Альфонс Эскирос - Эмиль XIX века
Какъ тебѣ извѣстно, у дикарей воспитываютъ только пять чувствъ. И какъ превосходятъ они насъ въ этомъ отношеніи. Привычка, упражненія, образъ жизни развиваетъ у кочующихъ народовъ цѣлый рядъ понятій изумительныхъ по своей тонкости и обширности! Почему человѣкъ, чѣмъ болѣе онъ цивилизуется, утрачиваетъ эти первые дары природы? Чтобъ отвѣчать на этотъ вопросъ, нужно разсмотрѣть измѣненія нѣкоторыхъ животныхъ при переходѣ ихъ изъ дикаго состоянія въ прирученное. Знаешь ли ты, что третье поколѣніе кроликовъ, вырощенныхъ въ боченкѣ, забываетъ рыть норы. Даже баранъ, котораго мы считаемъ образцомъ покорности и глупости, не былъ всегда такимъ, какимъ ми его знаемъ. Его первообразъ (степной баранъ) смѣлъ, отважно пускается въ горы и сопротивляется охотнику. Его обратили въ домашняго барана, только давъ ему пастуха и приставивъ къ нему для стражи собакъ.
И человѣкъ, поселившись въ городахъ, мало по малу сталъ терять нѣкоторыя изъ привычекъ дикой жизни. Ему стало незачѣмъ быть вѣчно на сторожѣ, когда другіе охраняли его безопасность; выслѣживать далеко дикаго звѣря и, прикладывая къ землѣ ухо, за двѣ или три мили узнавать шагъ врага — все это необходимо уроженцу Новаго Свѣта или Австраліи. У васъ на то есть городская стража и жандармы, которымъ мы платимъ за то, чтобы они защищали насъ отъ нападеній и засадъ враговъ? Вмѣстѣ съ опасностями дикой жизни неизбѣжно должны были исчезнуть и тонкость слуха и зрѣнія, развитыя чувствомъ самосохраненія.
Ты, быть можетъ, возразишь мнѣ на это что всѣ эти физическія преимущества очень незначительны въ сравненіи съ тѣми способностями, которыя человѣкъ, такъ сказать, создалъ въ себѣ развитіемъ цивилизаціи. Я согласенъ съ тобою. Да, мы больше выиграли нежели проиграли, но тѣмъ не менѣе это не удовлетворяетъ меня. Въ современномъ человѣкѣ должны соединяться всѣ дарованія, которыми надѣлены были существовавшія до него поколѣнія. Повѣрь мнѣ, у насъ никогда не можетъ быть лишнихъ способностей; мы никогда не будемъ жить достаточно полною жизнью во всемъ что существуетъ и для нашего сознанія столь же необходимы внѣшнія впечатлѣнія сколько и идеи.
Прекрасно спору нѣтъ что цивилизація внесла безопасность въ сношенія людей и постоянной борьбой съ природой, уничтожила бѣдствія, угрожавшія дикарю въ пустынѣ. Не я стану возставать противъ полиціи, охраняющей въ должной мѣрѣ личность и собственность. Я жалѣю только о томъ, что эта системой покровительства порождаетъ въ насъ недостатокъ энергіи и привычку полагаться на другихъ. Наиболѣе цивилизованные народы поняли это какъ нельзя лучше; вотъ отчего они сохранили нѣкоторыя физическія упражненія, какъ напримѣръ охоту, которыя если и имѣютъ право существовать въ цивилизованномъ обществѣ, то единственно какъ средство развивать и поддерживать силы нашей природы. Тоже самое можно сказать и о другихъ упражненіяхъ мускуловъ. Еслибы люди стали выдѣлывать на улицахъ то, что выдѣлываютъ наши молодые кулачные бойцы въ гимнастическихъ залахъ, то они были бы немедля арестованы полиціей. Для того, чтобы остановить вырожденіе человѣческаго рода, замѣченнаго физіологами необходимо, чтобы молодежь упражнялась въ разныхъ sports повидимому безполезныхъ, но, необходимыхъ для развитія физическихъ силъ.
Наука, съ своей стороны, старается усилить слабое дѣйствіе нашихъ органовъ различными вспомогательными орудіями. Я наравнѣ со всѣми восхищаюсь изобрѣтеніемъ телескопа; однако краснокожій не нуждается ни въ какомъ инструментѣ чтобы различить какую либо точку за горизонтѣ, онъ привыкъ простымъ глазомъ видѣть на далекое разстояніе. Помогая различными инструментами, нашимъ чувствамъ мы тѣмъ самымъ ослабляемъ ихъ природу и въ этомъ отношеніи доставляемъ дикарямъ торжество надъ собой. Ты поймешь разумѣется что я не думаю доказывать будто всѣ усовершенствованія я открытія науки и промышленности — безполезны; я только хотѣлъ бы что подъ предлогомъ общественной выгоды, не превращали ребенка въ изнѣженное, боязливое, близорукое существо, а такимъ существомъ онъ будетъ неизбѣжно, если привычка полагаться исключительно на эти открытія и усовершенствованія отниметъ у него случай хотя нѣсколько употреблять свои силы и упражнять свои органы.
Есть ли средство хотя отчасти возвратить свѣжесть и силу чувствъ, утраченныя нами съ цивилизаціей? Можетъ быть да. Я часто размышлялъ объ общественной миссіи тѣхъ человѣческихъ расъ, которыя считаются у насъ низшими, потому что онѣ остановились на ступенѣ дѣтства, и не разъ спрашивалъ себя: не предназначены ли онѣ пополнить пропасть, раздѣляющую цивилизованнаго человѣка отъ дикаря.
Во многихъ штатахъ южной Америки дѣти бѣлыхъ въ первые годы ихъ жизни поручены неграмъ. Негритянки отличныя кормилицы а негры умѣютъ развить въ дѣтяхъ тонкость зрѣнія и слуха. Воспитаніе молодыхъ американцевъ ведется несравненно болѣе разумнымъ образомъ чѣмъ воспитаніе нашихъ дѣтей. Въ нихъ первымъ дѣломъ развиваютъ чувства, а затѣмъ умъ. Кто знаетъ сколько таится въ человѣкѣ физическихъ способностей, существованія которыхъ мы не подозрѣваемъ, и которыя остаются въ скрытомъ зародышѣ во всю его жизнь единственно потому, что воспитаніе не развило ихъ упражненіемъ.
Въ нашихъ вымирающихъ и утонченно-цивилизованныхъ обществахъ нѣтъ недостатка въ-средствахъ для возбужденія ощущеній; но годятся ли наши салоны, наша роскошь для ребенка? Онъ родился съ задатками любопытства и подражательности, и ему навязываютъ вкусы, чуждые его возрасту и его природѣ. Чрезвычайно рѣдко случается, чтобы маленькіе господчики, выросшіе въ такой искуственной средѣ, пріобрѣтали впослѣдствіи любовь къ природѣ. Я желаю, чтобы Эмиль воспитывался въ деревнѣ. Тамъ все реально, тамъ предметы представляются мозгу въ ихъ настоящемъ, не измѣненномъ приличіями видѣ.
Всѣ физіологи сознаютъ важность воспитанія внѣшнихъ чувствъ и нѣкоторые изъ нихъ указали способы для изощренія въ первые годы: зрѣнія, слуха, осязанія и пр. Я питаю мало довѣрія съ этимъ методамъ. Все, что болѣе или менѣе напоминаетъ маленькому ребенку дисциплину и трудъ, отталкиваетъ его. Нужно дѣйствовать стимуломъ удовольствія, безъ всякаго признака ученія, на чувствительные нервы его. Мать должна выбирать, разнообразить и усложнять впечатлѣнія звуковъ, формъ, цвѣтовъ, запаховъ, вкусовъ, смотря по обстоятельствамъ. Внѣшній міръ долженъ проникать въ ребенка только путемъ внѣшнихъ чувствъ: достаточно открыть этотъ путь ребенку и притомъ возбудить его вниманіе.
Не смотря на различіе физическихъ и нравственныхъ качествъ, между ними есть прямая связь: отъ правильности воспріятія впечатлѣній зависитъ правильность сужденія. Ассимилируя одинъ образъ за другимъ, мозгъ приготовляетъ матеріалы для развитія ума. Во имя ума и надо сначала воспитывать чувства.
13-го августа 185…
Ребенокъ получаетъ свои первыя понятія изъ внѣшняго міра. Но онъ не ограничивается однимъ воспріятіемъ этихъ внѣшнихъ впечатлѣній. Человѣкъ уже при самомъ своемъ рожденіи выражаетъ свою свободу, онъ протестуетъ криками противъ страданія. Онъ плачетъ и сердится на людей и предметы его окружающіе; онъ недоволенъ тѣмъ, что все не такъ дѣлается какъ бы ему хотѣлось. При всей своей беззащитности, онъ громко жалуется и возстаетъ по своему противъ судьбы.
Черезъ нѣсколько недѣль и мѣсяцевъ, его глаза и уши начинаютъ открываться для впечатлѣній внѣшняго міра. Онъ спокойно и довѣрчиво смотритъ ясными глазами на громадный міровой механизмъ, малѣйшее колесо котораго можетъ раздавить его. Онъ, рабъ природы? Нѣтъ, онъ скорѣе деспотъ ея. Въ своемъ таинственномъ лепетѣ онъ требуетъ отъ матери тепла и холода, дождя и ясной погоды, онъ охотно потребовалъ бы, чтобъ она сняла съ неба луну и звѣзды для его удовольствія. А тамъ такъ какъ мать, въ концѣ концовъ, для него есть живое изображеніе человѣчества, то съ ней то онъ и чувствуетъ себя сильнымъ. Въ глубинѣ этого мозга, неспособнаго еще думать, ужъ кроется инстинктъ воли свободнаго существа. Передъ этой нравственной силою, которую онъ смутно угадываетъ, безсильна неразумная сила природы.
Ребенокъ имѣетъ свое опредѣленное я; это вовсе не гладкая доска, какъ увѣряли нѣкоторые моралисты. Это я очень скоро даетъ себя знать особеннымъ способомъ дѣйствій и ощущеній, выражаемыхъ имъ свободно, а равно и принадлежащими ему инстинктами. Какъ внѣшнія чувства доставили его въ сношенія съ внѣшней жизнью, такъ его нравственныя ощущенія ставятъ его мало по малу въ сношеніе съ людьми. Его первыя нравственныя впечатлѣнія получаются имъ шинѣ. Ребенокъ любитъ, потому что его любятъ, точно также какъ онъ смѣется когда видитъ, что другіе смѣются и говорятъ, потому что слышитъ какъ другіе говорятъ. Подражаніемъ онъ пріобрѣтаетъ способъ выражать свое отвращеніе, симпатію, свои вкусы. Однимъ словомъ, характеръ его обрисовывается. Это будетъ предметомъ другой бесѣды для насъ.
