Литературка Газета - Литературная Газета 6258 ( № 54 2010)
Почему же так близко всякому русскому сердцу предание о княгине Ольге? Да потому, что в этой истории есть всё – жестокость и милосердие, историческая достоверность и сказочность, великая доблесть и столь же великая мудрость, земное, простое, понятное язычество со множеством богов, покровительствующих повседневным делам-заботам, и небесный свет христианства.
«Её приютом была истина… И уже через полтора века после её кончины было забыто всё, что говорило о её коварстве, об обычае кровной мести, столь же естественном для язычества, как любовь для учения Христа… – пишет в предисловии президент Российского книжного союза и председатель Императорского православного палестинского общества (под эгидой которого издана книга) Сергей Степашин. – В те дни автор «Повести временных лет», вспоминая великую княгиню Ольгу, писал: «Была она предвозвестницей христианской земли как денница перед солнцем, как заря перед рассветом. Она ведь сияла как луна в ночи… светилась среди язычников как жемчуг в грязи». Справедливости ради – а именно ореол справедливости позволяет потомкам без осуждения вспоминать месть Ольги древлянам, убившим князя Игоря, – надо заметить, что славяне-язычники вовсе не были так кровожадны, как можно подумать. Недаром новая христианская вера нашла столь сильный отклик в их душах.
Справедливость, истина – как их не хватает в повседневной жизни и как страстно мечтают о них люди. Сколько народных сказок и песен наполнены этой мечтой, сколько великих литературных произведений навеяны ею. Автор нынешней книги следует благородной традиции уважения к мудрости и неприятия вероломства: «Но коварен вероломный печенег – затаил он лютую злобу и ненависть на князя русского. Если не силою в открытом и честном бою, то уж хитростью, обманом, неправдами разными поквитается он со Святославом. Подстережёт, нападёт исподтишка, застигнет врасплох…»
В наше время нравственный стержень настолько слаб, а то и вовсе отсутствует, что многим невдомёк может оказаться, что тут дурного – побеждать «неправдами разными». Победителей-то не судят. Поэтому напоминать о нравственной планке надо постоянно. Тем и драгоценна история Ольги, что даже хитрость княгини – честная от ума, а не от подлости.
Вдова, которой по обычаям того времени полагалось стать добычей того, кто убил её мужа, воспротивилась жестокому року. Сына спасала, себя, стольный град Киев и жителей его. Иначе бы уничтожили в усобицах, и не было бы той Руси, которой числилась среди первых держав Европы.
«…Весть о падении Искоростеня и мести киевской княгини далеко разнеслась в соседние земли и племена, обрастая вымыслами и небылицами. Затаились, задумались князья да воеводы, кочевники и степняки, помышлявшие было походами идти на Киев, в котором нет уже грозного, наводившего на них страх Игоря, а осталась одна вдова его с малолетним сыном… Ольга показала им свою силу – не меньшую, чем у Игоря… Затихли начавшиеся было после смерти Игоря пересуды, толки и сомнения в дружине киевской. Святослав мал ещё, а вдова при муже покорна и незаметна была, кому войско возглавить?.. Ольга показала им свою власть – не меньшую, чем у мужа её. Воцарилось спокойствие и в самом Киеве. После Игоря начались было разговоры, кто станет править от имени малого Святослава, кто из знатных горожан достоин и в силах нести это тяжёлое и почётное бремя власти, не предполагая, что с этим может справиться женщина, пусть даже жена Игоря. Ольга показала им свою мудрость – не меньшую, чем у мужа её».
Кто она была, откуда в ней такая воля и разум? Происхождение княгини Ольги остаётся тайной и поныне: то ли из болгарского царского дома, то ли дочь скандинавского конунга. А русский народ выбрал самую романтичную версию – о прекрасной и мудрой псковитянке из простого рода. Или всё-таки была она дочерью Олега Вещего, того, что прибил свой щит над воротами Царьграда-Константинополя?..
Вот и герои книги спорят о том же:
«– Да говорят разное, что она из рода княжеского, то ли норманнского, болгарского из Плескова или даже половецкого…
– Неправду все бают, – загудел Рубич, – она из рода славян, из простой семьи под Псковом. Перевозчицей была на реке Великой, и там её и встретил молодой ещё князь Игорь. И так она приглянулась ему и запала в душу красотою, умом, гордостью девичьей, что князь, спустя несколько лет, надумав наконец-то жениться, вспомнил эту встречу…»
Но эта героиня романтической легенды, кроме прочего, осуществила первую в нашей истории финансово-административную реформу. Причём в отличие от многих позднейших реформаторов действительно удачную, прогрессивную и вполне справедливую. Князь Игорь потому и погиб безвременно, что собирал дань с подвластных земель по принципу когда и сколько вздумается, а княгиня установила точный размер взимаемой в пользу Киева дани, периодичность сбора, места, где этот сбор происходил. Киевские земли были поделены на прообразы современных областей во главе с тиунами-наместниками. Считается, что время правления Ольги и её сына Святослава завершило 150-летнюю историю существования языческой Древней Руси, превратившейся в государство Русь. В 1547 году княгиня Ольга была причислена Русской православной церковью к лику равноапостольных святых.
Ольга ИВАНОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Держать планку
Библиоман. Книжная дюжина
Держать планку
ШЕСТЬ ВОПРОСОВ ИЗДАТЕЛЮ
Издательство Александра Рутмана существует в Ярославле с конца 1993 года, и благодаря ему на свет появилось немало достойных исторических и краеведческих книг. Сегодня Александр РУТМАН у нас в гостях.
– Александр Михайлович, какие проблемы вы бы отметили в региональном книгоиздании вообще и ярославском в частности?
– Необходимо постоянно вести речь о книжной культуре, о той пятивековой традиции, которая вырабатывалась долго и трудно. Выход за её рамки, создание нового образа книги требует огромного таланта от смельчаков. Этих попыток мы, к сожалению, не видим. Зато проникновение попсы в регионалистику пугающе. Краеведческое знание рождается от любви к своему краю, а не от попыток заработать деньги или чиновные «галочки» на чём-то глянцевом с куполами на обложке, изданном к круглой дате. И золотое тиснение не спасёт, когда читателю предлагается «Энциклопедия» и она же «Антология» – такое сочетание невозможно по определению.
Разумеется, подобная беда характерна не только для Ярославля. От коллег из других городов не раз приходилось слышать примерно следующее: мы почти ежедневно сталкиваемся с «книгами», которые не имеют права называться книгами. И тут не столько диктат рынка виноват, сколько редакторская и издательская безответственность.
– Ещё и авторская, наверное?
– В большинстве издательств по всей России следуют принципу: за точность цитат и достоверность фактов отвечает автор. Конечно, те, кто постоянно пишет на темы культуры, истории, образования, обычно более или менее грамотные люди. Но при этом один из них не замечает собственных корявых фраз, другой, словно на машинке, печатает римские цифры III и V русскими буквами «Ш» и «У», третий, записав цитату по памяти, не даёт себе труда проверить ни её, ни имя автора. 20 лет назад наличие отделов проверки даже в СМИ было правилом, но сейчас стало ненужным, «экономически нецелесообразным».
– У нас есть…
– Это, скорее, исключение, чем правило. А ведь основу изданий составляет именно работа с текстом, незаметная, нелёгкая, но очень важная. Вряд ли можно запретить существование небольших типографий и множительных центров, охотно именующих себя издательствами, но готовых за деньги клиента напечатать что угодно без всякой правки, хорошо, если снабдят пометкой «печатается в авторской редакции». Тамошним так называемым специалистам приходится иной раз объяснять, почему оборот титульного листа издания заполняется не от фонаря, что все цифирки на нём важны библиотекарям… Они не были бы таким злом, если бы уровень основной массы издательств был достаточно высок. Но ведь у нас исчезает настоящая редактура. Раньше над одной книгой трудился целый коллектив – научный, литературный, технический и художественный редакторы. Научные редакторы, специализировавшиеся по теме психологии, не брались за юридические книги, а искусствоведы – за пособия по садоводству. Совсем избежать ляпов никогда никому не удавалось, но не бывало такого, как сейчас, когда в научно-популярной книге под эгидой ВООПиК можно увидеть: «Язычники были предшественниками славян» или монастырское «подворье – гостиница для приезжающих священников, постоялый двор с церковью», а в той самой энциклопедии, о которой говорилось выше, – статью «Радонежский Сергий». Честное слово, если так пойдёт дальше, то придём к тому, что лучшим изданием по истории религии окажется «Атеистический словарь» советских времён. Редакторы тогда хоть и атеисты, а предмет уважали и ляпов не допускали.
