Кричащий Волк - Объявление войны. Убийство людей ради спасения животных и планеты
Страдания и смерть обретают смысл, когда существует Бог, способный воздать всем по заслугам. Разве христианам твердят не это? Автор Книги Экклезиаста был прав: нет ничего нового под солнцем.
План Ганди по применению сатьяграхи против угнетения был резко заявлен в его обсуждении борьбы немецких евреев с нацистской Германией: «Могут ли евреи сопротивляться этим организованным и позорным гонениям? Существует ли способ, который мог бы позволить им сохранить самоуважение, не чувствуя себя беспомощными, забытыми и покинутыми? Я утверждаю, что существует. Ни одному человеку не нужно быть беспомощным и покинутым, чтобы верить в живого Господа… Поскольку евреи считают Бога личностью и верят в то, что Он управляет каждым их действием, они не должны чувствовать себя беспомощными. Если бы я был евреем и был рожден в Германии и зарабатывал на жизнь там, я бы считал Германию своим домом, так же, как к ней относится самый высокий немец, и бросал бы ему вызов пристрелить меня или бросить в темницу: я бы отказался быть исключенным из общества или подчиниться дискриминационному обращению… Если бы разум евреев был готов к добровольным страданиям, даже невообразимая резня могла бы обернуться днем благодарения и радости, ради которого Иегова трудился во благо освобождения своей расы от власти тирана. Богобоязненному человеку смерть не страшна. Приятно спать, зная, что пробуждение будет куда более освежающим, чем твой долгий сон».
Освободители сомневаются, что многочисленные активисты, которые высказываются в пользу подхода Ганди и применения этого подхода в борьбе движения за права животных, когда-либо читали его тексты. Давайте же изучим кое-какие детали ненасильственного сопротивления, чтобы убедиться в их неприменимости для освобождения животных от угнетения человеком.
Во-первых, его подход требовал чистоты и совершенства души, которой не достигли даже богатые духовно люди, такие, как последователи самого Ганди. Кроме того, подход требовал отказа от всех мирских приобретений. «Для использования сатьяграхи необходима нищета, в том смысле, что мы должны равнодушно относиться к тому, есть ли у нас накопления, чтобы питаться и покупать одежду».
Значит ли это, что активисты должны бросить работы, дома и машины и жить одной верой в Бога? Ганди ожидал, что гражданские сопротивленцы поступят именно таким образом. «Ни один сопротивленец не должен обеспечивать своих иждивенцев. Такое возможно лишь случайно. Сопротивленец вверяет заботу о своих иждивенцах Господу». Но не стоит беспокоиться. Ганди продолжил: «Вселенский опыт показывает, что в такие времена едва ли кто-нибудь голодает».
Сопротивленцы не платят налогов, чтобы не поддерживать зловещую систему. Они практикуют отказ от сотрудничества, наиболее мягкую форму сатьяграхи. Это влечет за собой выпадение из общества. Ганди вывел кое-какие основные шаги для первого этапа отказа от сотрудничества (я цитирую):
1. отказ от всех титулов и почетных должностей;
2. отказ от любых государственных займов;
3. приостановка юристами практики гражданских споров в третейских судах;
4. бойкот государственных школ;
5. отказ от вступления в государственные партии и тому подобные организации.
Эти предписания об отказе от сотрудничества придумывались специально под индийский вопрос, их цель была ясна. Торо в своем эссе «О гражданском неповиновении», работе, сильно повлиявшей на Ганди, писал: «Я, не колеблясь, заявляю, что те, кто называют себя аболиционистами, должны немедленно отказать в любой поддержке, как персональной, так и имущественной правительству Массачусетса и не ждать перевеса в один голос, а выстрадать право восторжествовать над ними».
Торо цитировал Конфуция, который говорил: «Если Государство управляется по принципам разума, нищета и несчастья — повод для стыда; если Государство не управляется по принципам разума, богатства и почести — повод для стыда».
В самом деле, ничто не ново под солнцем! Конфуций, Торо, Ганди, все они говорили о том, что участие в несправедливой системе должно быть остановлено теми, кто хочет изменить эту систему. (Освободители согласны с тем, что не нужно участвовать в аморальной системе. Но они не считают, что это следует делать для изменения системы. Они уверены, что систему существенным образом не изменить. Неучастие в ее делах требуется лишь для того, чтобы человек исключил себя из бойни, дабы убедиться в том, что он не сотрудничает с ней и не поддерживает ее). Что это значит для тех, кто хочет освободить животных?
Это значит, что вы не можете купить авиабилеты на следующий зоозащитный марш в Вашингтоне. Если вы это сделаете, вы поддержите бизнес авиакомпании, отелей, таксистов и других представителей сферы услуг. Сколько тысяч долларов ушло на одни только налоги у активистов за права животных, начиная авиабилетами и заканчивая прохладительными напитками? На какие угнетения животных пошли все эти деньги?
Типичный человек, обеспокоенный судьбой животных — это белый из среднего класса, и он едва ли захочет отказаться от имущества, титулов и других атрибутов благосостояния. Даже зоозащитные организации глубоко укоренились в системе. Многие национальные организации за права животных имеют миллионы долларов, которые они инвестируют в акции, облигации или недвижимость. Это никак нельзя назвать отказом от сотрудничества с системой. Доктора наук наживаются на общественном уважении, зарабатывая себе послужной список, когда высказываются против опытов на животных. Это определенно никак не сочтешь отказом от всех титулов и почетных должностей!
Факт заключается в том, что ни один человек в нашем обществе, проповедующий ненасильственное сопротивление, не применяет что-либо похожее на сатьяграху. Их борьба имела бы смысл, если бы они применяли тактики Ганди. А поскольку люди участвуют в жизни общества, которое они порицают, они не более чем лицемеры.
Дело в том, что ненасильственное сопротивление по Ганди требует от сопротивленцев самопожертвования и самоотречения. Людям в западном обществе это не свойственно. Ганди выяснил, что и на Востоке это не всегда популярно. Это одна из причин, по которым освободители считают ненасильственное сопротивление неприемлемой моделью.
Вторая заключается в оценке человеческой природы, центральной для философии и подхода Ганди. Он верил, что люди в основе своей хорошие, и если показать им, что ты страдаешь от их действий, они почувствуют жалость и изменят свое поведение. Ганди также полагал, что угнетатели теряют удовольствие от своей деятельности, когда жертва не оказывает сопротивления. «Творящий зло откажется от зла в отсутствие сопротивления».
Можно согласиться с представлениями Ганди о человеческой природе. Можно даже, как Ганди, упростить кражу для вора, чтобы его перевоспитать. Но успех этого подхода зависит от способности обидчика сопереживать своим жертвам. Не исключено, что в деревушке, где большинство людей настроены благожелательно, подобный подход может сработать. Но освободители призывают вернуться к реальности — в конец XX века, во время, когда угнетение животных колоссально.
Люди видят в животных объекты эксплуатации. Они едят их, а этого британцы с индусами не делали (по крайней мере, не на публике). Уровень уважения к жизни животного крайне низок, как было показано в предыдущей главе, поэтому уповать на сопереживание животным — это не просто наивно, это губительно для животных. Далее, за прошедшие тысячелетия, в течение которых люди резали животных для тех или иных целей, угнетатели так и не развили в себе усталость от террора, несмотря на полное отсутствие сопротивления со стороны животных. Более того, одомашнивание привело к тому, что манипулировать животными стало проще, чем стариками. Процесс массового забоя предельно упростился.
Ганди имел дело с бесчувственностью людей по отношению к людям. Чувство вины, или жалость, работают только тогда, когда существует связь между угнетателем и жертвой. Ганди утверждал, что даже самый слепой угнетатель в конечном счете прекратит свою агрессию, когда встретит бескорыстных, чистых, ненасильственных сопротивленцев.
Освободители интересуются, кто может быть более ненасильственным сопротивленцем, чем собака, на которой ставят эксперименты, сидящая беспомощно в лабораторной клетке, или чем корова, тревожно ждущая отправки на бойню в своем загоне? Животные — вот кто живет по сатьяграхе! У них нет собственности, они не участвуют в системе и, несмотря на все угнетения, все еще сохраняют способность любить людей. Некоторые, как, например, собаки могут любить даже тех, кто их угнетает. Пни собаку ногой и она извинится, что ты ударился. Ганди бы гордился способными на такое самопожертвование созданиями. Но, несмотря на весь плач, кровь и мертвые тела животных, люди непробиваемы. Для жалости необходимо сопереживание, а оно доступно немногим.
