Мемуары Омеги - Н. Михаил
Наверное, мне удалось бы привыкнуть к своему скорее проклятию, нежели дару, если бы получаемая мной во сне информация соответствовала таковой из "официальных источников". Но она противоречила большинству из того, чему меня учили в школе - во сне я видела множество мужчин всех эпох и народов - я сама была этими мужчинами - но они определенно не были слабоумными карликами - они были другими, непривычными, у них были странные тела и голоса - но они были крупнее и сильнее женщин, ярко и интересно жили и умирали - ярко и интересно чувствовали! В снах я редко бывала в женском теле - обычно я видели фрагменты жизни (смерти) именно мужчин.
Сознание искало выход, и, годам к к 13-14-ти, как мне казалось, я его нашла. В те годы я взахлеб увлекалась фантастикой.
Если есть параллельные миры - решила я - возможно, информация идет ко мне не из прошлого моей Земли, а из другой, параллельной Земли - из другого измерения! Там вполне могут быть другие боги, другие генетически коды, другие формы разумной жизни, другие самцы...
За неимением другой теории, чтобы не сойти с ума, я твердо решила верить в эту!...
Когда мне было 15 лет, в нашу школу приехала отборочная комиссия из ВС. Я легко прошла все тесты и испытания, и была - единственная в нашем городе - зачислена в школу спецназа! Центр подготовки находился в Северной Америке.
В процессе обучения я узнала то, что не положено знать простой гражданской женщине, и поняла, что источником моих снов служит все-же "информационный архив" родной Земли, а не фантастическое "другое измерение". Я назвала это "второй правдой".
Окончательная победа. Часть 2. Сны Анны Санчес. Вторая правда.
Солнечный летний день. Городской парк - кое-где за деревьями видны похожие на пчелиные соты высотные здания. Скамейки, дорожки, неторопливо гуляющие люди - мужчины и женщины - в разноцветной одежде. Много родителей с детьми. Я - маленький мальчик (вижу свои руки - мне не больше 5-ти лет). Рядом со мной папа - огромный, сильный, добрый. Неподалеку на скамейке сидит мама с книгой в руках, машет нам, улыбается. Мы стоим на берегу большого водоема с забетонированными берегами. Папа дает мне короткую легкую удочку и говорит - Самые крупные сидят в укрытиях - увидишь щель или дырку - туда и опускай насадку! Я иду и гляжу в воду - обрывки газет, камни, водоросли, песок - большой серый цилиндр. - Это урна для мусора, кто-то сбросил в пруд - отличное укрытие - пробуй! Опускаю насадку перед большим круглым отверстием - метнулась черная тень, со дна поднимается облако мути, рывок настолько силен, что удочка вылетает у меня из рук и падает в воду! Я бы и сам упал, но меня подхватил папа. - Папа, что это было! - Это, сына, твоя первая рыба, сейчас я ее достану. Папа нагибается, вылавливает удочку, и осторожно поднимает ее. Удочка дрожит и гнется, летят брызги, из воды вылетает трепещущий черный шар. Рыба очень странная - диковинная! - большая - больше даже папиной ладони, очень толстая, со странным круглым "лбом", огромной зубастой пастью, совершенно черная, с фиолетовым отливом и множеством блестящих голубых пятен. - Тебе повезло, сына!- говорит папа - Такие крупные очень редко попадаются! Мы идем показывать рыбу маме. Мама удивляется, смеется, достает фотоаппарат. Собираются люди - меня хвалят, удивляются, восхищаются! Я держу в руках рыбу, а папа - меня, мама нас фотографирует.
Одни и те-же сны никогда не повторялись, за исключением двух, которые я видела очень часто. Я почти уверена, что люди, которыми я являюсь в этих снах, имеют ко мне прямое отношение. Возможно - это мои дальние прямые предки или родственники.
В современном обществе у женщины нет и не может быть родственников - все инкубаторы находятся под строжайшим контролем спецслужб, и разглашение информации о доноре биологического материала - одно из самых тяжких преступлений, наказуемое немедленной смертью. Первый из этих снов настолько же прост, насколько смысл его долгое время был недоступен моему пониманию.
Летний луг с высокой травой и множеством разноцветных цветов и бабочек. Вдалеке виден лес. (Признаков цивилизации не замечено - достоверно определить эпоху невозможно - судя по одежде - последнее тысячелетие). В траве сидит молодая женщина в венке из цветов и простом платье из пестрой материи. К ней по лугу идут мальчик и девочка, а на шаг позади них - молодой бородатый мужчина. На девочке тоже венок, ей лет пять, она крепко держит мальчика за руку. Мальчик совсем маленький, ему года два, ходит он еще неуверенно, ему тяжело идти сквозь плотную высокую траву, из которой видна только его макушка. Мальчик серьезен и сосредоточен - он несет букет для мамы, он идет к цели и старается не упасть. Мама, папа и сестра улыбаются.
Один и тот-же сон. Очень короткий - в моем понимании - всего несколько секунд "реального времени". Я бываю каждым из участников - отцом, матерью, дочерью, сыном. Иногда я вижу их всех со стороны или сверху. Вне зависимости от "персонажа" или "точки наблюдения", я всегда ощущаю одно и то-же - очень яркую гамму эмоций - ощущение полета к чему неведомому и прекрасному. Я долго пыталась вспомнить - приходилось ли мне испытывать нечто подобное в своей жизни? Приходилось, и я даже вспомнила слово, которое в своем первом - почти утраченном - смысле - подходит для того, что чувствовала через героев этого сна. Нечто подобное я испытывала, когда я жила в первом интернате и "бабушка" иногда водила нас в церковь, на молитвы Богини Марии. Тогда, я, совсем еще маленькая, ощущала поток тепла и радости, который нисходит на меня с неба, от Богини Марии, и моя маленькая душа летела навстречу ей. - Богиня Мария любит вас - говорила нам "бабушка", а я знала, что я люблю Богиню Марию не менее сильно, и еще очень люблю "бабушку". Забытое слово и действие - то, что происходило на том лугу - в своем главном и основном значении - было "любовь".
Иногда я вижу тот-же самый сон, но как-бы из другого измерения. То, что я вижу в этих случаях, настолько отличается от всего того, чему есть аналоги и определения в человеческом языке, что даже приблизительная аналогия пришла мне в голову только на первом курсе школы спецназа, когда нас начали учить программированию - что любое изображение на мониторе есть, по сути, вторичная визуализация программного языка или кода. В "программном коде" этот сон выглядел весьма необычно - даже при таком подходе очень трудно подобрать слова, хотя бы отдаленно передающие суть того, что я видела.
Я вижу пустоту - ничто. Ничто абсолютно - там нет цвета, нет темноты, нет вакуума, нет звезд - нет ничего, что могло бы иметь материальную основу, либо служить подтверждением отсутствия таковой - тоже формой материи, но с другим знаком. Но там визуализированны сущности другого порядка - духовные(?). В этой сне я вижу родителей и детей в виде четырех золотистых искр внутри золотистой сияющей сферы. Такая сфера не одна - их много - да и само "пространство" сна или "носитель программного кода" - тоже является такой сферой, внутри которой заключены все остальные. Все это находится в очень сложной динамике - значительно более сложной - чем человеческое представление о пространственно-временной вселенной - и, увы, недоступно моему пониманию.
Полный курс обучения бойца элитного подразделения спецназа занимает семь лет - пять лет непосредственно обучения и два года стажировки с участием в боевых операциях. Первый год отборочный - с приоритетом на проверку устойчивости к сильным физическим и психологическим стрессовым факторам. На первом году отсеялась примерно половина девушек из моего курса.
