Судьба человека. Оглядываясь в прошлое - Борис Вячеславович Корчевников
Но я никогда не отнекивалась от роли Аллочки и благодарна сериалу «Универ». Он принес мне популярность, любовь зрителей, хорошие гонорары. И глупо говорить, что я все это хочу стереть. Это моя жизнь. Три года тяжелейшего труда, потому что ситуационная комедия – один из самых сложных жанров. Заставить человека смеяться гораздо сложнее, чем заставить его плакать.
Мы по 15–16 часов снимались. Девчонки держались как спортсменки, а мальчики у нас почти ежемесячно уезжали с сердечными приступами, потому что двенадцать часов постоянно излучать из себя радость и смеяться в камеру невозможно.
После того как примерно три года прошло, я поняла, что уже не читаю сценарий. Я уже не живу. У меня уже вообще в жизни не появлялась улыбка. Мне было настолько тяжело, что я решила уйти с насиженного теплого места. Пришла к продюсерам и сказала, что покидаю сериал. Притом что у меня были баснословные гонорары. Я уже могла себе позволить много вещей, машину, например. И это тоже очень был важный аспект для меня… Состояться, не зависеть никак от родителей. Я даже попросила маму уйти с работы и ее содержала. Для меня это было крайне важным достижением, к которому я шла с двенадцати лет, когда от нас ушел папа.
Из сериала я уходила в никуда. И продюсеры посчитали, что у меня, может, какая-то звездная болезнь или еще что-то, а я просто уже не могла. Это было крайне тяжело.
Когда я только стала популярной, ко мне стали обращаться люди: «Вы же там в Москве… Помогите нам, пожалуйста!» Я начала помогать. Мне казалось, что я имею для этого возможность.
Букет болезней у нашего сына получился из-за того, что было поражение головного мозга. Я написала всем звездам, всем персонам. В Инстаграме тоже всем написала. И откликнулась Мария Кожевникова. Ответила, что нас переведут в ту больницу, о которой мы очень мечтали. Мы верили просто, что нам там помогут, это было какое-то чувство родительское. И мы не ошиблись. Спасибо Марии за то, что она сделала для нашего ребенка. Этому цены нет, поверьте. Она дала вторую жизнь нашему Руслану. Она стала ангелом-хранителем. Я не знаю, что дальше случилось бы с нашим ребенком без нее.
Шерали Гулов и Юлия Чижикова, родители Руслана Гулова– Когда мне написала эта семья, разве я могла пройти мимо? Причем там была ужасная история. Ребенок был совершенно здоров. И, видимо, была врачебная ошибка. Ребенку что-то вкололи. Потому что не может быть такого, что вкалывали антибиотик, было все нормально, а тут вдруг остановка сердца, кома и так далее. Я просто не могла пройти мимо этой истории.
В тот момент был человек, которому моя работа в Государственной думе не давала покоя, – Ксения Собчак. Она как-то написала обо мне: «Ура, товарищи! Раскрыт секрет депутатства Марии Кожевниковой!» – и выставила фотографию, где показала на ней якобы мой секрет. Это была фотография, где я сидела в платье и кто-то снизу сфотографировал. Но когда я зашла в интернет, чтобы посмотреть, есть ли еще подобные фото, то как раз рядом с моей фотографией была точно такая же Ксюши Собчак. Так что у Ксюши такие же «секреты».
Ксения тогда в политике принимала очень активное участие. Мне говорили о том, что у нее тоже есть желание войти в органы власти – в Государственную думу или еще куда-то. Когда она узнала, что я стала депутатом, а она нет, у нее возникли какие-то, видимо, ко мне вопросы. Я готова была даже на них ответить, если бы она действительно как журналист ко мне обратилась с интервью. Но когда уже пошли в ход какие-то вещи грязные, пошлые, ниже плинтуса, я приняла решение на это не отвечать. Более того, через несколько лет она ко мне подошла на каком-то кинофестивале и сказала: «Мария, давайте прошлое забудем?» А я ответила: «Да мы уже пытались». Она говорит: «Кто прошлое помянет, тому глаз вон». Я в ответ: «А кто забудет, тому – два». Вот на этом и разошлись. Меня может обидеть только действительно правдивая критика. А вот мимо каких-то таких вещей, как с Ксюшей, я прохожу уже давно.
Еще одно время ходили слухи, что мы хорошо общаемся с Марией Максаковой, которая тоже была и актрисой, и депутатом. Но мы не разговаривали ни на темы материнства, ни о других личных вопросах, потому что мы достаточно разные люди. Да, работали в одном комитете, но какой-то дружбы или близких отношений у нас не было.
Максакова приглашала меня на свою свадьбу с Вороненковым, но я не пошла, потому что у меня есть близкие, родные люди, на которых у меня в последнее время не хватает ни минутки. И приходится выбирать: либо мероприятия, либо времяпрепровождение с детьми или друзьями. Между не совсем близкими мне людьми и семьей я выбираю семью.
Когда у Маши погиб супруг, мне, безусловно, ее было очень жаль. Как любую женщину, которая теряет своего мужа, отца своего ребенка. И я даже не беру политические и вообще никакие подтексты. В любом случае, если у меня есть возможность или будет возможность, я всегда ее поддержу и подам руку помощи, если она ей вдруг потребуется. Никто человеческих чувств, отношений не отменял, даже в связи вот с такими ситуациями.
Что ею двигало, когда она ехала в Украину? Насколько я поняла из ее интервью – любовь к мужчине. Она бывает достаточно сильная, когда ты, как жены декабристов, едешь за своим мужем куда угодно и как угодно. Поэтому я думаю, что это любовь.
Мария выходила в прямой эфир из студии в Киеве, и она многое тогда говорила о России и Думе, и о своих коллегах, с которыми работала… Маша всегда была достаточно жестким человеком. Она мало прислушивалась к другим.
