Йорг Циттлау - От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир
Ботаник – это человек, который считает мир потенциально опасным. Прежде всего, потому, что он непредсказуем, так же как чувства и инстинкты. Чтобы защититься от него, он строит вокруг себя кокон, в котором уединяется со своим компьютером, в лаборатории или на собрании коллекционеров бабочек – главное, что у него есть собственное государство со своим порядком, который позволяет ботанику почувствовать, что все под контролем. Только здесь, по другую сторону вызывающей опасения будничной суматохи с ее непредсказуемыми эмоциональными людьми, он чувствует себя хорошо.
Как только ботаник окунается в свой мир, далекий от реальности, возникают две возможности того, как все сложится дальше. Первая: он остается там навсегда. В этом нет ничего необычного. Многие из них проводят жизнь в своих спокойных комнатах, и никто ничего о них так и не узнает. Вторая: ботаник делает в своем закрытом от реальности мире какое-то открытие или изобретение, и это оказывается настолько удивительным, настолько гениальным, что ему просто необходимо поделиться этим со всем миром. При этом чаще не он сам рассказывает о своих открытиях, а знания используют его самого: не он говорит, а они говорят через него. Так ему проще возвращаться в настоящий мир, потому что внимание людей направлено не на его личность, а на его достижения. Это успокаивает. Не зря Альберт Эйнштейн в конце своей жизни горько сожалел, что общественность больше обращает внимание на него, а не на его теории: «Так же как у человека в сказке все превращалось в золото, чего бы он ни касался, так и у меня все превращается в газетные сенсации». Хотя Эйнштейн, конечно, отличался самонадеянностью, он был ботаником, потому что чувствовал себя неуютно, когда его вытаскивали на свет из его укрытия в научном мире.
Естественные науки считались ботаниками науками духовными – в них было меньше законов и структур. Среди социологов ведется спор, питался ли капитализм духом протестантства. К единому мнению они пока не пришли. Формула Е = mc2, выражающая физический закон, непоколебима, и подобное нравится ботанику, который с удовольствием ищет точные ответы.
С другой стороны, естественные науки – обширное поле деятельности, прежде всего для математиков, химиков и физиков, среди которых много ботаников. По идее, вся их история – это паноптикум разных ботаников. Назову лишь несколько имен. Чарльз Бэббидж (1791–1871), математик и изобретатель первой (на паровом двигателе) аналитической вычислительной машины, уже в детстве удивлял тем, что ставил типичные для ботаников эксперименты. Например, он хотел знать, каково это, когда тебя пекут. С этой целью он заперся в хлебопекарной печи и записывал подробно каждое повышение температуры и то, что чувствует в это время его тело. Молодой исследователь закончил свой эксперимент, только когда получил первые ожоги. Прочитав в Библии о том, как Иисус шел по воде, он тотчас захотел проверить, возможно ли это вообще. Он привязал две старые книги к своим сапогам так, чтобы они во время ходьбы хлопали по воде. Ему пришлось хорошенько перебирать ногами, но фактически Бэббидж удержал на какое-то время голову и плечи над водой.
Изобретатель Никола Тесла (1856–1943), в честь которого названа физическая единица для измерения силы магнитного поля, взял в детстве зонт и прыгнул с ним в стог сена с крыши, потому что хотел полетать. Он выжил, но долго находился без сознания. Более типичное для ботаника поведение он показал, будучи уже взрослым. Например, несмотря на свою привлекательность, он совершенно не интересовался женщинами (мужчинами, кстати, тоже). Его друг Кеннет Свизи рассказывал: «Тесла был женат на своей работе и на мире идей Ньютона и Микеланджело». (Эти двое тоже относятся к великим ботаникам мировой истории.) Тесла был уверен, что «великие изобретения делают бездетные мужчины». Когда однажды женщина призналась ему в любви, Тесла сказал ей сухо, что ему это неинтересно и что находит ее сестру намного красивее и привлекательнее. Ботаники из-за своей честности могут быть весьма жестоки.
Немецкий математик Дэвид Гилберт (1862–1943) еще в детстве проявлял удивительные способности, имея в то же время признаки аутизма. В школе он блистал в математике, чего не скажешь о немецком (сочинения за него писала мать). Позднее его интересы не изменились: он сам себя называл «математическим эскимосом», которому даже не нужно выходить из своего иглу. Говорить с ним можно было только о математике. Другие темы, например о женщинах, вызывали у него зевоту. Дети ему тоже не особенно нравились – что, в общем-то, типично для ботаников. По его мнению, они несли слишком много хаоса. За работу он принимался с наивностью ребенка. Математические дискуссии часто имели настолько простые предпосылки, что специалисты вначале качали головой, а потом удивлялись, как Гилберт шаг за шагом пробил себе дорогу к самой вершине. Сам он сказал о своем коллеге – физике-ботанике: «Знаете, почему Альберт Эйнштейн говорил о пространстве и времени такие невероятные и глубокие вещи? Потому что он ничего не учил о философии и математике пространства и времени».
Среди других ботаников в физике и математике следует назвать Генри Кавендиша (1731–1810), Курта Гёделя (1906–1978) и Пауля Эрдёса (1913–1996). У Джона Форбса Нэша (родился в 1928 году) ботанизм в итоге перерос в шизофрению. Его история стала известна широкой публике из фильма «Игры разума» с Расселом Кроу в главной роли.
В биологической науке также можно встретить великих интеллектуалов, и прежде всего там, где речь идет о постоянных наблюдениях, которые никого, кроме них, не интересуют. Например, Грегор Мендель (1822–1884) уже в детстве был замечен за тем, что в саду деревенской школы разводил пчел, в то время как другие ученики бегали и играли. Позднее он захотел стать учителем, но не сдал экзамены, потому что, как ботаник, он настолько отличался от других, что просто не понял, чего хотел от него экзаменатор, и поэтому запаниковал. Он начал проводить в монастыре эксперименты по скрещиванию разных сортов гороха. «Никто тогда и предположить не мог, что эти эксперименты перерастут в нечто большее, чем просто времяпрепровождение, – рассказывал биограф Менделя Робин Хениг, – его теории казались не более чем простой болтовней тунеядца». Над ним потешались. Однако монаху это нисколько не мешало – он продолжал дни и ночи проводить в библиотеке и наблюдать за своим горохом. «Он относился к гороху так же, как аутисты относятся к своим числам», – объясняет психолог Майкл Фитцджеральд. В итоге Мендель оставил после себя труд, который лег в основу современной генетики и уже многие годы изучается в школах.
Теория эволюции Чарльза Дарвина (1809–1882) – вторая по значимости теория биологии. Конечно, он тоже был ботаником. Британский натуралист, будучи еще ребенком, проводил химические эксперименты, из-за чего в школе его прозвали Газом. Кроме того, он собирал камни, окаменелости, ракушки, насекомых и яйца птиц. Это совсем не значило, что он любил животных. Иногда он убивал птиц для удовольствия, а однажды ударил щенка только для того, чтобы почувствовать свою силу. После ранней смерти матери его воспитывали три старшие сестры, и это ему очень не нравилось. Дарвин с трудом заводил интимные отношения. В 20 лет под давлением родственников и друзей он начал подумывать о женитьбе, взвешивая все за и против. В результате «против» перевесили, что и следовало ожидать от настоящего ботаника. В январе 1839 года он тем не менее оказался перед алтарем. Впрочем, он действовал наверняка: женился на своей кузине Эмме, которую знал с детства и которая точно не принесла бы ему никаких проблем. Бракосочетание провел племянник, все происходило в кругу семьи.
Когда родились дети, они стали частью научной программы Дарвина. Он тщательно записывал все даты – их первые шаги, первые улыбки, первые слова и особенно первые эмоции, страхи и радость – подобно тому, как наблюдают за животными в зоопарке. Такое может делать только ботаник. Только настоящий интеллектуал может добыть так много материала для подтверждения своей теории эволюции, как это сделал Дарвин, когда совершал кругосветное путешествие на корабле «Бигль». В ходе почти пятилетней поездки он собрал 1529 видов животных, которых заспиртовал, а также 3907 образцов кожи, шерсти, костей, растений и других биологических данных. «Я думаю, что умею замечать и видеть то, на что другие люди вообще не обращают внимания», – заметил он однажды. Более того, он обладал большим терпением и усердием, чтобы все эти вещи систематизировать и привести в логическую взаимосвязь. Его теория эволюции, которая возникла благодаря этой способности, до сих пор является революционной в истории развитии культуры и науки.
Особенно отрадно осознавать, что наконец на «ботанической» сцене появляется женщина – Мария Кюри (1867–1934). Уже давным-давно опровергнуто мнение о том, что женщины не имеют таланта к точным наукам. Например, психологи выяснили, что женщины плохо сдают экзамены по математике только в том случае, если им перед этим ясно дать понять, что у них нет способностей к этому предмету. Без такого замечания результаты обоих полов схожи – как и вообще умственные способности мужчины и женщины. Джанет Шибли Хайд из университета Висконсина исследовала 50 самых известных тезисов об умственных различиях между мужчиной и женщиной и сделала однозначный вывод: «Лишь немногие из них устоят перед научной проверкой знаний». Психолог выяснила, что 80 % исследуемых качеств у обоих полов очень похожи. К ним относятся импульсивность, властность, чувство самоценности, ораторские и математические способности.
