Время героев: рассказы, эссе - Минаев Сергей Сергеевич
Казалось бы, чел, пораженный двумя такими ужасными недугами, обречен на пожизненное склеивание коробков Балабановского ПлитСпичПрома. А хуй бы там!
КоСые решили для себя и для вас эту проблему. Они придумали систему «коллективного принятия решений» и «коллегиальную ответственность». В практическом плане это означает, что в переговорной на «менеджмент-митинг» собираются 10–15 долбоебов и с серьезным видом обсуждают проблему покупки новой мебели желтого цвета, который способствует улучшению работоспособности, или обязательной выдачи всем сотрудникам корпоративных носков для формирования командного духа.
Серая масса вырабатывает серые решения. В любом случае предложившего очередную бредовую новацию найти не удастся, как не удастся найти ответственных исполнителей и людей, отвечающих за израсходованный на это бюджет. Коллективное решение. Коллектив – наше все. Все наше – коллектив. От каждого по идее, каждому по еблу. Рука руку моет. Руку рука видит издалека.
Такая форма круговой поруки выработана КоСыми для создания нерушимого купола над зданием собственной бездарности. Окружающим, правда, это преподносится несколько иначе. А именно: у нас босс самодур и придурок, тупица. Ему никогда ничего нельзя объяснить. Вот поэтому мы ему коллективно объясняем.
Воистину. Босс, конечно, полный кретин, но, в отличие от КоСых, он когда-то принял самостоятельное решение, выбрав из немногочисленных вариантов и предугадав развитие событий. Попасть в дамки либо попасть в принципе. Бэзусловно, некоторые клоуны напишут мне: слы, типа, в России все капиталы пизженные, никаких заслуг их владельцев и никакого ума в том, чтобы спизидить, нету.
Ответ неумолим, как гандон с водой, который падал вам в школе на голову, – даже для того чтобы спиздить, необходимо, сопоставив перспективу отсидки на зоне с переспективой нажить денег, – принять самостоятельное решение.
Вот поэтому одни, типа, олигархи, а другие, типа, живут в квартирах гостиничного типа.
Плоть от плоти коллективного бессознательного все эти тупорылые, как железобетонный дот времен финской войны, определения: «менеджмент-митинг» и «менеджмент-аутинг», «брейн-сторминг» и «освоение рекламного бюджета».
Про менеджмент-митинги, результаты которых, как правило, воплощаются в стоящие перед офисами менеджмент—AUDIнги, все понятно из написаннного выше.
«Брейн-сторминг», ака «мозговой штурм» в условиях Среднерусской возвышенности выглядит примерно так:
Ведущий: Граждане, перед нами стоит проблема привлечения новых клиентов. Мы собрались, чтобы с помощью брейн-сторминга выработать коллективное решение данной проблемы.
(Собравшиеся начинают дружно галдеть, кто-то предлагает: «Нужно дать объявление в газете „Из рук в руки“!»)
Все дружно: Нет, не то. Нужен креативный подход.
Ведущий: Правильно. Больше креатива! Итак, чем же нам поймать новых клиентов?
Кто-то: Сочком!!!
Ведущий: Каким сочком?!
Кто-то: Яблочным! Нет… лучше апельсиновым, вот!
Все дружно: Да, да, именно апельсиновым! В крайнем случае томатным!
Ведущий: Отличная идея! Определяем бюджет!
Словосочетание «освоение рекламного бюджета» мне всегда нравилось. Это целину можно освоить, или заповедную тайгу, при чем тут бюджет?
А при том при самом. Допустим, нормальному бренд-менеджеру нормальной мультинациональной компании головной офис выделяет нормальной такой бюджет. И все в нем хорошо. И клиентам хватает, и бренд-менеджеру процентов 15 спиздить хватает. Одно плохо. К концу ноября, когда большая часть денег уже потрачена на серые «креативные» промоушены, а все, что можно было более-менее правдоподобно спиздить, спизжено, остается тысяч 50–70 грина, не_пришей_кобыле_хуй.
Потратить с обоснованием невозможно. Оставить непотраченными – смерти подобно (ибо тут вступает в силу вышеупомянутая генетическая память предков,
живших при Госплане. Сэкономишь в этом году – в следующем дадут бюджет меньше на сумму сэкономленного. Раз ты такой умный – вертись, как падла.).
И в этот момент быстренько заказывается «исследование потребительского спроса» или «анализ рынка» у авторитетной компании «Пиздапроебов и сыновья». Бренд-менеджер едет в офис компании – «ведущего игрока на рынке анализа потребительского спроса».
В офисе его встречают:
• менеджер проекта – подслеповатый молодой человек гомосексуального вида а-ля танцы рахитов в Пражском гетто во время инспекционного визита Ганса Франка;
• жирная тупая телка – креативный директор, с обрезанными под корень ногтями и пальцами как останкинские сосиски;
• референт леночка-танечка-анечка, с глупым лицом и перманентным овечьим смехом.
Креативный директор сразу выпаливает заученную скороговорку:
– Бюджет, ресурсы, время исполнения, легенда? Бренд-менеджер отвечает так же заученно:
– Мэ-э-э-э-э-э-э-э…
– Все ясно. Доверьтесь профессионалам.
Далее верстается отчет. В нужные графы подставляются цифры, полученные на основе анализа: палец_пол_потолок. Бюджет освоен.
На основании этого отчета делаются бессмысленные выводы и вырабатывается стратегия на будущее, за которую не глядя можно расстреливать как за вредительство. В случае провала (а другого варианта не будет) бренд-менеджер всегда прикроется отчетами таргет-груп и репрезентативными выборками на основании опроса миллиона покупателей (в оригинале весь репрезентатив – это Коля спросил у Маши, нравятся ли ей прокладки «Always», но Маша приехала из колхоза, там вата решает).
Если против коллективного решения есть какие-то варианты борьбы, то против многомиллионной аудитории покупателей (домохозяек, посетителей рунета, нужное подчеркнуть) вариантов нет. Круг замкнулся.
Владелец компании, оставшись один в кабинете, еще раз перелистывает отчет и говорит одну фразу: мерзость, бля. Подчиненные, конечно, бездарны и тупы, но других система не производит. Уволишь их, на смену придут КоСые йцукены с еще более плоскими рожами и еще более продолжительными «мэ-э-э-э-э-неджмент-митингами».
Пучина коллективного бессознательного поглотила тебя в один момент.
Генетическая память предков
Скелетрон (показывая пальцем на человека, одетого в черные брюки, белую рубашку и жилетку):
– А можно у этого официанта заказать еду, или он только напитки носит?
Амиго:
– Это не официант, это подонок.
Скел:
– А чо он одет как официант?
Амиго:
– Генетическая память предков.
Скел:
– Да?… Интересно…
Диалог на тусе в Авилоне
Глупо полагать, что атрибуты поведения, образ мысли и манеры приобретены КоСыми в «жестоком современном мире». Каждая приклеенная улыбка, каждая многозначительно сказанная вслух тупость, каждый фальшивый жест есть элементы врожденные, а не благоприобретенные.
В каждом из нынешних КоСых живет токарь электромеханического завода Иван Иваныч Нефедов, председатель завкома Михал Михалыч Кондратьев или Семен Семеныч Давыдов, инженер из Госплана.
КоСые не появились «вдруг». Они не выскочили из ниоткуда, как пресловутый черт из табакерки. Или вы думали, они прямо тут родились? На своих рабочих местах? Или это какая-то новая формация, которая «понемногу сама вышла из обезьянки»? (Лев Кассиль, «Кондуит и Швамбрания»)
Вся эта многомиллионная армия мэ-э-э-э-э-недже-ров – легитимный наследник той массы, которая когда-то называлась «многомиллионной армией трудящихся», или «единой общностью великого многонационального советского народа».
Как будто верховный сисадмин сделал copy нескольких десятков миллионов «счастливых граждан первого государства победившего социализма» и затем, через пятнадцать лет, нажал paste, переместив, таким образом, целый пласт народонаселения, в наше время, выдав каждому в качестве upgrade джинсы Levi’s. Вот такой получился интерфейс. Дружественный и весьма неприхотливый.
И через пятнадцать лет дефицитная серия книг «Жизнь замечательных людей», с корешками, подобранными под цвет обоев, материализовалась в квартире современного КоСого в виде коллекции домашнего видео, состоящей из «интересных и редких фильмов», гэдээровский гарнитур «Хельга», купленный по записи, превратился в автомобиль «AUDI» 1997 года выпуска, в хорошем состоянии, с автомагнитолой blaupunkt. История, как известно, развивается по спирали.
