинство из них интересовались проблемами физики и химии. Членство в Обществе открывало способным молодым людям дорогу к престижным и хорошо оплачиваемым должностям в научных, образовательных и правительственных учреждениях. К примеру, если бы не протекция Лапласа, Био никогда не стал бы профессором математики в Collège de France, он так и остался бы провинциальным любителем науки.
Лаплас использовал ресурс Общества двояко. Во-первых, он активно способствовал принятию ряда аркейцев (Дюлонга, Малюса, Араго, Пуассона) в члены I класса Института Франции[155], а также продвигал их на профессорские должности в École Polytechnique и/или в другие высшие учебные заведения. Во-вторых, Лаплас привлекал своих учеников из Общества для реализации амбициозной научной программы (о которой см. далее). Так, например, в декабре 1807 года он добился, чтобы I класс Института объявил конкурс на математическое описание явления двойного лучепреломления, поскольку изучение этого явления было необходимо Лапласу для его работы. Задача была предложена Лапласом под конкретное исследование одного из его любимых учеников по Аркею — Этьена Малюса, — который и получил в январе 1810 года заслуженную награду в 3000 франков. Причем Малюс не просто дал решение задачи, но выбрал тот подход, который был наиболее близок лапласианскому пониманию природы света. Аналогичные истории затем имели место в 1809 и в 1811 годах[156].
