Федор Раззаков - Бандиты семидесятых. 1970-1979
грабежи – 50 050 (в 1978-м – 44 878) – рост;
разбои – 13 455 (в 1978-м – 12 698) – рост;
хулиганство – 178 554 (в 1978-м – 159 424) – рост;
умышленные телесные повреждения – 45 896 (в 1978-м – 45 015) – рост;
преступления в армии – 20 399 (в 1978-м – 18 150) – рост;
взяточничество – 5291 (в 1978-м – 4501) – рост.
Последний год последнего спокойного десятилетия в жизни СССР закончился значительным ростом преступности – количество зарегистрированных преступлений увеличилось более чем на 124 тысячи. В последний раз подобный скачок был зафиксирован более десяти лет назад – в 1966 году , когда рост преступности составил 137 тысяч случаев. Однако, как и тогда, в 66-м, нынешний взлет преступности нельзя было назвать катастрофическим, поскольку он был связан с ростом прежде всего нетяжких преступлений. Так, убийства дали прирост в 477 случаев (в прошлом году он составил 1455 случаев), изнасилования – 470 случаев (против 1524 прошлогодних), тяжкие телесные повреждения – 881 случай (в прошлом году – 4974) и т. д. Из тяжких самый большой прирост дали грабежи – их в сравнении с прошлым годом стало больше на 5172 случая.
И все же тревожная тенденция была налицо: если за всю первую половину 70-х ( 1970–1974 ) рост преступности составил 187 тысяч случаев, то только два последних года десятилетия перекрыли этот показатель – 220 тысяч случаев. Всего же эта пятилетка ( 1975–1979 ) дала повышение преступности более чем на 311 тысяч случаев. Однако это не было одним из свидетельств системного кризиса, который указывал бы на то, что режим доживает свои последние годы. От властей требовалось принятие всего лишь серьезных и упорядоченных мер, должных стабилизировать обстановку и снять напряжение в обществе. Увы, но этого не произошло.
Приход Юрия Андропова к власти в ноябре 1982 года вроде бы зажег в обществе искру оптимизма. Этому способствовал и ряд антикоррупционных мероприятий, проведенных при новом генсеке. Однако в то же время Андропов нанес жесточайший удар по правоохранительным органам страны, вычистив из них не только «балласт», но и тысячи профессионалов своего дела. Как итог: преступность в стране поползла вверх, и в 1983 году общее количество преступлений в СССР перевалило за два миллиона. В следующем году (уже при другом генсеке – К. Черненко) ее удалось стабилизировать – рост преступности составил менее 13 тысяч преступлений, но в 1985 году случился новый скачок, когда количество зарегистрированных преступлений оказалось на 54 тысячи больше, чем год назад.
В марте 1985 года к власти пришел относительно молодой генсек – 54-летний Михаил Горбачев. В стране начались реформы – так называемая перестройка. Это дало мощный импульс обществу, которое давно ожидало перемен. Если взять ту же преступность, то она резко пошла вниз. С отметки 2 083 501 преступление ( 1985 ) она опустится до 1 987 293 ( 1986 ). В пределах этих цифр преступность будет находиться еще два года (в последний раз снижение преступности в СССР было зафиксировано в 1977 году ). Именно столько времени понадобится обществу, чтобы окончательно разочароваться в молодом генсеке, не случайно получившем в народе прозвище Болтун. Это разочарование в итоге приведет к катастрофе.
В стране случится настоящий шквал преступности: за три года ( 1989–1991 ) прирост составит 1 357 050 преступлений и общее количество зарегистрированных правонарушений, стремительно миновав двухмиллионную отметку, перевалит за три миллиона. В этом разгуле бандитизма и сопутствующих ему «прелестей» вроде национализма, торгового дефицита, митинговщины и т. д. народ будет готов привести на трон хоть черта, хоть дьявола, лишь бы ушел Горбачев. И он пришел, этот новый «мессия» – Борис Ельцин. Пришел для того, чтобы довести начатое его предшественником до логического конца – угробить великую державу и начать строить капитализм по-русски, где бал будут править бывшие вороватые партноменклатурщики, фарцовщики, бандиты и извращенцы всех мастей. На территории бывшего СССР начнется настоящий бандитский беспредел, который унесет жизни миллионов бывших граждан некогда великой страны.
Большевики уже спустя 15 лет после своего прихода к власти (в 30-х годах) могли с полным основанием рапортовать населению огромной страны, что они победили многие из тех социальных пороков, которые им достались в наследство от царского режима: беспризорничество, нищенство, проституцию, индивидуальный террор, бандитизм. Даже последний представитель такого распространенного в царское время преступного промысла, как медвежатничество (то есть специалист по кражам из сейфов), был изобличен и посажен в тюрьму в середине 30-х. И хотя много позже, уже в послесталинские годы, некоторые из этих пороков возродились снова, все равно они оставались социально чуждыми социализму явлениями и поэтому обретались чуть ли не в подполье. Например, ту же проституцию власть не пропагандировала посредством СМИ, как сегодня, а продолжала преследовать в уголовном порядке.
Индивидуальный террор вернулся к нам только спустя полвека – в 1977 году , когда армянские националисты взорвали несколько бомб в Москве (в последний раз нечто подобное произошло в 1927 году , когда бывшие белогвардейцы взорвали две бомбы в помещении ленинградского партийного клуба во время совещания). На поиски армянских бомбистов были брошены все имеющиеся силы и средства, в результате чего они находились на свободе всего чуть больше девяти месяцев. Их судили и приговорили к расстрелу. После этого желающих пойти по их стопам долгое время не находилось. И только в годы горбачевской перестройки, и особенно ельцинского капитализма, терроризм обрел реальную плоть и кровь. И уже никогда не исчезнет, поскольку вполне адекватно вписывается в ту социальную атмосферу, которая сегодня царит в России. Таким образом, можно смело сказать, что если советская власть всячески боролась с самыми различными общественными и человеческими пороками, то нынешняя, российская, наоборот, всячески их пестует и пропагандирует. В итоге за минувшие 15 капиталистических лет преступность в России выросла неимоверно и стала более тяжкой, социально опасной. Без сомнения, она бы росла и при советской власти, однако, сохрани мы СССР и не приведи к власти ельцинскую камарилью, такого беспредела никогда бы не было. Не взрывали бы террористы дома с сотнями спящих людей и поезда метрополитена, жестокие маньяки не убивали бы в год сотни людей, миллионы девчонок не шли бы в проститутки, а молодые люди – в члены бандформирований, тысячи людей не становились бы наркоманами и не травились бы насмерть «паленой» водкой и т. д. и т. п.
Достаточно сказать, что с 1970 года преступность в СССР росла за 10 лет на 1 миллион преступлений, а в современной России она начала давать такой же прирост уже за 3 (!) года (эти цифры озвучил в 2006 году советник председателя Конституционного суда РФ В. Овчинский). А вот слова другого авторитетного человека – депутата Госдумы РФ А. Гурова: «Если взять скрытую (латентную) преступность, сейчас ежегодно в России совершается около 25 миллионов преступлений (против 9—10 тысяч латентных преступлений в СССР образца 1991 года . – Ф.Р. )».
Между тем просвета в борьбе с преступностью в России пока не видно. Об этом наглядно говорят все те же данные статистики. Достаточно сказать, что если в последний год существования СССР ( 1991 ) в стране, насчитывающей 15 союзных республик (289 миллионов человек), было зафиксировано 3 224 273 преступления, то в сегодняшней России (а ее численность на 140 миллионов человек меньше) в 2006 году было зарегистрировано 3 855 373 преступления. Если в последний год существования СССР было совершено 25 437 убийств, то в капиталистической России эта отметка перевалила за 30 800 убийств. Если к этим страшным цифрам добавить еще 140–150 тысяч смертей, подпадающих под понятие криминальных, и 50 тысяч самоубийств, то цифры эти по-настоящему ужасают – они сравнимы с потерями во время боевых действий в локальной войне вроде чеченской.
Между тем в России даже детская смерть уже почти ничего не значит для некоторых россиян. За пять последних лет ( 2001–2005 ) здесь было убито более тысячи детей! При этом 1086 преступлений совершены родителями. В итоге в 2005 году Россия вышла в один из мировых лидеров по числу особо тяжких преступлений: у нас приходится 21 убийство на 100 тысяч человек. И хотя до безусловного лидера – Колумбии – нам еще далеко (там совершается 63 убийства на 100 тысяч граждан), однако если дело так и дальше пойдет, то мы с нею быстро сравняемся. Ведь сумели же мы обогнать американцев, у которых теперь фиксируется всего 6 убийств на 100 тысяч человек. Между тем каких-нибудь 30 лет назад именно американцы были во главе этого скорбного списка, а мы почти в самом его конце. Правда, тогда страна у нас была другая – Советский Союз.
