Журнал Русская жизнь - Волга (июль 2007)
- Весь бюджет города, со всеми дотациями, - четырнадцать миллионов. Что вы хотите? - грустно спрашивает мэр.
Но двести лет предыдущего экономического процветания Козловки - прямая заслуга Волги. Сейчас все идет к тому, что Волга снова может стать «маткой-Волгой», «градообразующим предприятием», на этот раз не торгово-транспортным, а туристическим; кажется, сам ландшафт уже настоялся в ожидании и орет: зови инвесторов, обустраивай курорт. И песок отличный, и вода прозрачная (промышленному упадку благодаря), горы дивные, виды открыточные, и мифология, и культурный слой - все готово.
- Мы, - сказал Колумб, - в первую очередь ставим на привлекательность нашего города.
И дальше - про планов громадье. Но у кого нет громадья? Президенты широко улыбаются со стены.
V.
Сравнительно неплохо в Козловке чувствуют себя бюджетники. Работники малого и среднего бизнеса им по-своему завидуют - и не только из-за зарплаты. Мы долго говорили с Владимиром Николаевичем Фоминым, главврачом районной больницы, -упоминавшаяся в начале статьи медсестра Гордеева несколько раз восторженно назвала его вторым Виноградовым (сам он с этим не согласен- говорит, Виноградов был аристократ духа и таких больше не будет). Хирург Фомин вместе с женой приехал сюда много лет по распределению, защитил диссертацию, стал заслуженным врачом республики, построил дом. И - пишет книги. Это цеховое краеведение, очерки истории районной медицины, жития врачей - захватывающее чтение, где встречаются разлученные возлюбленные, возвращаются репрессированные врачи, а в деревнях, куда не дошла еще лампочка Ильича, проводятся высококлассные операции.
Фомин отсюда никуда не уедет. Сейчас пошло новое оборудование, осенью появятся долгожданные офтальмолог и невролог (приманили жильем) - есть перспективы.
- Земский врач должен жить в своем доме, - сказал он, провожая меня. Дом действительно хорош.
Будут дома - будет и земская интеллигенция? Не знаю. Но пока, пока…
Соавтор многих книг Фомина - упоминавшийся журналист Данилов. Пишет стихи. Служил в ВДВ, а после дембеля работал в Тонгашевской сельской школе. И придумал там парашютный кружок.
Малокомплектная сельская школа - конечно, самое-самое место для парашютных прыжков. Крестьянских детей, ясное дело, ждут не дождутся самолеты с вертолетами. Однако все так и вышло: дети не только старые парашюты складывают, но и прыгают - в Чебоксарском аэроклубе, и могут даже посидеть за штурвалом самолета. Самое трудное - найти деньги, чтобы заказать автобус до Чебоксар, а с самолетами выходит как-то намного проще.
VI.
Кому же в Козловке жить хорошо?
Хорошо жить вохре.
Единственный по-настоящему самодовольный человек, встреченный мною вне пляжа, - молодой, красивый, с богато татуированным плечом 33-летний таксист. По дороге в Чебоксары признался, что в Козловке ему жить очень даже нравится.
Он работает контролером в Свияжской колонии строгого режима - это в 30 километрах от Козловки. Образование среднее, недавно закончил техникум, работа хорошая - сутки через трое. Супруга тоже работает в колонии, но в местной, женской общего режима - знаменитом предприятии ЮЛ-34/5 с успешным швейным производством. И мама его тоже всю жизнь проработала в Свияжской колонии - продавцом в тюремном ларьке. Уважаемая, можно сказать, трудовая династия.
Он, кроме того, подрабатывает таксистом в родном городе, возит граждан то в Чебоксары, а то и в Казань, иногда в Москву (10 рублей километр - такса твердая, а корпоративные нравы суровы: когда один взял с клиента лишние две сотни, товарищи дали ему в рыло, а клиенту вернули переплату). Две зарплаты плюс доход от такси - на круг выходит тысяч под тридцать; и это уже не средний класс, а настоящая городская буржуазия. Купили квартиру - пока однокомнатную (он выделяет голосом «пока»), 350 тысяч рублей, причем не в кредит. В прошлом году ездили в Сочи. Он, впрочем, не исключает, что через три года, когда он выйдет на пенсию, год за три, - возможно, он что-то такое подумает, возможно, и откроются ему иные области, луной мучительно томимы, но сейчас? - увольте.
Как и положено «вписавшемуся в рынок», он осуждает местных лузеров: мужик с руками, с мозгами всегда заработает. Он меняет рэп на какой-то «нижегородский рок», мы едем по отличной трассе, всюду солнце, жизнь хороша. А мне вспомнилось одно из козловских поверий - в здешнем ущелье под названием Дунькина щель зарыт богатейший церковный клад. Отыскать его можно было только освещая себе дорогу свечой из человеческого сала: где свеча погаснет, там и клад. Козловчане теребили работников полицейского морга, просили о малой любезности - подбросить трупного сальца. Хотела спросить вохровца, остался ли спрос на свечи, но передумала. Источники света у всех разные.
VII.
Иван Ефимович Виноградов умер в 1977 году.
В день прощания с ним Галина Ивановна читала его стихи:
…Метель, сугробы с диким воем,Вокруг меня стонала степь.Я шел, закованный конвоем,В ногах моих скрипела цепь.
Повсюду снег блестел, и снова,как будто путника виня,Все так же с неба голубоголуна смотрела на меня.
Она пережила его на 22 года.
Знаменитые люди Козловки
Александр Ларионович ЛУНИН - депутат III Государственной Думы, кадет, сподвижник Столыпина. Активно защищал интересы крестьянского населения Чувашии. После Великой Октябрьской революции заведовал богадельней и яичным складом.
Григорий Егорович ВОЛЧКОВ - один из самых ярких представителей богатейшего купеческого рода, филантроп и мироед. Занимался хлеботорговлей, продажей нефти и керосина, держал лесопилку и кирпичный завод.
Активно помогал лазарету в годы Первой мировой, поддерживал земское училище и больницу, построил богадельню. Сочетал в себе благотворительность со жлобством нечеловеческим, был вороват в мелочах. Построил самое красивое в городе здание, ныне в нем располагается районный суд.
Генрих Вениаминович (Антуан-Анри) ЖОМИНИ - бригадный генерал наполеоновской армии, так и не сумевший стать дивизионным и вследствие этого поступивший на службу к Александру I, основатель Академии Генерального штаба в Москве. «Жомини да Жомини, а об водке ни полслова» - это про него. Семейство баронов Жомини - из самых крупных землевладельцев в Чувашии, владельцы роскошной усадьбы, старинного парка. В Козловке имели два трактира, хлебную и дровяную пристань, перевоз через Волгу. «Даже лед на Волге считался собственностью Жомини. На берегу сидел сторож, который охранял лед, чтобы крестьяне для своих погребов не могли его взять бесплатно», - пишет чебоксарский краевед В. Клементьев.
О конце семейства написано застенчиво: «Самих баронов Жомини революционное лихолетье разбросало в разные стороны».
Анастасия Чеховская
Жизнь на ощупь
Постсоветское село - подвал цивилизации
Устройте себе виртуальное путешествие по карте любой области: выберите самое нежное, поэтичное или смешное название и представьте, как там живут люди. Горожанин, особенно житель мегаполиса, вообразит, скорее всего, размеренное дачное житие. Интеллигентные посиделки с чаем, шашлыки, свежий воздух. Недалеко станция электрички или автобусная остановка, веселые бабки щеголяют в кедах и хвастаются подаренными внуками мобильниками. Одним словом, благолепие. Но если поехать на поезде, а лучше на машине в глубь России, остановиться на недельку в деревне, где жителей всего пара сотен, станет ясно, что каменный век - это сегодняшний день минус электрификация всей страны.
Поездив по Ульяновской области, я знаю, что Выползово мало чем отличается от Гулюшева, Кармалей - от Зарыклея, а Студенец - от Лавы. Все определяется численностью населения. Чем больше людей, тем больше шансов, что село будет жить, тем больше шансов, что сохранятся в нем все приметы цивилизации: школа (образование), клуб (культура), фельдшерский пункт (медицина), почта (связь с внешним миром) и опорный пункт участкового (закон и порядок).
Когда все это есть, а народ прибывает, в голосе жителей слышишь гордость, схожую с бахвальством.
- Село у нас такое большое, что не все друг друга в лицо знают.
- А уж когда дачники приезжают! - вторит другой собеседник. - Такой гомон стоит, как будто в городе живешь.
Но город - чужая территория. Описание метро, услышанное от одной богомольной старушки, ездившей к племяннице в Москву, было апокалиптическим как по форме, так и по содержанию. Схождение под землю, где тьма народу и ходят с адским грохотом железные звери. Трамваи тоже нервная вещь, но метро гораздо хуже.
