История денег. Борьба за деньги от песчаника до киберпространства - Джек Везерфорд
Сталкиваясь с растущими правительственными расходами, императоры искали новые источники доходов и новые пути увеличить существующие поступления. Нерон начал вносить изменения в сами монеты. В 64 году в наивной попытке обмануть народ Нерон уменьшил содержание в монетах серебра и сделал серебряные и золотые монеты немного поменьше. Собирая существующие монеты, заново чеканя их со своим изображением и используя меньше серебра, Нерон временно создал излишки серебра и золота. Тот же фунт серебра, из которого прежде получалось 84 денария, теперь давал 96, обеспечивая Нерону почти 15 процентов прибыли. Таким же способом он увеличил количество золотых монет с 40 до 45, получающихся из одного фунта золота, позволяя экономить 11 процентов дорогого металла.
Когда возникала нужда в дополнительных деньгах, последующие императоры следовали стратегии Нерона, продолжая снижение стоимости национальной валюты. Используя имеющиеся серебро и золото, император имел больше монет на расходы без увеличения налогов. Увеличение количества монет, однако, на самом деле не увеличивало количества денег.
Во время своего правления Нерон сократил содержание серебра в денарии до 90 процентов; ко времени Марка Аврелия денарий содержал только 75 процентов серебра, а к концу II века Коммод сократил содержание серебра до 67 процентов. И когда император Луций Септим Север поднял зарплату солдатам, он вынужден был уменьшить содержание серебра в денарии до менее чем 50 процентов. Каракалла ввел абсолютно новую монету под названием антониниан, или двойной денарий, в котором было еще меньше серебра, но ее стоимость была обозначена в два старых денария. Ко временам Галлиена (260–268 гг.) антониниан содержал менее 5 процентов серебра. Так, за два века серебряное содержание сократилось практически со 100 процентов до нуля. Количество серебра, прежде используемое для отливки одного денария, теперь производило 150 денариев, и по мере уменьшения количества серебра в прямой пропорции росли цены на товары. Пшеница, продававшаяся во II веке за полденария, веком позже стоила 100 денариев — двухсоткратное увеличение.
Поскольку императоры пользовались поддержкой армии, никакая другая сила в Риме не была в состоянии бросить им вызов. С такой мощной политической властью жадность императоров толкала их на захват еще больших богатств. В дополнение к богатствам зарубежных народов, завоеванных их армиями, императоры домогались огромных богатств, произведенных в самой империи сельским хозяйством и коммерцией, и они нашли новые пути заполучить их.
Со времен Августа, если не раньше, налоговые поступления империи шли из двух источников. Tributum capis был ежегодным имущественным налогом на все земли, от лесов до обрабатываемых полей, а также на корабли, рабов, животных и прочее движимое имущество. Этот налог, похоже, равнялся примерно 1 проценту общей стоимости имущества. Tributum soli был поголовным ежегодным налогом, который платил каждый взрослый в возрасте от 12 до 65 лет. Главным направлением этого налогового бремени было сельское хозяйство, тем самым поощрялась коммерческая активность.
Большая часть налогов уходила в казну центрального правительства в Риме, поэтому города и провинции вводили свои налоги на цели общественных проектов и выплату зарплат. Дополнительно они ввели городские и провинциальные налоги на товары, ввозимые на свою территорию или вывозимые с нее.
Первых двух налогов было достаточно до тех пор, пока армия приносила большую добычу во время завоеваний, но они оказывались недостаточными по мере роста военных и правительственных расходов. Императоры вынуждены были вводить новые налоги. Они увеличивали налоги на землю; это привело в результате к тому, что крестьяне оставляли менее плодородные поля, и сельскохозяйственная продукция сокращалась. Императоры обратили повышенное внимание на налогообложение коммерции и наследства, а также дошли даже до введения налога на продажи. В поисках больших налоговых поступлений Тиберий приказал каждому мужчине в империи вместе с женой и детьми явиться в свою родную общину для проведения переписи, на основании которой затем рассчитывался поголовный налог.
Согласно Евангелию, это было в то время, когда Иосиф из Назарета вернулся в свой родной город Вифлеем со своей невестой Марией, которая родила Иисуса в хлеву. Римское имперское налогообложение сыграло странную косвенную роль в рождении Христа: в Новом завете содержатся многочисленные ссылки на римское налогообложение, на вызываемое им негодование, на людскую ненависть к сборщикам налогов и даже на дискуссию — должны ли последователи Христа платить налоги. Иисус решил этот вопрос положительно, показав своим последователям монету с портретом императора и сказав им: «итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк. 20, 25). Христианство возникло в начале продолжительной экономической борьбы Римской империи, и, хотя немногие могли предполагать это в то время, новая религия сыграет важную роль в этой борьбе несколькими веками позже.
В третьем веке император издал приказ без названия — специальный и предположительно временный сбор по изъятию для нужд армии масла, вина, пшеницы, мяса, кожи и одежды. Эти сборы вскоре стали новым видом постоянных налогов, весьма похожих на дань, требуемую в свое время старой дворцовой экономикой.
Мелкие торговцы и купцы несли все возрастающее налоговое бремя от гнетущего налога chrysargyron — налога на произведенные товары и розничную торговлю. Хотя этот налог собирал сравнительно мало для национальной казны, он наносил огромный урон ремесленникам и мелким торговцам. Чем больше люди производили, тем больше они платили налогов. Ко времени Диоклетиана многие римские подданные не зарабатывали достаточно денег для выплаты ежегодных налогов. Чтобы выплатить свои ежегодные задолженности по налогам, они вынуждены были тратить свой капитал, продавая такую собственность, как животных, инструменты и даже саму землю. Все чаще эти мелкие торговцы, не имеющие земли, оказывались перед проблемой — продать своих собственных детей, а иногда даже себя, в рабство для уплаты налогов. Таким образом, все больше семей скатывалось в нищету.
Чем меньше становилось внешних источников, тем более жесткие пути выбирало правительство для эксплуатации своих собственных граждан. Один простой метод происходил
