Итоги Итоги - Итоги № 38 (2012)
День 14 февраля 1989 года разделил жизнь британского писателя, индийца по происхождению Салмана Рушди на до и после. «До» остались Букеровская премия, три отлично продающихся романа, репутация одного из крупнейших прозаиков англоязычного мира, недавно купленный особняк в престижном районе Лондона и брак с популярной американской романисткой Мэриэнн Уиггинс. «После» можно было рассчитывать в лучшем случае на годы мытарств, а в худшем — на скорую смерть от руки религиозного фанатика. Именно на этот — последний — вариант однозначно указывала фетва (духовное постановление), оглашенная аятоллой Хомейни. И все потому, что роман Рушди «Сатанинские стихи» (или правильнее — «Шайтанские аяты»), опубликованный полугодом раньше, настолько травмировал религиозные чувства мусульман, что духовный лидер Ирана счел необходимым приговорить писателя к смерти.
Уловки неверного
О том, как складывалось это самое «после», Салман Рушди рассказал в своих мемуарах, которые выходят на этой неделе сразу в шестнадцати странах мира, не считая Великобритании. Символично, что книга поступает в продажу аккурат в самое неподходящее время. В момент, когда название Pussy Riot стало в России официальным синонимом богохульства. Когда по всему миру религиозные фанатики громят американские посольства — исламский мир возмущен фильмом «Невиновность мусульман», трейлер к которому был выложен на минувшей неделе на YouTube.
900-страничный том, вышедший из-под пера Рушди, называется «Джозеф Антон» — именно такой псевдоним взял себе писатель, когда в полиции ему предложили выбрать конспиративное прозвище: Джозеф — в честь Джозефа Конрада, Антон — в честь Антона Чехова, двух любимых авторов Салмана. Годы гонений, в которые уместились скитания и жизнь под постоянной охраной, предательство и равнодушие друзей и коллег, внезапная помощь со стороны совершенно чужих людей, крушение брака и новая любовь, новые книги и новые мысли — таков в общих чертах основной предмет этого масштабного эпоса.
Впрочем, содержание книги пока сохраняется в тайне. Разглашать как конкретные детали, так и общий посыл «Джозефа Антона» издателям по всему миру запрещено контрактом. Текста мемуаров до сих пор не видели даже пронырливые книжные обозреватели крупнейших мировых СМИ, обычно прочитывающие громкие новинки еще до их выхода на бумаге.
Единая дата релиза во всем мире, строгая — буквально как в случае с очередными томами «Гарри Поттера» — секретность, громкая пиар-кампания — все вместе это прозрачно намекает на то, что своими мемуарами Салман Рушди рассчитывает спровоцировать скандал. «Я не имею права рассказать, о чем эта книга, — поделилась с «Итогами» редактор издательства Corpus Вера Пророкова, работавшая с текстом книги. — Могу лишь сообщить, что написана она достаточно просто, куда проще, чем романы Рушди, и что от некоторого сокращения она, пожалуй, выиграла бы. А еще хотя автор и пишет преимущественно о других людях, о нем самом как о человеке этот текст тоже сообщает немало интересного. Похоже, Салман Рушди из тех, кто даже через двадцать лет отлично помнит в лицо и по имени официанта, капнувшего ему на брюки красным вином».
То обстоятельство, что книга выходит во всем мире одновременно (редчайший случай в издательской практике), есть результат маркетинговой уловки. Судя по всему, таким способом Рушди и его агенты пытаются еще до выхода книги создать вокруг «Джозефа Антона» всемирную круговую поруку, которая не позволит ни одной стране отказаться от издания книги или запретить ее распространение. Они словно бы страхуются от ситуации, сложившейся 23 года назад вокруг «Шайтанских аятов».
Знаменитая фетва Хомейни, едва не стоившая жизни Рушди, была далеко не первой «черной меткой». В сущности, еще до выхода книги консультанты, привлеченные издательством, предупреждали о возможном взрыве недовольства среди мусульман и рекомендовали отказаться от публикации «Аятов». Однако тогда писатель счел, что угроза несерьезна: «Я был уверен, что парочка мулл заклеймят меня позором, я выступлю с ответом, завяжется общественная дискуссия и на этом все закончится. Ничего подобного тому, что произошло в действительности, я, разумеется, не ожидал», — признавался Рушди в позднейшем интервью писателю Йену Ричарду Неттону. Для него самого, выходца из образованной, благополучной и религиозно индифферентной семьи с мусульманскими корнями (отец писателя изучал юриспруденцию в Кембридже, а позднее занялся бизнесом, мать была учительницей), отношения с исламом представлялись делом сугубо частным — а следовательно, безопасным. Переосмысление религии предков в сложной аллегорической форме (именно так сам Рушди воспринимал собственный роман), по его мнению, никак не касалось вопросов веры, было актом исключительно художественным. Сегодня подобные иллюзии выглядят едва ли не смешно, однако на дворе стоял 1988 год, и многие интеллектуалы полагали, что времена религиозной нетерпимости остались в далеком прошлом.
Некоторое время после выхода книги в самом деле казалось, что все обошлось: «Аяты» недурно продавались в Европе и даже принесли своему создателю Уитбредовскую премию — вторую по престижности литературную награду Великобритании. Большая часть европейцев даже не подозревала, что в книге содержатся нападки на ислам: пророк, выведенный в романе в достаточно неполиткорректном виде, именовался там Махаундом. Также были изменены имена его жен, да и сам аятолла Хомейни, которого при желании можно было узнать в одном из эпизодических персонажей, фигурировал в романе не под своим именем.
Однако этот маскарад не смог обмануть ревнителей ислама: уже к осени 1988 года в издательство Viking Penguin начали поступать звонки от разъяренных мусульман, требующих уничтожения всего тиража «Шайтанских аятов». К концу октября 1988 года книга была изъята из продажи в Индии и Пакистане, месяцем позже ее запретили в Судане, Бангладеш и Южной Африке. К началу 89-го антирушдизмом были охвачены все страны со сколько-нибудь значительным процентом мусульманского населения, за исключением Турции, — от Кении до Сингапура включительно. В США и Англии, где на «Шайтанские аяты» не был наложен официальный запрет, ситуация развивалась по иному сценарию: негодующие мусульмане обрушили волну угроз на магазины, торгующие греховной книгой. Редакция нью-йоркской газеты The Riverdale Press, осмелившейся вступиться за писателя, была сожжена дотла. В результате многие книготорговцы, страшась за свое будущее, предпочли убрать опасный роман с прилавков.
Гнев правоверных
Фетва Хомейни, объявлявшая войну уже не книге, но ее создателю, стала лишь последним и вполне закономерным шагом. «Сообщаю всем истинным мусульманам мира, что автор «Сатанинских стихов» — книги, написанной, подготовленной к печати и изданной с целью опорочить ислам, Пророка и Коран, —приговаривается к смерти вместе со всеми редакторами и издателями, которым было ведомо содержание его текста. Я призываю всех доблестных мусульман, где бы они ни находились, убить их без промедления, чтобы впредь никто не смел оскорблять священные верования ислама. Тот же, кто, выполняя этот труд, сам примет смерть, станет мучеником по воле Аллаха. Если же у кого-то есть доступ к автору этой книги, но по какой-то причине сам он не может осуществить казнь, тот пусть оповестит об этом товарищей, с тем чтобы Рушди не избег кары за свое нечестие», — писал в своем послании к мусульманам духовный лидер Ирана. Через несколько дней призыв религиозного вождя был подкреплен заявлением иранского правительства, назначившего кругленькую сумму за голову Рушди. Официальные извинения, поспешно принесенные испуганным писателем и его издателями, были с презрением отвергнуты, и охота началась. Остановить ее не смогла даже смерть Хомейни летом 1989 года: духовные преемники лидера иранской исламской революции оставили приговор в силе, призвав правоверных разделаться с Салманом Рушди и его пособниками.
Последствия демарша Хомейни оказались поистине катастрофическими — причем в первую очередь пострадал не сам Салман Рушди, немедленно взятый под защиту британскими спецслужбами, но люди, связанные с его книгой опосредованно.
Первой и самой громкой жертвой фетвы стал 44-летний Хитоси Игараси — переводчик «Сатанинских стихов» на японский язык. Он был найден мертвым на территории университета Цукуба: убийцы нанесли переводчику несколько ножевых ранений и скрылись с места преступления. Несколькими неделями ранее аналогичному нападению подвергся 61-летний Этторе Каприоло, переводчик Рушди на итальянский: мусульманский фанатик ворвался в его миланскую квартиру и набросился на Каприоло с ножом. Переводчику удалось выжить, однако на протяжении длительного времени состояние его оставалось критическим. В Осло убийцы атаковали норвежского издателя «Аятов» Уильяма Нюгарда, который выжил лишь чудом. Двое мусульманских лидеров, выступавших против смертного приговора Рушди, были застрелены прямо на улице в Бельгии.
