Исраэль Шамир - Хозяева дискурса: американо-израильский терроризм
Наконец, под давлением демонстраций и торгового бойкота иракское правительство капитулировало и издало указ о массовой эмиграции евреев – практически об изгнании. Нечего говорить, что в Израиле иракские евреи нашли не золотые горы, но положение на дне общества. Так сионизм еще раз показал свое жестокое лицо, – завершает Дэвид Херст свой рассказ.
Подобным образом была организована и массовая эмиграция из Советского Союза в 1990-1993 годах. Распускались провокационные слухи о близящихся погромах, они бесконечно умножались, пропущенные через призму западных агентств новостей, сочетаясь с рассказами о прекрасной жизни в Израиле. Годы спустя, я встретил в Иерусалиме Аллу Гербер, московскую еврейскую писательницу, активную участницу «дела Осташвили».
– Вы, израильтяне, должны воздвигнуть мне памятник, – сказала она. – Это я прислала вам миллион русских евреев.
Выяснилось, что Алла Гербер (вместе со Щекочихиным и Черниченко) пустила в эфир дезу о близящихся погромах, с якобы установленной датой – пятого мая. Созданная этими слухами волна панического бегства способствовала дестабилизации Советского Союза и ускорила его гибель. Конечно, слова Аллы Гербер не имели бы никакого эффекта, если они не были бы многократно усилены всей пропагандистской машиной сионистского ПиАр. Не она, так кто-нибудь другой прошептал бы нужные слова, повторенные послушным аппаратом, и неискушенные «советские граждане еврейского происхождения» потянулись бы вереницей подметать улицы Тель-Авива, стрелять по палестинским детям, умирать и ложиться в неосвященную землю за забором еврейского кладбища на далекой земле.
ЧИНГАЧГУК И ГРАБЛИ
На ведущем сайте русской левой, Лефт.ру, забили в набат: собираются построить церковь на Малаховом кургане, в Сталинграде. Текст призыва стоит процитировать: «Руки прочь от Мамаева Кургана! Подавляющее большинство защитников Сталинграда было атеистами, а среди верующих бойцов Красной Армии были представители разных религий. Поэтому (???) строительство православной церкви на Мамаевом Кургане является откровенным надругательством над религиозными чувствами захороненных здесь героев, которые исповедовали другие религии, осквернением (?!) их могил. Факт строительства православной церкви на Мамаевом Кургане необходимо юридически квалифицировать как преступное деяние, сознательно направленное на разжигание религиозной и социально-классовой вражды в нашем обществе». Призыв поддержал и редактор Лефт.ру, призвавший ответить «войной на войну вандалов в рясах и двухбортных пиджаках».
Не буду оспаривать своеобразную логику авторов (их «поэтому» кажется мне притянутым за уши) или обсуждать старомодный стиль («вандалы в рясах»). Проблема куда значительнее. Видимо, часть российской левой, объединенная под знаменем Лефт.ру собирается пренебречь советом Чингачгука и второй раз наступить на те же грабли. Борьба с Русской православной церковью была исторической ошибкой большевиков. Эта ошибка привела к гибели несчетных духовных сокровищ, сказочных храмов, древних икон и церквей, созданных русским народом за его тысячелетнюю историю. Эта ошибка вбила клин между властью и народом, который способствовал распаду СССР в 1991 году. Эта ошибка надломила историю России и привела к возникновению того особого типа советского человека, который мало чем отличался от идеала, обрисованного Жаком Аттали.
Напомнию, что Жак Аттали, финансист и мондиалист, писал: «Новый человек, будет свободен от каких бы то ни было «ограничивающих влияний» – от национальных корней, культурных традиций, государственных и политических пристрастий, даже от постоянных семейных связей». Но целью Аттали или других мондиалистов было создание «цивилизации Кочевников, не связанных друг с другом и с миром ничем, кроме универсальных финансовых связей». Иными словами, Аттали, стремящийся разрушить и атомизировать общество, чтобы сделать людей удобными объектами эксплуатации, и советские борцы с церковью и традицией объективно оказались в одном лагере.
Борьба с церковью была частью общей программы «обрубания корней». Новый советский человек, выросший в хрущевском жилмассиве и не знавший церкви, оказался легкой добычей для прорабов перестройки. Церкви сибирских сел, оставшихся на дне Братского моря («Прощание с Матерой» Валентина Распутина) стали основой богатства моего соседа, израильского гражданина Михаила Черного, хозяина всего русского алюминия.
В международном контексте борьба Советской власти в ее первые годы с церковью повлияла самым удручающим образом на судьбу зарубежных компартий. Попытка итальянских коммунистов переписать эту страницу не смогла переломить инерцию антитрадиционализма.
По своей сути, коммунизм и вера Христова не только не взаимоисключены, но и бесконечно близки друг к другу. Идея братства людей, сочувствие слабым, проповедь любви и труда лежат в основе обоих учений. Я пишу эти слова в Яффе, на палестинском берегу Средиземного моря, в стране, объятой гражданской и классовой войной. Я вижу, как православная церковь Палестины, основная и древняя церковь страны, вместе с местными коммунистами и мусульманами, поддерживает борьбу палестинского народа против еврейских расистов. Так же православная русская церковь поддерживала борьбу с немецкими расистами в дни Второй мировой войны.
По-моему, воздвижение православного храма в Сталинграде является исправлением исторической ошибки, попыткой заново увязать историю России, которая началась не в 1917 году. Укрепление связности российского общества невозможно, на мой взгляд, без преодоления разрыва с церковью. Ведь мы не говорим о «христианстве вообще», но о конкретном русском православии, неотъемлемой части русской национальной души. Фридрих Горенштейн в пьесе «Споры о Достоевском» посмеивался над идеей «русского Ивана Христа из Рязани», но по-моему он заблуждался. Христианство стало синкретической верой, каждый народ переиначил его на свой лад, и конечно, вера Бургоса и Мадрида не идентична вере Рязани и Москвы. Борьба с православием – это борьба с Россией.
Никто из нас не имеет права говорить от имени павших. Но если т. Никифоров считает, что вечный покой моих родных, белорусских евреев, павших на полях войны, будет смущен православной церковью на Мамаевом кургане, спешу его успокоить. Те выходцы из местечек, что связали свою судьбу с русским народом, знали о его православной вере. Недаром три лучших русско-еврейских поэта, Мандельштам, Пастернак и Бродский, приняли православие. Такова судьба меньшинств – когда сегодня русские ребята идут служить в израильскую армию, они знают, что если их убьют, то на их могиле не поставят крест и не отслужат панихиду. Там их попросту похоронят за забором.
Обращение т. Никифорова к прокурору мне кажется неуместным, и в особенности его ссылка на опасность «разжигания религиозной вражды». Сталинград – русская глубинка, и любой мусульманин, еврей или буддист прекрасно понимает, какой веры придерживаются местные жители.
Меня удивило, что редактор сайта, т. Баумгартен, который недавно еще предлагал «бороться за патриотизм», не понял, что патриотизм в России не отделим от православия. Он был прав – патриотизм необходим для борьбы с наступающим мондиализмом. Но, при всей любви к советской эпохе, следует смотреть на вещи трезво. Воскресение России невозможно без сохранения и упрочения русской духовности.
России, как и всему миру, в ближайшее время предстоят великие испытания. Иммануил Валлерштейн выразил в своей книге «Конец (известного нам) света» ощущение того, что мир стоит на распутье, и по-старому, как жил последние пятьсот лет, жить уже не сможет. В течение последующих двадцати лет возникнет новый мир, и в нем жить нашим детям. Впереди две основные альтернативы. Одна из них – крутая общественная пирамида, где наверху господа, а внизу – однообразные стада рабов, лишенных родины, веры и корней. Этот вариант описал Джек Лондон в своей «Железной пяте». О нем мечтает псевдонимический автор «Русского Удода», Элиэзер Дацевич-Воронель, в своей поэме «Последние люди» (печаталась в газете «Завтра»). Вторая альтернатива еще не ясна, но по большому счету, это идея братства людей, сохранивших свои драгоценные корни, традиции и индивидуальность. Русским левым силам нужно помнить о судьбе Антея и не отрываться от своей земли, и в то же время не забывать и о великом братстве всех народов.
II
Пока вышел только первый том книги Александра Солженицына «Двести лет вместе». Это, бесспорно, нужный и важный труд, попытка написать альтернативную историю евреев в России. Некоторые страницы книги открывают глаза читателю на истинное положение вещей. Таково, в первую очередь, объективное освещение истории погромов. Многим из нас (мне в том числе) казалось, что еврейские погромы в царской России были хорошо спланированными массовыми убийствами масштаба Сабры и Шатилы, но АС доказывает с цифрами и данными в руках, что это были стихийные, неорганизованные протесты, со считанными жертвами с обеих сторон, зачастую спровоцированные еврейскими боевыми дружинами. Мне, свидетелю гойских погромов в Палестине, в это легко поверить.
