Андрей Шарый - Знак Z: Зорро в книгах и на экране
Другая хорошая знакомая Фербенкса, актриса Маргерит де ла Мотт, сыграла в «Знаке Зорро» возлюбленную дона Диего Веги, сеньориту Пулидо. Де ла Мотт в юности намеревалась стать балериной и даже занималась у Анны Павловой. В 1918 году Фербенкс пригласил молоденькую танцовщицу на съемки романтической комедии «Аризона». Девушка только что пережила потрясение: в автокатастрофе погибли ее родители. Де ла Мотт много лет считалась доброй подругой Пикфорд и Фербенкса, вместе с которым она снималась во многих фильмах. Фактически конец ее карьере положило изобретение звукового кино, но свою звезду на Аллее славы Голливуда де ла Мотт заработать успела.
В «Знаке Зорро» рядом с Дугласом Фербенксом снялся еще один известный актер первых десятилетий XX века, Ноа Бири-старший. Сын полицейского из Миссури, до наступления эпохи кино Бири успел поиграть в театре. В Голливуде Ноа Бири считали характерным актером, обычно предлагая ему роли бесшабашных громил. В «Знаке Зорро» он убедительно перевоплотился в энергичного сержанта Педро Гонсалеса. В амплуа самодовольных негодяев актер задержался на три десятилетия; его охотно снимали в качестве «плохого парня» в детективах и вестернах с названиями вроде: «Я — это закон», «Приключения красного всадника». Границу между немым и звуковым кино, роковую для многих актеров, громила Бири перемахнул, словно не заметив. Расцвет его популярности пришелся на начало тридцатых годов, когда он попробовал свои силы еще и в популярной музыке: у актера обнаружился низкий, бархатный голос. В фильмографии Бири-старшего две сотни ролей, последние из которых он сыграл в конце Второй мировой войны. Правда, братья Ноа Бири, Уоллес и Уильям, а также его сын-тезка Ноа стали куда более известными, чем их старший родственник, актерами. В одном кадре с Зорро Ноа Бири появился еще раз: в киносериале 1937 года «Зорро снова в седле» бывший сержант Гонсалес сыграл алчного предпринимателя Марсдена.
«Знак Зорро» — первый из десятка костюмированных приключенческих фильмов Дугласа Фербенкса. В каждом из них актер делом, мимикой и жестом доказывал то, чему учил в своей книге: какой бы костюм ему ни приходилось надевать, он всегда и везде оставался стопроцентным американцем, которому неведомы поражения и который идет к успеху самой короткой тропой. Развивая шумный успех Зорро, в 1921 году Фербенкс появился на экране в роли Д’Артаньяна. Премьера «Трех мушкетеров» в нью-йоркском «Lyric Theatre» (картину режиссера Фреда Нибло представили в присутствии самого Великого Дуга, Мэри Пикфорд и Чарли Чаплина) стала событием национального масштаба. Еще через год вышел невероятно дорогой по тем временам и дотошно поставленный «Робин Гуд», который критики считают лучшим фильмом с участием Фербенкса. Такое чередование персонажей — Зорро, Д’Артаньян, Робин Гуд, — конечно же, не случайно. Из года в год Фербенкс соревновался на экране сам с собой в благородстве и удачливости.
А потом началось медленное скольжение вниз: снятый в экзотических декорациях фильм «Багдадский вор» сопровождала хвалебная пресса, однако сборы оказались скромнее ожидаемых. Фербенксу исполнилось сорок лет, но он по-прежнему занимался всеми видами спорта и охотно показывал гостям акробатические трюки. Его пресс-агенты наводняли газеты и журналы фотографиями прыгающего, карабкающегося, плавающего, бегающего актера, которому, несмотря на возраст, приходилось оставаться «первым любовником спортивного вида» (Жорж Садуль). Фербенкс, не терявший веры в себя, предпринял новую попытку изменить судьбу: в июне 1925 года на экраны вышел сиквел «Знак Зорро», картина «Дон Q, сын Зорро», в которой неутомимый актер сыграл и молодого кабальеро, и его отца — постаревшего, но не утратившего твердости руки и лучших качеств идальго.
«Дон Q, сын Зорро» — не «протовестерн», а скорее, салонная драма: с дворцовыми интригами, с импульсивной королевой увядающей красоты и ее положительным вельможным кузеном. Фабула почти двухчасового немого фильма содержит мало общего с произведениями Маккалли. Сценарий написали Джек Каннингэм и Лота Вудс (их имена в титрах не обозначены), адаптировавшие вышедший в начале 1925 года в том же издательстве, что и «Знак Зорро» Маккалли, роман Кейт и Хескета Причард «История любви дона Q». Главный герой этой книги, молодой идальго Сесар де Лутолеале-и-Тарасо отважно сражается за свою честь и за сердце генеральской дочери Долорес де Вайо, однако история его любви не имеет отношения к Зорро. Сценарная основа выбрана верно с той точки зрения, что роман Причардов состоит в перекличке с книгой Маккалли: речь идет о соперничестве благородного кабальеро с негодяем за любовь красавицы-аристократки; еще теснее объединяет оба произведения «латинский», или «испанский», антураж. Впрочем, мало ли рассказано таких душещипательных историй?
Дуглас Фербенкс и Ноа Б при на экране: Диего Вега пугает сержанта Педро Гонсалеса призраком Зорро. 1920 год.
(Иллюстрация из архива Zorro Productions, Inc.).
Кинодействие разворачивается в середине XIX века в Мадриде и окрестностях, куда приезжает из-за океана завершать образование сын дона Диего Веги, Сесар. Одновременно он дает уроки верховой езды мадридским знакомым. Дон Диего появляется в кадре ближе к концу повествования, чтобы вытащить своего мужественного отпрыска из опасной переделки.
Костюм и бутафория Зорро служат разве что подтверждением неувядающих боевых умений кабальеро, поскольку скрываться от кого бы то ни было в Испании у Веги-старшего нет причин. Мадридская аристократия из этого фильма осведомлена о существовании калифорнийского разбойника в значительно меньшей степени, чем кинозрители, которых сценаристы по мере возможности отсылают к делам минувших дней, периодически цитируя «Знак Зорро». Да и в превращении Сесара Веги в дона Q тоже нет большого смысла. В этом фильме Фербенкс не то что раздваивается — он расчетверяется, поскольку к паре «дон Диего — сеньор Зорро» прибавляется еще и пара «дон Сесар — дон Q». Исполнитель всех этих партий вновь демонстрирует в кадре отличную физическую форму, ловко выполняет трюки гимнаста и фехтовальные выпады, хотя любимое его оружие — кнут, ударом которого Сесар выбивает шпаги из рук противников и сигары из их ртов. Готовясь к съемкам, скрупулезный Фербенкс полтора месяца потратил на упражнения с хлыстом, добиваясь нужной красоты и точности удара. Помимо прочего, на экране он не хуже тореадора укрощает взбесившегося быка, а также мастерски исполняет фанданго. В этом танце критики разглядели пародию на другого кинокумира и кинокрасавца эпохи — Рудольфе Валентино.
«Быстрее молнии!» — обещала афиша к фильму и не обманула. Режиссер Дональд Крисп, сыгравший еще и одного из главных злодеев, дона Себастиана, умело держал темп фильма, да и в целом хорошо знал дело. Кстати, не только режиссерское. В 1906 году двадцатипятилетним ветераном войны против буров в Южной Африке этот англичанин прибыл в Америку. Карьеру в шоу-бизнесе он начинал певцом в оперной труппе. После знакомства с режиссером Дэвидом Гриффитом Крисп перебрался в Калифорнию, где сыграл в сотне немых фильмов. В основном это были эпизоды, хотя в 1915 году Крисп получил роль генерала Улисса Гранта в знаменитой ленте «Рождение нации» того же Гриффита. Поработав ассистентом, Крисп сам увлекся ремеслом режиссера: до конца двадцатых годов он снял семь десятков фильмов, самым известным среди которых, помимо «Дона Q», стал «Навигатор» с Бастером Китоном (1924). Потом, оставив режиссуру, Крисп снова всерьез занялся актерским творчеством. В последний раз он появился на экране в 1963 году, уже перешагнув восьмидесятилетний рубеж. От любимого дела Криспа дважды отвлекала война: на обе мировые он уходил добровольцем, дослужился до чина полковника американской армии. Он не был кинозвездой первой величины, в зрелом возрасте играл любящих папаш и дедушек в мелодрамах, однако в Голливуде пользовался огромным авторитетом, не только как актер и режиссер, но и как мудрый финансист и знаток кинопромышленности. В 1941 году Крисп получил премию «Оскар» за лучшее исполнение роли второго плана в фильме Джона Форда «Как зелена была моя долина».
Сесару Веге и дону Себастиану пришлось совершать подвиги и злодеяния во имя Долорес де Муро — актрисы Мэри Астор. Главную свою награду, премию того же ранга, что и Дональд Крисп («Оскара» за лучшее исполнение роли второго плана), Астор получила в том же 1941 году (фильм Эдмунда Гулдинга «Великая ложь»). А в середине двадцатых она была молоденькой, амбициозной кинодевушкой; роль Долорес стала для нее, недавней участницы конкурсов красоты, одной из первых ступенек на лестнице славы. Мэри Астор прославилась как многочисленными ролями (она снялась в 123 фильмах), так и сложным характером: в середине тридцатых втянулась в череду судебных процессов с родственниками; все четыре ее брака окончились разводами. На суд публики время от времени попадали откровенные отрывки из дневников актрисы с описанием тонкостей ее отношений с различными голливудскими мужчинами. Некоторые из этих скандальных записок оспаривались их героями; часть дневников по приговору суда уничтожена. Понятно, что автобиография Астор «Моя история», в которой кино посвящены всего несколько страниц, стала бестселлером. Правда, потом актриса написала о своей карьере отдельную книгу «Жизнь на экране». Она отличалась острым языком и умела находить точные формулировки. «Художник рисует, режиссер снимает, писатель сочиняет, а актер ждет», — так однажды охарактеризовала Астор суть своей профессии. Лучшими годами Астор считаются вторая половина тридцатых — начало сороковых, когда вместе с Хэмфри Богартом она снялась в «Мальтийском соколе», вместе с Дугласом Фербенксом-младшим — в «Узнике Зенды». Актриса продолжала работать до середины шестидесятых, а умерла в глубокой старости еще через двадцать пять лет. Знаменитая цитата из ее автобиографии очерчивает пять этапов карьеры: «Кто такая Мэри Астор? Я буду снимать только Мэри Астор! Найдите мне актрису типа Мэри Астор! Найдите мне актрису типа молодой Мэри Астор! Кто такая Мэри Астор?»
