Сергей Ткаченко - Информационная война против России
Олицетворением слепой веры в либерализм служат строки А. В. Атаева: «Только пользующиеся всеми правами и свободами люди могут сознательно участвовать в управлении делами государства и общества и готовы самоотверженно защищать их от внутренних и внешних угроз»[192]. Отмечается как бесспорный факт, что «антиглобализм — путь к ухудшению модернизационных перспектив России, снижению ее международного влияния»[193].
Для примирения либерализма с общественным мнением активно делаются попытки выдать его за исконно русскую идеологию: «Русский либерализм имеет свои довольно глубокие исторические корни. Уже первый свод норм древнерусского права — Русская Правда (XI век) — содержит нормы уголовного и процессуального права, нормы, с помощью которых предпринималась попытка регулировать отношения между людьми. Учитывая, что правовое положение личности в обществе в концепции либерализма занимает исключительно важное место, попытки древних русичей создать писаные нормы регуляции этих отношений можно считать зародышами правового определения свободы личности»[194].
В русле той же концепции старательно доказывается «либеральный» менталитет древних русичей: «Русичи-язычники руководствовались неписаными нормами поведения, «высшим руководством» выступали различные божества, при всем многообразии которых каждое выполняло собственные функции и «руководило» определенной сферой жизнедеятельности человека. На наш взгляд, языческое мировосприятие и регулирование можно сравнить с современной системой права… По данной аналогии Громовержец Перун в настоящем понимании — это Основной закон государства — Конституция Российской Федерации»[195].
Следует признать, что отдельные признаки либерализма прослеживаются в российской истории на всем ее протяжении. В Правде Ярослава Мудрого 10 из 17 статей посвящены правам личности (речь идет о членах городской общины: они вооружены, ходят на пиры, владеют рабами, а также другим движимым и недвижимым имуществом). Этот свод законов защищает жизнь и здоровье свободного человека, его имущество (данной проблеме посвящены еще четыре статьи). Так, оскорбление, нанесенное свободному человеку холопом, наказывалось штрафом 12 гривен. Это более чем в два раза превышает сумму, назначаемую за убийство чужого раба.
Стремление защитить честь и достоинство свободного человека можно усмотреть в ст. 8 «Об усах и бороде», штраф за повреждение которых был такой же (12 гривен). Для сравнения: на эту сумму можно было купить более чем полвоза ржи (ее рыночная стоимость в XIII веке составляла 9 гривен) или более 40 бобровых шкур (10 гривен), по меньшей мере 8 коров и т. д.
В том же духе написаны ст. 9 «Об угрозе ударить мечом» и ст. 10 «Об оскорблении действием» (за это платили одну и три гривны штрафа соответственно). О значении «свободы» для русича говорит и тот факт, что даже служба князю воспринималась многими на Руси как рабство[196].
Однако приведенные примеры не складываются в некую «либеральную систему». Как показывают многочисленные социологические опросы, такие ценности, как персональная ответственность, свобода и демократия, не являются для большинства россиян основополагающими, в отличие от великодержавности и порядка[197].
Как справедливо заметил П. А. Сельцовский, «в современных условиях подъема национального самосознания в России использование взглядов абстрактного либерализма приходит в противоречие с осознанием и практикой реализации задач национальной безопасности, ставит Россию, по крайней мере, в духовной области, в подчиненное положение к странам Запада»[198].
Показательно, что отказ от политики «либерализации» мгновенно дает положительные результаты. Так, россияне были приятно удивлены успешной деятельностью правительства Е. Примакова, которое, просуществовав буквально несколько месяцев, сумело за это время стабилизировать острую кризисную ситуацию, действуя вразрез с требованиями неолиберализма. Сделав свое дело, приведя ситуацию в порядок и добившись возобновления экономического роста, кабинет Примакова был вынужден уйти[199].
2.2. Президентство и федерализм в России: империя на новый лад
Конституция Российской Федерации 1993 года (гл. 4) закрепляет президентство как основную форму правления. Несмотря на это, как по своей форме, так и по содержанию оно вызывает удивление у многих исследователей.
В специальной литературе справедливо отмечается, что форма правления в России не является ни президентской (как в США), ни полупрезидентской (как во Франции). В России нет «синтеза президентской и парламентской систем», нет «чередования парламентских и президентских фаз». Проще говоря, государственная жизнь показала отсутствие возможностей для реального перехода исполнительной власти от президента к председателю правительства.
Хотя отдельные элементы парламентской формы правления формально предусмотрены в Конституции РФ, они, на наш взгляд, являются слишком слабыми, искусственными, малоэффективными и практически несущественными. Следовательно, нынешнюю российскую форму правления можно рассматривать как новую самостоятельную модель[200].
По содержанию ее можно с полной уверенностью определить как «президентскую монархию». На это в первую очередь указывает наличие у президента фактически ничем не ограниченных властных полномочий. Это опасно тем, что развитие страны в значительной степени зависит от личности самого президента[201].
Возникновение в России «президентской монархии» не является случайным. В многочисленных работах различные исследователи так описывают ее суть: «Вся конструкция статуса Президента РФ — это хорошо продуманная конструкция авторитарной власти, изначально смоделированной под конкретную личность в конкретных исторических условиях. Она позволяет сосредоточивать в руках Президента РФ такую власть, параметры которой и пределы использования которой зависят не столько от Конституции, сколько от политической воли самого главы государства. В результате Президент Российской Федерации является вершиной и одновременно основанием властной пирамиды под названием «президентский режим»[202]; «…центральной задачей было юридическое закрепление единовластия Президента, создание режима личной власти конкретного человека… Соответственно этому и вся структура Основного Закона была построена так, чтобы укрепить и максимально защитить от любых посягательств эту авторитарную власть»[203].
Стремление к монархическому правлению в виде президентства отмечается И. И. Глебовой: «То, что Ельцин не ограничился символическими связями со старой Россией, династией, монархией, а попытался закрепить за собой монархический статус формально, — вполне в ельцинском духе. Только ему могла прийти в голову эта умопомрачительная, неосуществимая с точки зрения нормального, среднестатистического современного человека идея. И логика вполне ясна, доступна для понимания. Не удалось с коммунистами (там, пытаясь прорваться к «вершине», он стал «чужим среди своих»), не получилось с демократами (здесь он — первый, но все равно «свой среди чужих») — разве попробовать с Борисом II. Государь «от демократии» дал шанс и русской церкви — не ради нее самой, но во имя власти»[204].
В. Н. Синюков убежден, что в условиях изменчивой политической судьбы лидера (то есть президента) интересы русского народа делаются беззащитными перед национальной бюрократией. «Вождистская» модель власти с обилием влиятельных политических лиц, чей официальный статус часто неясен, повторяет худшие черты советской партийной системы, вызывая у республик, краев, областей стремление защититься и отгородиться от ее непредсказуемости[205].
Даже националисты, явные поборники традиционных форм правления (то есть абсолютной монархии), находят в современном президентстве существенные недостатки. Так, А. Н. Севастьянов считает, что «замена вождя на президента… ярко демонстрирует полную и сугубую неэффективность. Это карикатура даже не на монархию, какой она была в России в XVIII–XIX веках, а на институт выборных императоров эпохи упадка Рима. Во всяком случае, аналогии между Ельциным и Нероном, спалившим отечество, или Калигулой, введшим коня в сенат, просматриваются отчетливо»[206].
Осознавая справедливость подобной критики, отдельные государственные идеологи пытаются успокоить российское население: «Страна проходит период стабилизации под руководством Президента. Этот период абсолютно необходим. Следует отметить, что самым большим пороком, сложившимся в политической системе, является то, что она покоится на ресурсе одного человека, и как следствие — одной партии. Причем ясно, что партия в зрелом смысле этого слова — это еще понятие условное»[207].
