Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №5 (2001)
Нас уверяют: "Частная собственность на землю, ее свободная купля и продажа позволит эффективнее использовать ее, увеличить выпуск сельхоз- и промышленной продукции". Ошибочное утверждение: смена хозяина завода, фабрики, шахты, железной дороги не принесла никаких улучшений, а, наоборот, привела к параличу, кризису производства. Государство вынуждено везти за тридевять земель машины, продукты, бумагу, обувь, ткани, одежду. Подумать только! За простую курточку трехлетней дочурке моя невестка платит почти 600 рублей (при зарплате учительницы менее 800). На что же будет жить семья?
Как тут не вспомнить коммунистов, которых ныне клянут многие. При них детское питание, обувь, одежда стоили невероятно дешево. Да и пенсионерам тогда жилось получше, чем сейчас, когда для покупки малюсенькой упаковки зарубежного лекарства надо выложить 300-400 рублей. Тогда как несколько лет назад они отпускались в аптеках бесплатно или за чисто символическую цену.
Не говорю уже о возможности для себя поехать подлечиться, набраться здоровья в доме отдыха, в санатории. На приобретение путевки не хватит и нескольких моих месячных пенсий.
Недаром же я, оптимист по натуре, боюсь, что уличные ораторы, крикуны типа Ю. Черниченко убедят граждан России в неотвратимости продажи земли, а мои внуки и правнуки скоро снова, подобно дедам и прадедам, станут холопами.
А. И. Кириллов,
г. Череповец
А.Казинцев • Кристаллы времени. 10 лет «Дневника современника»: хроника сопротивления (Наш современник N5 2001)
Александр КАЗИНЦЕВ
КРИСТАЛЛЫ ВРЕМЕНИ
10 лет "Дневника современника": хроника сопротивления
10 лет как в журнале появилась моя авторская рубрика "Дневник современника". А сам я обосновался в "Нашем современнике" в феврале 1981 года - 20 лет назад. Двойной юбилей!
А меня преследует чувство огромной неудачи. Личной и национальной. Завидую коллегам, мнящим себя победителями. Но не понимаю их! Что может чувствовать человек, 10 лет назад живший в одном государстве, а сегодня оказавшийся в другом - осколке прежнего? Что должен испытывать литератор, работающий в журнале, чей тираж в 1991 году приближался к полумиллиону, а ныне зацепился за рубеж 12 тысяч ("Наш современник" еще наиболее благополучный в проскрипционном списке)? Какие мысли лезут в голову автору, чье влияние, пресловутая востребованность уменьшаются с каждым годом? Каждым годом, обогащающим его опытом, мастерством, болью, силой.
Десять лет я вел ж и в о й р а з г о в о р с читателями. Материалы "Дневника" - не репортажи, не аналитические статьи, не исторические исследования (хотя я пользовался всеми этими жанрами). Это именно разговор: размышления, советы, слова ободрения и укора, напоминания о национальных корнях, задачах и целях. Обратная связь - письма, выступления на вечерах журнала, случайные беседы на улицах придавали ему человеческую конкретность. И обобщенность: за оживленным многоголосьем угадывалась Россия.
Именно она была конечным адресатом моей речи. Ее стремился вдохновить и предостеречь... Однако страна и люди за десятилетие изменились. "Граждане, Отечество в опасности!" - а вокруг уже давно не граждане - люди-атомы, раскатившиеся по одной шестой суши, как капельки ртути: господа и совки, паханы и лохи, козлы и телки - и миллионы других, без названия, имени, без будущего. Роль заботника, хранителя, да хотя бы и ночного сторожа при России в такой компании нелепа.
Я продолжаю говорить - будто звук выключили! Я пишу - горше, яростней, вывереннее - не читают... А ведь жанр "Дневника", возрожденный именно "Нашим современником", оказался очень популярным. В середине 90-х "дневники" появились едва ли не во всех журналах - "Новом мире", "Москве", кажется, в "Дружбе народов". Вышло несколько выпусков самостоятельного издания "Дневник писателя" (отчаянные люди! Сам я не пытался встать на одну ступень с Достоевским. Да и не в этом ценность "Дневника", а в том, что он пишется беглым, взволнованным почерком с о в р е м е н н и к а роковой эпохи). Потом рубрика стала исчезать из журналов: тут требовалась мысль длиною не в один день и даже год... А "Дневник современника" остался - 62 публикации за 10 лет.
Подумаешь, не помнят! И я бы не вспоминал. Но эти шесть десятков статей - л е т о п и с ь р у с с к о й б е д ы. Соляные кристаллы сгустившегося времени. В год десятилетия Беловежского позора полезно еще раз в них вглядеться.
ОТКРЫТЫЕ УНИВЕРСИТЕТЫ
Январский номер за 1991 год - статья "Королевство кривых зеркал. Пресса "перестроечной пятилетки". СМИ - наряду с продавшейся частью номенклатуры - сыграли выдающуюся роль в сокрушении Союза. Февраль - статья "Для маленькой такой компании" - тоже о прессе, на этот раз эмигрантско-еврейской, задававшей темы и тон рупорам "отечественных" перестройщиков. И так в каждом номере, названия говорят сами за себя: "Наши - чужие. Злободневные заметки об извечном противостоянии" (№ 5), "Общество, лишенное воли" (№ 7), "12 июня: до и после" - о выборах президента России, на которых победил Б. Ельцин (№ 8), "Обиралы и ротозеи" - статья о борьбе Горбачева и Ельцина, отвлекавшей внимание общества от разрушения и разграбления страны (№ 9). Главных фигурантов я уподобил наперсточникам, азартно спорящим и под шумок облапошивающим ротозеев. "В апреле газеты сообщили, что в Находке рабочий убил своего приятеля: не сошлись во взглядах на союзного и российского лидера, - писал я о накале противоборства, впрыснутого, как яд, в общество. - Бедные рабочие! Махните рукой на риторику. Судите по реальным действиям, по тому, что непосредственно касается вас. Русского народа и русской земли... На Востоке есть обычай кидать медяки представителям партий, утративших доверие. Звонкий намек на милостыню, предназначенную банкротам. Когда же русский народ научится этому жесту? Единственно достойному ответу и на официальные речи о крупных достижениях перестройки и на "альтернативные" программы типа "500 дней".
Статья вышла в сентябре - в разгар кампании по поиску "врагов демократии", "пособников ГКЧП". Многие издания спешно меняли планы. После статьи в подборку крупным шрифтом мы напечатали объявление: "Вниманию читателей! Уведомляем вас, что объявленный план публикаций на конец 1991 года и 1992 год останется НЕИЗМЕННЫМ. Редакция".
Из публикаций того года выделю две: "Общество, лишенное воли" и "Не уступать духу века" (№ 12). Первая ставила диагноз, оказавшийся, к несчастью, точным. И на примере свидетельств о русской смуте 1917-го показывала, к чему приведет бездействие и безволие власти и народа. "Хватит ли у общества времени усвоить уроки давней смуты? Очень уж заторопились события. Слишком тревожна узнаваемость революционных зарисовок", - задавал я вопрос в июле. Август 91-го дал ответ.
В декабре можно было подвести итог: "Нас проиграли, как дворовых в карты, - заметил мне собеседник с проницательностью, свойственной истинным поэтам. - Да, лишили дома, работы, места на земле. Нам выпало стать свидетелями эпохи разлома. Времени провокаций... Но даже не это сегодня главное. Главное - распад Союза, не осознанный народом до конца (поезда еще ходят, работают нефтепроводы и линии энергопередач), но трагически реальный*.
Мы видим безмерную жестокость - в Осетии, Грузии, Молдове, Литве. И беспримерное лицемерие - министры всей Европы съехались в Москву потолковать о прогрессе в деле соблюдения "прав человека". Мы видим суды над печатным словом и литераторов, строчащих на машинке стихи вперемежку с доносами. Мы видим разграбление имущества, созданного трудом всего народа, и запланированное правительством обнищание, которое превратит Россию в ночлежку из пьесы "На дне".
Нам кажется - обстоятельства непреоборимы. Само время повернуло против нас. И все-таки я хочу сказать: не бойтесь!"
Статья была приурочена к 170-летнему юбилею Ф. М. Достоевского. Я обратился к его примеру, его произведениям, в первую очередь - "Дневнику писателя", чтобы вдохнуть в людей мужество, сформулировать и д е о л о г и ю с о п р о т и в л е н и я**. "Надо перебороть страх. Думаете, обстоятельства всевластны? Нет, и время оказывается бессильно против мужественного борца... Пожалуй, самый яркий пример - Федор Достоевский, чей юбилей будто затем и пришелся на страшные дни, чтобы дать опору, подбодрить, вдохновить.
Сейчас патриоты объявлены "реакционерами", лучшие из них, такие, как Распутин - "заговорщиками". А кем только не объявляли Достоевского! И заговорщиком - поставили на Семеновском плацу в ожидании смерти. И реакционером - год за годом журналистские перья вершили над ним позорный ритуал гражданской казни... И все-таки он не сдался. "Дневник писателя" никогда не сойдет со своей дороги, никогда не станет уступать духу века, силе властвующих и господствующих влияний..." Это не только формула самого любимого и долговечного из журналов, издававшихся писателем. Это - "символ веры". На всю жизнь".
