Андрей Малыгин - Крымский узел

После подписания президентами двух стран Большого Договора и предшествовавшего ему достижения договоренностей о статусе и базировании Черноморского флота РФ на территории Украины оставалась еще проблема ратификации всех этих документов парламентами двух стран. Учитывая, что и в России и на Украине внешняя политика находится в ведении главы государства, ратификация или нератификация этих документов вряд ли могла бы повлиять на их формальное действие. Акт ратификации имел, однако, важное морально-психологическое значение, поскольку демонстрировал, насколько подписанные документы соответствуют представлению о ситуации большинства политической элиты двух стран. Украинский парламент первый ратифицировал большой Договор, признание же его парламентом Российской Федерации затянулось на полтора года. Несмотря на многочисленные возражения, в том числе и со стороны Крыма, Договор в декабре 1998 года одобрила Госдума России, этому в немалой степени способствовало то, что после очередных парламентских выборов большинство в украинском парламенте получили коммунисты, которым достаточно быстро удалось найти общий язык с представителями также коммунистического российского парламентского большинства. Сложнее обстояло дело с прохождением Договора через Совет Федерации России. Несмотря на то, что он представляет собой собрание глав исполнительной власти субъектов РФ и является, в известном смысле, «пропрезидентской» палатой российского парламента, а президент Ельцин был непосредственно заинтересован в нормализации российско-украинских взаимоотношений, здесь прохождение Договора натолкнулось на противодействие московского мэра Ю. Лужкова (аналогичную позицию занимали и другие депутаты СФ РФ — ставшие губернаторами А. Руцкой и А. Лебедь и др.). Тем не менее, 17 февраля 1999 года Договор был ратифицирован и Советом Федерации, чему в немалой степени способствовало обострение ситуации на Балканах. Договор «прошел» с поправкой премьер-министра России Е. Примакова о том, что документ вступит в силу только после ратификации Верховной Радой Украины пакета соглашений по Черноморскому флоту, что вскоре и произошло.

На сегодняшний день в состав Черноморского флота Российской Федерации входит более 50 боевых кораблей, свыше 120 вспомогательных судов (в том числе 50 морских и 70 рейдовых), около 430 единиц боевой техники и вооружения. Авиация ЧФ насчитывает 90 самолетов и вертолетов. В соответствии с соглашениями о размещении ЧФ на территории Украины в Крыму находится воинская группировка не менее 25-и тыс. человек, 24-х артиллерийских систем калибра более 100 мм., 132-х бронированных машин, 22-х боевых самолетов. Военно-морские силы Украины насчитывают около 40 боевых кораблей и катеров и около 80 вспомогательных судов. В состав боевого ядра ВМСУ входят 4 фрегата, 7 корветов, подводная лодка, большой десантный корабль, средний десантный корабль, 2 морских тральщика, 2 рейдовых тральщика, 7 ракетных катеров.[161] Характеризуя сегодняшние взаимоотношения двух воинских контингентов в Крыму, командующий ЧФ адмирал В. Комоедов, отметил: «… Военных моряков России и Украины объединяют общие исторические корни, боевые традиции, память о подвигах предков, гордость за принадлежность к военному флоту. Вот почему взаимоотношения между ЧФ России и ВМС Украины объективно не могут строиться на каких-либо иных принципах, кроме дружбы и доверия. Не конфронтация, а широкое взаимодействие и сотрудничество — такова сегодня реальная атмосфера в Севастополе, ставшем городом совместного базирования двух флотов».[162] Командованию обоих флотов удалось после почти десятилетней конфронтации наладить конструктивное сотрудничество. ЧФ и ВМСУ проводят совместные учения и решают общие задачи в бассейне Черного моря, хотя и по сей день остаются достаточно сложные спорные вопросы, связанные с базированием обоих контингентов, военными доктринами двух стран, отношением к партнерству с НАТО и т. д.

В ходе многолетних дипломатических баталий из-за Черноморского флота Украина намеревалась получить это военно-морское соединение если не целиком, то его лучшую часть, а Россия не только оставить флот за собой, как за преемницей СССР, но и серьезно укрепиться на берегу. Можно сказать, что в идеальном варианте ни одна из сторон не достигла изначально поставленных целей. Говоря об итогах противостояния, можно сказать, что Россия выиграла сражение за корабли, но за Украиной осталась «суша», т. е. Севастополь и большая часть береговой инфраструктуры. Однако это лишь видимые результаты, за которыми стоит более глубокая проблема. Она может быть сформулирована в виде вопроса, который так или иначе присутствовал все это время в сознании политиков, дипломатов и военных: останется ли самостоятельная Украина в орбите военно-политического влияния России или обретет независимость от него (т. е. войдет в какую-либо иную глобальную военно-политическую систему)? Спор вокруг ЧФ был лишь одним из аспектов этой проблемы и в известном смысле индикатором ее обсуждения и решения. О чем же говорят его результаты? Россия, безусловно, сохранила свое присутствие в Крыму и мощный рычаг воздействия на ситуацию в Черноморском регионе. Сохранение ЧФ с главной базой в Севастополе свидетельствует о том, что Украина по-прежнему остается в орбите российской военно-политической стратегии. Однако результаты «Черноморского спора» показывают и другое. Оставив за собой весьма серьезные позиции, Украина превратилась из простого объекта российской политики в серьезный фактор, влияющий на эту политику, без учета которого довольно трудно представить себе сохранение в будущем «статус кво» в регионе. Превратятся ли сегодняшние отношения между Россией и Украиной со временем в подлинное партнерство, или по истечении двадцатилетнего срока аренды споры вокруг будущей судьбы флота вспыхнут с новой силой — покажет время. Мы же не можем не сказать здесь еще об одном результате межгосударственных противоречий.

Основным итогом украино-российского противостояния для Крыма явилось то, что территория Севастополя оказалась отторгнутой от территории республики. Сегодня город переживает период тяжелых экономических трудностей, связанных с резким сокращением военного производства, отсутствием инвестиций в этот «политически нестабильный регион» и другими проблемами. Город не получает ничего от аренды Россией части его территории, поскольку все средства поступают в центральный бюджет, а присутствие в нем российского военного флота делает практически невозможным его полноценное развитие как торгового порта, курорта и т. д.

В течение пяти лет спор Украины и России из-за принадлежности Черноморского флота был тем внешнеполитическим фоном, на котором развивалась драма становления крымской автономии. Будучи совершенно самостоятельной проблемой, крымско-украинские отношения, тем не менее, находились под сильнейшим влиянием противостояния Украины и России вокруг флота, это следует иметь ввиду, рассматривая крымскую историю последних лет. Этому и посвящен следующий раздел настоящей работы.

КРЫМ: ОБРЕТЕНИЕ СЕБЯ

1. Этнический конфликт? Политический сепаратизм? «Номенклатурная «Вандея»?

В 90-е годы не было недостатка в различных интерпретациях характера и происхождения крымской проблемы. В заголовок этого раздела вынесены достаточно популярные определения крымского феномена, определения, которыми пестрели многочисленные работы журналистов и аналитиков как России и Украины, так и Запада. Близкое знакомство с проблемой, однако, заставляет усомниться в оправданности подобных оценок, которые, как правило, были продиктованы либо господством известных стереотипов, при объяснении внешне сходных явлений, либо значительной долей политической предвзятости наблюдателей. На самом деле «крымский случай» — это весьма неоднозначное и сложное явление, которое требует специального изучения.

Крым был присоединен к России в 1783 году. Это событие было последним актом многовековой борьбы Российской империи с османской Турцией и зависимым от нее Крымским ханством за обладание Северным побережьем Черного моря. После присоединения на территории ханства была образована Таврическая область Российского государства (с 1802 года — губерния) с центром в г. Симферополе, основанном в 1784 году. В результате нескольких волн эмиграции крымские татары уже к началу 20 века составляли меньшинство населения полуострова. Освободившиеся земли и города правительство заселяло выходцами из центральных районов Велико- и Малороссии, а также иностранными колонистами — немцами, греками, болгарами, армянами и другими. Крым был одним из самых многонациональных регионов Российской империи. Накануне революции 1917 года национальный состав населения выглядел так: свыше 50 % населения составляли велико- и малороссы, около 25 % — крымские татары, оставшиеся 25 % приходились на представителей других национальностей.