Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #5
За всем этим торжеством “открытого рынка” в либеральной России уже не первый год, недоумевая, наблюдали в странах ОПЕК. Ведь если на то пошло, “Семь сестер”, прежде всемогущие “владычицы морские”, давно уж ходят в “бесприданницах”. Крупные нефтяные месторождения везде, даже в малых и кротких странах, давненько национализированы. И лишь великая Россия приваживала до последнего времени транснациональные компании, знаменитые своей алчностью.
Президент Путин, выступая на форуме по глобальной безопасности в Мюнхене, в сердцах попрекнул западный политический истэблишмент тем, что уже 26 процентов нефтедобычи в России контролирует иностранный капитал, что, мол, еще вам нужно? В самом деле, где еще во всем мире, по нынешним временам, такую “малину” для ТНК сыщешь? Только ведь укор этот российская власть должна обратить прежде себе самой. “Либерализм” и потачки ТНК остаются без воздаяния со стороны тех, кого Кремль привадил и подпустил к своему заветному - нефтяной ренте, через совладение капиталом нефтедобывающих компаний.
“Лиходей” Чавес, национализировав всю “нефтянку”, показал, какой “уговор с волками” лучше всего подходит для суверенной страны.
Замысел Провидения
США приравнивают “демократизацию” к стремлению наложить лапу на нефтяные ресурсы во всех частях света.
Стивен Коэн. Журнал “Нэшнл”
Эта масленица для нефтяных ТНК в России оборвалась после Беслана. В обращении Президента к нации прямо было сказано, что против России ведется извне война, и много объявилось охотников отхватить от нее, России, жирный кусок. Первым о том же предостерегал еще век назад Дмитрий Менделеев в своих “Заветных мыслях”: “…Россия - лакомый кусок для соседей с Запада и Востока, потому что многоземельна… Россия владеет двумя миллиардами десятин земли… Ее почва и недра… богаты всем, что более всего нужно людям, - от плодородия чернозема и богатств лесами, нефтью и каменными углями…” Великий ученый, как бы сейчас сказали, был просвещенным русским националистом и поборником политики протекционизма. Он размышлял о глубинной связи промышленности с государственностью - “при помощи общего умножения достатка”. Протекционизм, говорил он, не может дать проку, если ограничиться одним обложением ввозных товаров пошлинами. “…Необходимы не только большие запасы знаний и крупные капиталы, но и частная предприимчивость, воспитываемая условиями всего гражданского строя страны, уважением к труду и такою самостоятельностью, которая обыкновенно называется свободой”.
“Манчестерцы”, продолжал Менделеев, то бишь последователи Адама Смита, считают дело промышленности “вольным, предоставляемым личному соперничеству (конкуренции)”. Полное невмешательство государства в дела промышленности ученый считал опрометчивым: “Немного надо сообразительности, чтобы уразуметь наибольшую пользу от фритредерства, свободы торговли, для стран с развитой уже промышленностью и торговлей, а протекционизма для стран, в которых надо эти последние развивать или даже начинать. Как для фритредерства важен пример Англии, так для протекционизма важны быстрые успехи С.-А. С. Штатов”. Это острая ремарка к ведущимся у нас сейчас спорам о вступлении России в ВТО на кабальных условиях Запада.
К слову сказать, Дмитрию Менделееву принадлежит глубокое и скрупулезное исследование “переделывающей промышленности Соединенных Штатов”, предпринимательский дух которых он ставил высоко. И как же, наверное, был бы изумлен ученый нынешней непоколебимой “верой” американского правящего класса, что “…контроль США над нефтяными месторождениями, где бы они ни находились, является частью Замысла Провидения”. Этими “верованиями” руководствовался и президент Рональд Рейган, слуга Корпорократии. “Это был человек, - с иронией пишет Джон Перкинс - автор бестселлера “Исповедь экономического убийцы”, - подчинявшийся указаниям Свыше, знавший, что значит действовать по указке”. Пожалуй, Джон Перкинс и есть тот истец, который своей покаянной, шокировавшей американский истэблишмент книгой-свидетельством разоблачил заведомую лживость Первого Закона Петрополитики - крапленой карты нефтяных ТНК.
“Сестрам” приходится изворачиваться…
…Эти люди противодействовали любым мерам по обеспечению справедливости ведения бизнеса, которые принимались за последние шесть лет.
Президент Франклин Рузвельт
по поводу иска правительства
против нефтяной компании
“Стандарт ойл”
Американский еженедельник “Ньюсуик” предается ностальгии: “…В свое время на любом рынке нефти господствовали “Семь сестер”, семь гигантских компаний”. Это счастливое время кануло. От Ближнего Востока до Мексики “Сестры” лишились своих привилегий и концессий. Теперь, дескать, чтобы заполучить доступ к нефти, им приходится “изворачиваться”. Нефть, увы, принадлежит национальным государствам. А что же в этом дурного? Если доход от нефтяной ренты из барыша нефтяных компаний и источника благоденствия “золотого миллиарда” перешел в руки национальных правительств, на которых лежит обязанность кормить своих граждан и развивать экономику?
Оказывается, непростительный грех в том, что “вся мировая торговля нефтью живет по законам “свободного рынка” (в кругу серьезных западных экономистов мало кто оспаривает, что гигантские транснациональные компании являются “заменой” рынка, а вера в рыночное Провидение, по Адаму Смиту, - лишь лицемерная дань “староверской” догматике). Распоряжающиеся же нефтью национальные государственные монополии якобы отличаются “сверхнизкой эффективностью”.
Итак, “Семь государей” сидят на национальных ресурсах нефти как собаки на сене и попросту расточают их. Но, помилуйте, ведь ОПЕК (почти половина мировой добычи) - это картель четырнадцати стран-экспортеров, и цена нефти, стало быть, никакая не “рыночная”, а назначенная, регулируемая гласными соглашениями о квотах и потолках добычи. Предложение нефти на рынках регулирует не “рынок”, а кран на устье скважины. Риторика “свободного рынка” здесь попросту неуместна. “Экссон” - крупнейшая в мире “частная” акционерная компания, но и она торгует своей нефтью по всему миру по ценам ОПЕК. Что же до якобы заведомой “порочности” государственной собственности, то эффективность советской нефтяной промышленности на поверку была вдвое-втрое выше, чем у “частников” из ЮКОСа, которым не перестают петь гимны либеральные псалмопевцы. Да и норвежская “Статойл”, одна из лучших и успешнейших в мире нефтяных компаний, - государственная.
Ясно, что “Ньюсуик” попросту “разводит” почтенную публику мифами о попранной “свободе” рынка на нефтяном поприще, где цена барреля еще со времен первого арабского эмбарго решается силой оружия, дипломатии, угроз, компромиссов и сговоров. Однако эти поношения “Семи государей” - обыкновенный китч, агитка, в отличие от искусной и, казалось бы, диалектичной вязи построений Томаса Фридмана с его Первым Законом Петрополитики.
Первое доказательство своего “Закона” Фридман изложил в респектабельном “Форин афферс” для узкой политической и интеллектуальной элиты. В последующем опусе в “Нью-Йорк таймс” он уже бойко комментирует “Закон” как некую данность на фоне мировых событий. И сам на себя, как бы ненароком, ссылается.
Фридман взывает: ратуйте, люди добрые: “Уго Чавес послал британского премьера Блэра “ко всем чертям”. А следом-де послал по тому же адресу американский план создания “зоны свободной торговли в Северной и Южной Америке”. От себя могу добавить, что президент Чавес выступил и со встречной инициативой создания Латиноамериканского рынка, подобия ЕС, но без участия “гринго”, то бишь наследников “доктрины Монро” с Севера. Американские наймиты свергали Чавеса, но венесуэльский “повстанец”, держащий руку на нефтяном кране, что Ванька-встанька… И вот глубокомысленный Фридман вновь заводит карася за камень, размышляя вслух: “Стал бы Чавес так задираться со Штатами, и это сходило бы ему с рук, если бы баррель нефти стоил не 60, а 20 долларов? Ему пришлось бы заняться развитием предпринимательства, а не просто стричь купоны с нефтедобычи”.
Вопрос, казалось бы, заковыристый, на засыпку. Да не тут-то было! На деле в Венесуэле, вырвавшейся из когтей ТНК, национализированные нефтепромыслы многократно увеличили доходы государства. Высокая цена барреля взметнула совокупный потребительский спрос в экономике, что повлекло рост всех секторов хозяйства Венесуэлы и потребительских расходов. Разве не это свидетельство здорового экономического роста? Зададим и встречный вопрос: а кто, если на то пошло, до Чавеса “стриг купоны” латиноамериканской “нефтянки”? Есть достоверные свидетельства из первых рук уже упомянутого Джона Перкинса: “Из каждой сотни долларов, извлекавшихся из ливневых лесов Эквадора, нефтяные компании забирают 75 долларов. Три четверти оставшихся долларов идут на выплату внешнего долга”. Эту достоверную и разительную калькуляцию распределения нефтяной ренты приводит знающий и посвященный в подноготную эксперт, который консультировал правительство Эквадора, выполняя специальную миссию от американских властей под прикрытием частной консалтинговой компании. Это “доброхотство” до сих пор камнем лежит на совести американца “линкольновских” убеждений, который нашел в себе силы порвать узы корпоративной круговой поруки. Перкинс срывает покровы: “Из тех крох нефтедолларов, что остаются в стране, львиная часть расходуется на армию и правительство. На здравоохранение, обучение и пособия беднейшим слоям эквадорцев перепадает лишь 2,5 доллара от каждой сотни нефтяной выручки”. Таковы оказались “вершки и корешки” нефтяного бума 70-80-х годов. Вот вам и вся жатва “свободы”, а заодно и верный оселок Первого Закона Петрополитики.
