Большой флот Страны Советов - Игорь Григорьевич Дроговоз
В действительности эвакуация Севастополя никогда не планировалась, а 30 июня, после занятия противником Корабельной Стороны, стала просто невозможной. Поэтому в ночь на 1 июля, после доклада вице-адмирала Ф. С. Октябрьского в Ставку о том, что все возможности обороны исчерпаны, несколько транспортных самолётов, а также подводные лодки Л-23 и Щ-209 вывезли с мыса Херсонес высших командиров и комиссаров Севастопольского укрепрайона. Это были генерал-полковник И. Е. Петров и штаб Сев. УР, командиры дивизий, командование флота, партийное руководство, сотрудники НКВД (всего 498 человек) плюс к ним три тонны секретных документов и драгоценностей. Той же ночью отплыли все имевшиеся под рукой исправные плавсредства. Они доставили в кавказские порты ещё 304 человека, которые были взяты на борт по специальному списку.
Генералы и старшие офицеры, это и есть «эвакуированные войска», а партийно-советские руководители и члены их семей — «население»! Всего 802 человека. Остальные — и те, кто продолжал сражаться в периметре обороны, и раненые в подвалах и штольнях, и местные жители — все были брошены. Утром 1 июля улетели в Анапу последние 18 исправных самолётов, а две тысячи человек наземного персонала отправились в окопы.
Командование всеми войсками в Севастополе генерал И. Е. Петров и адмирал Ф. С. Октябрьский поручили командиру 109-й стрелковой дивизии, генерал-майору П. Г. Новикову. Выбор пал на него потому, что по своей национальности он являлся крымским татарином, жалеть его явно не стоило. Генерал Новиков получил издевательский приказ: «сражаться до последней возможности, после чего... пробиваться в горы, к партизанам»!
В ночь на 2 июля к мысу Херсонес прибыли 2 тральщика, 2 подводные лодки и 5 катеров-охотников типа «МО» Они вывезли ещё 650 человек. Больше никакие корабли не приходили. В течение трёх дней (2-4 июля) на малых судах, а также на шлюпках, разъездных катерах, даже на плотах и автомобильных камерах самостоятельно выбрались из осаждённого города ещё примерно 3000 человек. Часть из них (около 250 человек) перехватили вражеские катера, часть подобрали советские подводные лодки, многие погибли в море, около двух тысяч достигли Кавказского берега.
Организованное сопротивление продолжалось до 4-го июля, отдельные группы бойцов дрались до 9-10 июля. Но «прорваться в далёкие горы» не удалось никому. Основная часть защитников Севастополя попала в плен. Это примерно 90 тысяч солдат, матросов и командиров (более 30 тысяч из них составляли бойцы Приморской армии, ранее защищавшей Одессу).
Катер-охотник типа МО-IV мог взять на борт не более 20—30 пассажиров
Для утешения советских граждан и ради подъёма морального духа Красной Армии Совинформбюро передало по радио, опубликовало в газетах и листовках следующее сообщение:
«За этот короткий период немцы потеряли под Севастополем до 150 тысяч солдат и офицеров, из них не менее 60 тысяч убитыми, более 250 танков, до 250 орудий. В воздушных боях над городом сбито более 300 немецких самолётов. За все 8 месяцев обороны Севастополя враг потерял до 300 тысяч солдат убитыми и ранеными. В боях за Севастополь немецкие войска понесли огромные потери, приобрели же — руины... Никаких трофеев, ценностей или военного имущества врагу захватить не удалось».
В этом сообщении всё ложь. За все время осады немцы и румыны потеряли убитыми и ранеными 24 110 человек (а не 300 тысяч). В составе германской 11-й армии генерала Эриха фон Манштейна, воевавшей в Крыму в 1941 — 42 гг., не было ни одного танка. Так что 250 «подбитых немецких танков» информаторы-пропагандисты просто придумали (как и «героев-краснофлотцев», якобы бросавшихся под гусеницы немецких танков, обвязав себя гранатами). В то же время потери войск Севастопольского УР за 8 месяцев обороны составили более 200 тысяч солдат и офицеров (из них около 157 тысяч безвозвратно); к ним надо прибавить 90 тысяч взятых немцами в плен. В захваченном Севастополе немцам достались в качестве трофеев 758 исправных миномётов, 622 орудия, 26 танков.
Черноморский флот потерял в Севастополе и возле него от авиабомб и на минах лёгкий крейсер «Червона Украина», 4 эсминца («Безупречный», «Быстрый», «Свободный», «Совершенный»), 2 подводные лодки (С-32, Щ-214), ряд малых боевых кораблей и катеров. Подводные лодки А-1 и Д-6 взорвали в Севастополе свои экипажи. Кроме того, погибли 4 больших транспорта (теплоход «Грузия» и другие).
Никакой эвакуации Севастополя не было. Все, что написано об этом в книгах советского периода, от начала и до конца является откровенной ложью. Более того, героических защитников Севастополя Сталин и его бездарные генералы сначала предали, бросив на произвол судьбы, а затем опозорили, объявив их самих предателями (в полном соответствии с указанием вождя: «у нас нет военнопленных»). Те, кто выжил, прошли через немецкие и советские концлагеря, до конца дней на них лежало клеймо. Такова была награда неблагодарного отечества.
Десант на остров Соммерс (июль 1942 г.)
В Финском заливе есть небольшой скалистый остров Соммерс. Он находится неподалеку от островов Гогланд, Большой и Малый Тютерсы. С января 42 года на нем находилась финская рота охраны побережья. Серьёзного значения этот факт не имел, разве что финские наблюдатели могли отслеживать с острова движение советских подводных лодок в сторону выхода из залива.
Но 25 июня 1942 г. начальником Кронштадтской военно-морской базы был назначен капитан 1-го ранга Гордей Иванович Левченко, бывший заместитель наркома ВМФ, бывший вице-адмирал. В октябре-ноябре 41 года он командовал советскими войсками в Крыму, не справился со своими обязанностями, сдал немцам Керчь, был за это исключён из партии и 25 января 42 года осужден на 10 лет заключения. Однако уже через 6 дней после суда Сталин помиловал Левченко. Вместо лишения свободы его понизили в звании до капитана 1-го ранга и лишили наград, а из заместителя наркома он превратился в начальника сначала Ленинградской военно-морской базы (в марте), затем Кронштадтской. Левченко лез из кожи вон, чтобы реабилитировать себя хоть какими-то успехами. На данной почве у него возникла идея захвата острова Соммерс.
Финский гарнизон насчитывал 92 человека, при 12 орудиях калибра от 20 до 75 мм, 2-х миномётах и 12 пулемётах. Советский десант насчитывал 250 человек с 10-ю станковыми пулемётами. Однако разведке не удалось вскрыть систему финской обороны. Она также не учла особенности берегового рельефа, вследствие чего при высадке десанта несколько десятков бойцов утонули.
Высадка началась ночью 8 июля. Ей предшествовал воздушный налёт, который не причинил финнам сколько-нибудь серьёзного ущерба. Из 120 сброшенных бомб 37 упали в воду, остальные легли за пределами финских опорных
