Газета День Литературы - Газета День Литературы # 167 (2010 7)
О том, что так глупа судьба,
Мне не сказал Всевышний.
***
Мне тихий шелест стал ночами сниться.
Иль дуб шумит листвой на склоне дня,
Иль Бог тихонько шелестит страницей,
Склонясь лицом над Книгой Бытия.
В той Книге есть моей судьбы страница.
Что мне сулит Господь? Какой удел?
Быть может, завтра час пробьёт явиться
На Суд небесный, не закончив дел?
А может быть, сама любовь, как птица,
Крылом коснётся сердца моего…
Мне тихий шелест стал ночами сниться,
В нём скрыта тайна Бога самого.
***
Какое счастье видеть – ты мне рада!
Утратив веру, я опять воскрес.
Твоя любовь – великая награда,
И, да простит мне Бог, великий крест.
Твоя любовь была б великим счастьем,
Когда б не этот груз минувших лет,
Когда б не опыт – усмиритель страсти,
Когда б не знать, что вечных истин нет.
И что теперь? Начать всю жизнь сначала?
Разрушить кров, сжечь позади мосты
И строить дом у дальнего причала,
Дом на песке, где только я и ты?
Ну, что ж, рискнём! Любовь – небес награда,
И для нёё все средства хороши.
А для самой любви так мало надо –
Сорвать замок с тоскующей души,
Войти в свой сад, на грусть настроить лиру,
Рябины гроздь чуть-чуть прижать ко лбу
И ощутить свою причастность к миру
И благодарность Богу за судьбу.
***
О, жена моя! Ты – богиня,
Нерастраченна и чиста.
Я молю тебя, помоги мне
Причаститься твоим устам.
Ты прекрасна в объятьях Морфея,
Сон, как ангел, слетел на чело.
В шумном городе спящая фея,
Для которой не жаль ничего.
Обе груди – в них сладость початка –
Налитые упругой волной,
Как повздорившие волчата,
Отвернулись одна от другой.
Сам Роден изваял твои бёдра,
А улыбка светла и тиха.
Пахнешь ты молоком и мёдом,
Как ребёнок, не знавший греха.
Спи, любимая, счастье – в покое.
Ты нежна, как фиалка в росе…
Неужели возможно такое:
Ты проснешься – и станешь… как все.
***
Осенний лес прощается с теплом,
Поля ветрами и дождём омыты.
И на душе и чисто, и светло,
Как после Богом принятой молитвы.
Родник мне шепчет: "Наклонись, попей…".
Вода с лица смывает тень кручины.
За мой рукав цепляется репей,
Как человек за жизнь перед кончиной.
Гляжу я вдаль с высоких берегов,
И мыслю: для чего живу на свете?
Я не прошу у Бога ничего,
Лишь только б знать – что будет после смерти?
Судьба моя с ольховым посошком
Бредёт по свету, как перо по свитку,
И тянет сквозь игольное ушко
Пустых забот и дней печальных нитку.
***
По небесным синим дорогам
Облака плывут чередой.
Облака – это выдох Бога,
Пролетевшего над землёй.
Облака бегут век за веком,
И конца веренице нет.
Облака даны человеку,
Чтоб он помнил про белый цвет.
Это цвет чистоты и чести,
Непорочной ризы Христа,
Белоснежной фаты невесты
И мистической тайны листа.
Это цвет и пурги-завирухи,
И черёмух, умытых росой,
И цвет савана вечной старухи
Со сверкающей в мраке косой.
Белый цвет – укротитель ночи,
С ним враждуют и нечисть, и ад,
И порочные чёрные очи,
И Малевича чёрный квадрат.
Вечный спор темноты и света,
И конца этой распри нет.
Но я знаю – без чёрного цвета
Был бы скучен наш белый свет.
ОДА РУССКОЙ ОСИНЕ
Пусть на сукина сына
Страх наводит осина…
(из русского фольклора)
Осинка тонкая, ты проклята Россией!
По чьей-то прихоти и явно неспроста
Тебе ярлык повесили насильно,
Что тяжелей чугунного креста.
Мне не понять коварства сей причуды.
Но почему, во имя чьих идей
Тебя назвали "деревом Иуды" –
Мол, на тебе повесился злодей?
Какая ложь! Но что за ней таится?
Ведь знают все – кого ты не спроси:
Христа предавший – он на смоковнице
Покончил жизнь. Так Библия гласит.
Так почему ж тебя оклеветали,
И, словно под гипнозом лживых слов,
С проклятьем кол осиновый вбивали
В гробы вампиров, ведьм и колдунов?
Осинка бедная, уж ты хлебнула лиха,
Проклятий тени на тебе лежат,
И даже в день безветренный и тихий
Твои листочки от обид дрожат.
О, сколько нас, невинно пострадавших
И преданных проклятью без вины!
А сколь их – ушедших, не узнавших
Слов покаянья от своей страны?
Осинка русская! Пред ликом поколений
Я снять с тебя проклятие берусь
И, преклонив перед тобой колени,
Молю: прости обманутую Русь!...
***
Когда гляжу на лик Пречистой Девы,
Исполненный сияния небес,
Я слышу с неба чудные напевы,
А за спиной нашёптывает бес.
Там, за спиною – ругань, водка, нечисть,
Разор и кровь, безверье и печаль.
А здесь – покой и пенье звёзд, и вечность,
И шёлк небесный, льющийся с плеча.
Два разных мира, сомкнутых веками.
Один – земной, где грех, страданье, смерть.
Другой – как сон, виденье, зазеркалье,
Куда живым проникнуть не суметь.
Но есть ли он – мир Бога, мир видений?
А если вдруг он – вымысел, мираж,
Что сотворил какой-то древний гений,
Чтоб сказкой скрасить путь печальный наш?
И если Бог своим вселенским оком
Глядит на нас сквозь полумрак времён,
То почему ни жестом, ни намёком
Не даст понять, что есть в природе Он?
А может, в том и есть загадка Бога,
Что до сих пор терзает грешный мир –
Поверить в то, чего нельзя потрогать,
Что есть не плоть, но Вечность, Дух, Эфир?
Он дал нам право – верить иль не верить,
Самим решать – есть Бог иль Бога нет?
Самим открыть или захлопнуть двери
На небеса, где будет дан ответ.
***
Гляжу ли я в бездонный омут неба,
Грущу ли, получив дурную весть,
