Дмитрий Верхотуров - Ядерная война. Все сценарии конца света
Таким образом, более позднее приобретение атомной бомбы не играло особой роли. Советский Союз за счет более продуманного подхода к ядерной войне сразу получил значительное преимущество. Во-первых, имелась возможность отразить американский налет, нацеленный в глубь советской территории силами авиации ПВО. Во-вторых, имелась возможность нанести превентивный ядерный удар, сорвав американскую атомную бомбардировку. В-третьих, ядерным оружием можно было поддержать наступление сухопутных сил, добиться изоляции театра военных действий в Западной Европе и сорвать переброску подкреплений из США, а также ударить по флотам США и Великобритании в Атлантике. Ту-4 перекрывал всю северную Атлантику, от Москвы мог достичь боевым радиусом Исландии, а от Ленинграда – Гренландии. Также от Москвы Ту-4 мог достичь запада Британской Индии (Пакистана), Персидского залива и Гибралтара.
Впоследствии, когда в 1953 году была разработана полноценная авиационная атомная бомба РДС-4, мощностью 28 килотонн и весом 1,2 тонны, более известная как «Татьяна», поставленная на вооружение дальнебомбардировочной авиации, боевой радиус Ту-4 увеличился до 6200 км. Кроме того, «Татьяну» мог нести любой Ту-4, ее конструкция и система подвески была аналогичная фугасной авиабомбе ФАБ-1000 или ФАБ-1500. Помимо стратегического бомбера, «Татьяну» мог сбросить фронтовой бомбардировщик Ил-28, появившийся в 1948 году.
Так же как и в США, в СССР делались попытки применить ядерное оружие на оперативно-тактическом уровне, то есть для прорыва обороны противника. Для этого в 1954 году были проведены знаменитые Тоцкие войсковые учения, в ходе которых 14 сентября 1954 года был произведен ядерный взрыв.
В отличие от предыдущих ядерных испытаний, в которых обстановка поля боя имитировалась очень приблизительно, на Тоцких учениях была проделана грандиозная работа по полномасштабной имитации войсковой наступательной операции и маневрам в условиях применения ядерного оружия. В учениях принимало участие 45 тысяч человек, 600 танков и САУ, 500 орудий и минометов, 600 БТР, 320 самолетов, 6 тысяч тягачей и автомобилей. Отрабатывалось наступление 128-го Гумбиненского стрелкового корпуса («восточные») с частями усиления на оборону 270-й стрелковой и 73-й механизированной дивизии («западные»).
Войска построили все необходимые полевые укрепления «западных» и «восточных». Как вспоминает участник Тоцких учений Владимир Бенцианов, были отрыты и укреплены десятки километров траншей (в действительности 380 км), построены сотни блиндажей, дотов, дзотов под мощными бревенчатыми накатами, укрытия для техники (в действительности более 500). Некоторые подразделения проходили самую интенсивную тренировку, в течение двух подготовительных месяцев не снимали противогазы, за исключением только приема пищи и умывания. В противогазах же на жаре долбили каменистый грунт полигона[92].
Вокруг Тоцких учений наплелось немало выдумок и мифов, якобы войска подверглись радиоактивному облучению и вообще это было якобы «испытание на людях». Притом что учения с реальным ядерным взрывом вообще дело весьма небезопасное, командование предприняло все мыслимые меры по защите личного состава от радиоактивного облучения и заражения.
Во-первых, как рассказывает Владимир Бенцианов, вечером 13 сентября 1954 года личному составу частей авангарда было выдано сначала нательное, а потом и теплое белье, зимние портянки. Экипировка солдат состояла из нательного и теплого белья, хлопчатобумажной формы, противоипритного костюма, плащ-палатки, противогаза, каски. Противогазы были укомплектованы специальными темными светофильтрами. Сухпаек был завернут в резину[93].
Во-вторых, войска были расположены вдалеке от эпицентра, причем все были укрыты в траншеях. «Западные», отведенные подальше от линии обороны, которую должны были поразить ядерным взрывом и артиллерией, занимали позиции в 10–12 км от эпицентра и имитировали корпусные резервы. «Восточные» занимали позиции в 5 км от эпицентра и находились в хорошо оборудованных блиндажах[94].
В-третьих, после окончания артподготовки, через 40 минут после взрыва в эпицентр прибыли дозоры радиационной разведки, передвигавшиеся на танках со свинцовой защитой. Они установили, что в эпицентре уровень радиации составлял 50 рентген в час, в 300 метрах – 25 рентген, в 500 метрах 0,5 рентгена, в 850 метрах – 0,1 рентгена в час[95]. Гамма-рентгенометр в 730 метрах от эпицентра зафиксировал через две минуты после взрыва 65 рентген в час, а через 47 минут – 1,5 рентгена в час[96]. Если перевести уровень радиации в эпицентре в рады, то зафиксированный радиационной разведкой уровень радиации составил 47,5 рада. Это значительно ниже минимального порога для возникновения легкой лучевой болезни. Для сравнения, пилот-камикадзе Ясуо Кувахара в Хиросиме схватил до 350 рад, без особого лечения перенес лучевую болезнь и дожил до преклонных лет. Таким образом, уровень радиоактивности просто не мог привести к лучевой болезни участников Тоцких учений. Участник испытаний С. А. Зеленцов, впоследствии генерал-лейтенант и автор монографии об этих учениях[97], описывал, как он ходил прямо по корке оплавленного песка, ничего не опасаясь, поскольку его радиометр показывал уровень радиации 1 рентген в час.
Помимо этого, дозоры установили флажки с указанием величины радоактивности (флажки ставились специальным автоматическим устройством, установленным на танке), и войска в зону радиации свыше 25 рентген в час не заходили. Артиллерия также не вела огонь по району взрыва, это было связано с тем, что командование приказало оставить зону поражения неприкосновенной для детального осмотра и анализа.
В случае, если бы взрыв произошел на высоте менее 350 метров (воздушный взрыв оставляет горзадо меньшее радиактивное заражение, чем наземный; это было подтверждено испытаниями) и при отклонении более 500 метров от цели, учения бы прерывались, а войска и местное население эвакуировались.
В-четвертых, войска прошли дезактивацию, помылись под душем, сдали обмундирование и белье (были оставлены только сапоги, ремни и стрелковое оружие), техника также прошла дезактивацию, с последующим дозиметрическим контролем. Все было как на настоящей ядерной войне.
Таким образом, были предприняты избыточно строгие меры радиационной безопасности: войска располагались на безопасном расстоянии от ядерного взрыва, уровень радиации был невелик, войска не допускались в зону с повышенной радиацией, а после завершения учения прошли дезактивацию. Болезни личного состава, очевидно, были связаны с другой причиной. Как вспоминает Владимир Бенцианов, на полигоне было трудно с водой. Воду из реки Самарки брать было нельзя, войскам выдавались дезинфицирующие таблетки, а потом стали подвозить воду в цистернах. Но, несмотря на все усилия, началась дизентерия, которую к началу учений ликвидировать не удалось[98]. А мнение о влиянии радиации, как полагает С. А. Зеленцов, было связано с тем, что войска и местное население видели два имитационных взрыва, произведенные позднее настоящего, ядерного. Войскам не сообщили о том, что это имитация, для того чтобы проверить на практике действие войск в средствах защиты, а также работу дезактивационных пунктов без какой-либо возможной симуляции[99].
Военные результаты Тоцких учений были весьма неоднозначными, в них были как позитивные, так и негативные стороны.
Во-первых, неуправляемая атомная авиабомба и в этот раз дала значительное отклонение от цели, 250 метров от намеченной точки. Хотя это было признано приемлемым и учения состоялись, все же результат бомбометания не мог не озадачивать. Экипаж бомбардировщика тренировался, показал высокую точность метания учебных бомб, в точке взрыва были выкопаны две пересекающиеся траншеи длиной по 100 метров, заполненные известью. Этот крест был прекрасно виден с воздуха. Видимость была хорошей, пилоты знали местность. И даже в этих идеальных условиях – промах. В боевых условиях, где никаких крестов на земле не будет, а будут всякие помехи ориентировке, зенитный огонь и противодействие авиации противника, вероятность промаха значительно вырастает.
Во-вторых, некоторые типы полевых укреплений, такие как дзоты и блиндажи с мощным накатом, укрепленные деревом траншеи, оказались весьма устойчивыми к воздействию поражающих факторов ядерного взрыва, и устояли даже в 300 метрах от эпицентра взрыва, только обгорели сверху. Техника на открытой местности оказалась вдавленной в землю и оплавленной на расстоянии до 1000 метров от эпицентра, автомобили сгорели в радиусе 800 метров, а до 1800 метров были повреждены. Опытные животные, оставленные на открытой местности в радиусе 500 метров от эпицентра, сильно обгорели и не двигались. В радиусе 1000 метров животные получили ожоги, но могли двигаться, а в 2000 метрах следов воздействия ядерного взрыва заметно не было. Животные, оставленные в укрытиях, выжили и не получили травм и ожогов.
